Путь на север - Анук Арудпрагасам Страница 26

до квартиры. Весь вечер он старался не пялиться на Анджум дольше приличного — во‐первых, не хотел ей навязываться, а во‐вторых, не хотел, чтобы кто-то заметил его интерес к ней. Но всякий раз, как Кришан смотрел в другую сторону, он не мог избавиться от ощущения, что Анджум глядит на него, однако стоило ему обратить на нее взгляд, и выяснялось, что она смотрит в другую сторону, обычно на говорящего, со скептическим любопытством хмурит длинные густые брови, переводит взгляд с одного знакомого на другого; с политических тем перешли на личные дела, дружеские подколки сменились сплетнями, время от времени разговор делился на части, но потом вновь становился общим. Взгляд Анджум словно бы выделял предмет ее внимания, и Кришану казалось, будто бы то, на что она смотрит, важнее всего остального, что человек, которого она слушает или с которым говорит, симпатичнее и интереснее прочих, точно взгляд Анджум делал предмет ее внимания не только значимым, но и реальным, точно в ее присутствии существовало лишь то, на что она смотрит. Она великодушно улыбалась, порой смеялась в ответ на чужие слова, время от времени вставляла в общий разговор замечания, шутки, возражения или оценки, все это Анджум высказывала с иронией и скепсисом, обусловленными, мнилось Кришану, не столько предметом беседы, сколько тем, что беседа как таковая не стоит ее усилий. Всякий раз, как она говорила, он, пользуясь случаем, изучал ее, радуясь предлогу посмотреть на Анджум, не привлекая к себе внимания, и тоже старался участвовать в разговоре — не только для того, чтобы Анджум его заметила, но и чтобы не чувствовать себя посторонним в этой комнате, где почти никого не знал. Вечер тянулся, гостей становилось все меньше, оставшиеся укуривались все больше, Кришан все чаще встречался глазами с Анджум, то ли потому что под кайфом он осмелел, то ли потому что мы всегда ощущаем, когда на нас смотрят, поскольку взгляд обладает странной способностью притягивать внимание того, на кого обращен, независимо от того, рядом он или на другом конце просторной комнаты: будто бы, глядя на другого, признавая его присутствие, мы тем самым безмолвно просим или требуем ответного признания. В первый раз Кришан и Анджум отвернулись друг от друга поспешно — но не слишком поспешно, поскольку, если отвернулся слишком поспешно, значит, тебе есть что скрывать или у тебя имеется тайный умысел, — однако вскоре Анджум уже не отводила глаза, Кришану казалось, специально, точно она подзадоривала его обнаружить и собственные намерения. Кришан изнывал под взглядом ее темно-карих глаз, лицо Анджум оставалось непроницаемым, и оттого выдержать ее взгляд было труднее вдвойне, пусть он и задерживался на Кришане от силы на миг-другой; Кришан отворачивался, упрекая себя за трусость, и в то же время надеялся, что этот зрительный контакт не случайность, что между ним и Анджум завязалась безмолвная беседа, что они снова и снова встречаются глазами не потому лишь, что так угодно ему, но угодно и ей.

Через пару часов два парня, с кем Анджум была лучше всего знакома, ушли, а вскоре засобирался и Раджив, так что остались Кришан, Анджум и две девушки, обитавшие в этой квартире, одна из девушек принялась сворачивать очередной косяк. Анджум, кажется, толком не знала ни одну ни другую, и это внушило Кришану надежду, что она не уходит из-за него; наконец косяк был готов, но Анджум дала понять, что ей пора, уже поздно, и Кришан, пользуясь случаем, уточнил, не к метро ли ей. Оказалось, им в одну сторону, оба жили на севере города и решили поехать вместе. Распрощавшись с хозяйками, они спустились по лестнице, Анджум первая, Кришан следом, вышли за ворота и направились к шоссе. Неделю назад праздновали Дивали, как зовут его на севере Индии, в воздухе до сих пор висел густой дым и запах петард и фейерверков. На улице было темно, не считая тусклого света встречавшихся то и дело натриевых фонарей, — он скорее подчеркивал мрак, чем улучшал видимость, придавая постапокалиптический вид и безжизненным улицам, по которым они проходили, и закрытым магазинам, и неосвещенным зданиям, вдобавок все вокруг покрывала пыль, даже листья растений и деревьев, будто город давно заброшен. Шагая к метро сквозь царящее вокруг запустение, Кришан и Анджум обсуждали, чем север Индии отличается от юга: Кришан в тот вечер узнал, что Анджум из Бангалора, и ему не терпелось об этом поговорить, он чувствовал, что эта тема сблизит их, причислит их к одной и той же мифологии или расе, сплотит против окружающего их города. Анджум, по ее словам, в девятнадцать лет уехала в Дели учиться в университете и с тех пор не жила в Бангалоре и вообще на юге. Несколько лет она там не бывала, хотя в позапрошлом году съездила дважды; позже Кришан узнал, что это связано с тем, что Анджум рассталась с девушкой, с которой встречалась три года[16]: она рассказала родителям об этом романе и после этого вынуждена была на время прервать с ними всякую связь. Чем дольше Кришан и Анджум пробирались по неосвещенным неровным улицам и тротуарам, тем больше сокращалась дистанция между ними, руки их то и дело соприкасались, и эти прикосновения, как ни старался Кришан сохранять ясную голову, вызывали в нем бурю чувств. Добравшись до метро, они спустились по длинной крутой лестнице в сверкающий вестибюль, на миг растерявшись, замедлили шаг, после долгого пути в темноте ослепленные флуоресцентным светом, и по длинному переходу вышли на станцию; двигались они отчего-то скованно, угловато, на почтительном отдалении друг от друга, и стук их шагов гулко звучал в тишине. Взгляды их были устремлены вперед или на пол, точно смотреть друг на друга им было невыносимо, точно яркий свет станции обнажил уязвимость, которую они до сих пор ухитрялись скрывать от себя самих, ведь на того, кого хочешь, можно смотреть открыто, не опасаясь выдать себя, лишь в темноте, потому-то все вечеринки, любовные связи, сексуальные отношения чаще откладывают на вечер, свет приглушают до минимума или выключают вовсе, так, чтобы встречаться глазами, не обнаруживая своей нужды. Лишь в темноте можно приблизиться к человеку и показать свою страсть, утаив унижение или боязнь несоответствия, столь часто примешивающиеся к желанию, чтобы тебя заметили, эти отчаянные, ранимые грани личности, которые во время ухаживаний мы неизменно вынуждены обходить или замалчивать и которые, если ухаживания не задались, если маска хладнокровия или невозмутимости неожиданно спала, вдруг мучительно проступают на лице. Кришан подбирал слова, чтобы