Неслучайные встречи - Олег Юрьевич Рой Страница 26

Тата очень волновалась, поэтому, чувствуя, что несет околесицу, тем не менее ее продолжила:

– Если я буду тонуть, вы меня сможете спасти?

– Э… – все еще ничего не понимая, протянул Юрий. – А где предположительно вы собираетесь тонуть? Надеюсь, не в аквариуме?

Тата расхохоталась, но почувствовала облегчение – немудрящей шуткой он разрядил атмосферу.

– У меня образовался лишний абонемент в неплохой фитнес-центр, и я хочу попросить вас составить мне компанию для бассейна. Понимаете, две мои подружки заболели, и…

Юра был не особо искушенным в вопросах общения с противоположным полом, поэтому попался на эту невинную ложь. Конечно, никакие подружки у Таты не болели – кроме недавно обретенной приятельницы, Кати Катушкиной, она ни с кем особенно отношений не поддерживала. Ну, и никакой «лишний» абонемент Тате не «попадался», она сама его купила. Юре в самом деле было бы не потянуть такие расходы – в подобные спа-комплексы абонементы стоят весьма недешево.

– Сколько я вам должен за абонемент? – попытался было проявить себя джентльменом Юрий, внутренне ужаснувшись.

Но Тата замахала руками:

– Да говорю же, он совершенно лишний!

И Юрий слегка успокоился. Они поехали в бассейн, и Тата впервые за много лет чувствовала себя абсолютно счастливой. Особенно после того, как Юра, увидев, как она ныряет и резвится в воде, назвал ее Русалочкой. Это было для Таты просто пунктиком – белокурый принц не собирался выходить у нее из головы.

Из бассейна (а там были и джакузи, и сауна, и массаж) они отправились в кино на поздний сеанс (за билеты, разумеется, платил Юра), и там он впервые решился взять ее за руку. А дальше события развивались более чем стремительно – Тата, очертя голову, продолжала чудить.

– Юра, если честно, я сегодня очень поссорилась с родителями, – выпалила она. – Конечно, ничего страшного, и мы помиримся, но… сегодня мне просто решительно невозможно вернуться домой! Вы сможете меня у кого-нибудь устроить?..

Юрий промолчал, впрочем, промычав что-то очень походящее на утверждение. А когда их пальцы сплелись в темноте кинотеатра, он понял, что не хочет отпускать ее. И когда он пригласил ее к себе «на чашечку зеленого чая», они оба поняли, чем это кончится.

Он ошеломил ее своей фантастической нежностью и бережностью – она и не знала, что так бывает. «Это принц, – думала она. – Неужели он и вправду мой принц? Вернулся, хоть и в другом обличье…»

А Юрий уже начал понимать, что это не Русалочка, а Золотая рыбка. Нет, конечно, он не был карьеристом, да и эта девушка – слегка взбалмошная, слегка капризная, но милая и добрая – ему нравилась с самого первого ее появления у него в магазине. Он попросту начал привыкать к ней и ее симпатичному и общительному сыну. Им было вместе легко – совместные занятия с дорогими его сердцу рыбками потихоньку их всех троих друг к другу «приручили».

– Отец, беда, – тихо сказала Зинаида Алексеевна, когда дочь впервые не вернулась домой ночевать. – Только б не забеременела снова…

И она потихонечку перекрестилась. Потому что не могла же она запереть дома совершеннолетнюю дочь.

Но время летело, и первая эйфория влюбленности у Таты начала проходить. Собственно, не только у нее, но и у обоих – это же закономерно. Тате по-прежнему очень нравился Юра, он был замечательным. Нежно любил ее и прекрасно ладил с Ваней, которого Тата, перебравшись на съемную квартиру к Юре, не захотела оставить у бабушки и дедушки, хотя они настаивали. Ване было хорошо, потому что у Юры был даже не один, а несколько аквариумов (молодой ученый разводил редкие виды рыбок дома на продажу – тоже копеечка). А Тата…

Тата продолжала работать в салоне у мамы, периодически аккуратно отбиваясь от маминых причитаний: «Одумайся, детка, возвращайтесь домой с Ванечкой, ведь похудела-то как!»

Возвращаться домой Тата не собиралась. Она очень хотела остаться с Юрой, выйти за него замуж – и в то же время понимала, что это, увы, план несбыточный, и вечно желаемое за действительное выдавать невозможно. Даже после защиты диссертации Юра не смог бы зарабатывать в своей профессии столько, сколько хватило бы на содержание семьи и съем жилья, – а переехать жить к родителям Таты он отказывался категорически.

Так прошел почти год. В жизни Юры случились одно за другим два счастливых события: он защитил диссертацию и получил предложение остаться работать в своем исследовательском институте в должности младшего научного сотрудника. Тата помогла с организацией банкета и побывала на самой защите, гордясь тем, какие лестные отзывы ученые дают о работе Юры и о нем самом. Но, к сожалению, на финансовом положении молодого ученого это никак не отразилось. Нет, он, конечно, получил прибавку, но такую мизерную, что она казалась насмешкой и никак не могла решить их проблем.

А когда Тата наведывалась домой к родителям, они не давали ей покоя, особенно мама. Редкий день у Таты проходил без того, чтобы Зинаида Алексеевна не напомнила ей о быстротечности времени.

– Таточка, в гроб ты меня сгонишь раньше срока, – не стеснялась в открытую манипулировать мама и внушала: – Годы идут! А ты тратишь их зазря. Пока ты еще молоденькая и хорошенькая, а Ванечка – милый карапузик, у тебя еще есть шансы устроить свою судьбу. Жизнь у тебя сейчас нелегкая, а трудности только морщин прибавляют…

Дочь вздыхала и отмалчивалась. Она и сама уже понимала, что любовь любовью, но уровень, который мог предложить им Юрий, не просто далек от идеала, но и просто неприемлем. Да, он нежен, да, внимателен. И это все, на что он способен? Это же… инфантилизм. Провода эти. Вечное бульканье и глухое ворчание аквариумных компрессоров по ночам. Лягушек завел. Шпорцевых. Надо же, название… Гусары просто, со шпорами. Да, лягушечки очаровали Ваню.

– Ой, мама, они кушают и ручками себе помогают! – хлопал он в ладошки.

– И цвет меняют, когда сыты и здоровы, обрати внимание, – вторил ему Юра.

Два ребенка…

И поневоле в Тате начала подниматься глухая досада. Ну почему, в конце-то концов, ей так не везет?!

– Татуся, – говорила подружка Катя. – Ну, ты уж сама решай, что тебе от мужчины надо – деньги или он сам. Я понимаю, что ново, то мило, как французы говорят, но… ты