Александр Чесноков - Такие дела Страница 27

- Каждый "Первый" в своем деле стремится окружить себя людьми, преданными ему, и только ему.

- Каждый "Первый" вне зависимости от уровня образования, интеллекта и работоспособности считает себя вполне способным быть "Самым Первым".

- Заслуги и возможности каждого "Первого" всегда недооценивают, а лавры присваивают недоброжелатели и завистники.

- "Самому Первому" давно пора отойти в сторону и не мешать расти и работать ему, "Первому".

К месту вспоминается старый, но неплохой анекдот.

"Новый русский" едет, растопырив пальцы, на своем шестисотом "Мерседесе" по улице и вдруг видит, как в мусорном баке ковыряется его друг детства, ныне бомжующий. "Новый русский" всматривается - точно, это его дружок-одноклассник.

- Васька, здорово!

- Привет, Колян.

- Как живешь?

- Да хреново живу, третий день не жрамши...

- А ну, садись ко мне, поехали...

Повез его в сауну, ресторан, умыл, накормил, потом в ателье - одел, привозит в контору.

- Вот что, братка, есть у меня хорошая работа, но сам не успеваю. Видишь, два телефона и две кнопки?

- Вижу.

- Белый телефон зазвонит - ты на белую кнопку жмешь. Красный телефон зазвонит - ты на красную кнопку жмешь. Прибыль пополам. Возьмешься?

- Возьмусь, конечно. Спасибо, Колян, ты настоящий друг!

Через год-другой Васин знакомый вдруг встречает бывшего бомжа Васю возле модного клуба выходящим из новенького БМВ, в руках мобила, весь от Версаче, перстни, портсигар...

- Здорово, Вася!

- Привет, Витек.

- Как живешь?

- Да хреново живу...

- А что так?

- Дык... Как кнопки нажимать - так я, а прибыль пополам делить приходится...

Жизненный анекдотец, грустный весьма....

Я говорю - терпеть, но - с позиции разума и силы: организационно-правовая форма собственности, согласно действующему законодательству закрепленная в Уставе предприятия, в Учредительном договоре и иных правообразующих документах, дает мне заведомые преимущества перед любым наемным работником моего предприятия. Бывают, конечно, случаи, когда ключевые менеджеры уходят из фирмы, прихватывая с собой основной персонал, "ноу-хау" разного рода, клиентуру, деловые связи и оставляют собственнику хладный труп обескровленного предприятия... Но не будем пока отвлекаться, об этом мы поговорим позже, когда к слову придется... Так вот, с позиции силы я терпел и в качестве истинно первого лица чувствовал себя вполне уверенно, но интересы дела... дело, которое для меня синоним моей жизни, начало страдать. У меня было потом много времени и поводов вспоминать и анализировать чертов клубок событий и обстоятельств, послуживших причиной той драмы. Жажда стать маленьким Цезарем у моего выдвиженца Петрова усугублялась алкогольной жаждой, которая в свою очередь накладывалась на развивающийся диабет, который в свою очередь влиял (так мне объяснили врачи) на адекватность восприятия... А тут еще семейные страсти - жена изменила... Но результат смешения "веселых" этих красок все равно для меня удивителен, до сих пор непонятен: Петр Петрович повадился изображать из себя новорусского брателлу, благо все формальные возможности у него были! Крутость из него поперла, екарный бабай! Нет, все-таки удивительная штука - жизнь!...

Наступает вечер, заканчивается рабочий день, Петр Петрович уезжает домой. Дома, ближе к полуночи, вкусив коньяку и семейных проблем, он начинает осознавать, что негоже человеку его ранга и темперамента лишать человечество возможности лицезреть его, господина Петрова, во всем своем великолепии. Он вызывает охрану, садится в свой верный "шестисотый" с тонированными стеклами и начинает объезжать элитные злачные места.

Там он, пытаясь затмить графа Монте-Кристо, сыплет долларами и рублями, приглашает девочек за стол, отпускает остроумные, а главное громкие замечания в адрес других присутствующих, которые, кстати говоря, в подавляющем большинстве своем тоже не слесари-сантехники из ЖЭКа... Конфликты на ровном месте, как мне потом докладывали, происходили обязательно, в каждом ночном "турне", да и не по одному разу. Но у задиры Петра Петровича - личная охрана, которая тут же вмешивается и "решает вопросы".

Вот эта самая ночная жизнь затмила для него все остальное - семью, работу, здравый смысл, ответственность перед людьми и делом... Он "тащился", как уж по стекловате, от этих убогих символов своей значимости, а на дело и на друзей с коллегами наплевал, густо и откровенно...

В принципе, я не злоупотребляю контактами с масс-медиа, перед телекамерами не свечусь, даю интервью только в интересах дела; но, несмотря на это, в городе меня многие знают, имеют представление о характере и масштабах деятельности возглавляемой мною ассоциации. И, не скрою, до меня стали доходить... мягко говоря, недоуменные отклики. "Игнат Александрович, мы всегда знали вас, как человека серьезного и делового, но вот ваши коллеги... В частности, ваш заместитель, или кто он там у вас, очень странные привычки имеет..."

Мне бы отложить в сторону розовые воспоминания о совместной службе в прошлом и настоящем, забыть о его личных проблемах и решить вопрос принципиально и жестко, вплоть до увольнения по статье и с волчьим билетом. Или четко проконтолировать, чтобы он выполнил все, о чем договорились мы на последнем совещании. "Большое спасибо", наверное, я бы тогда, по горячим следам, не услышал, этого в реальной жизни не бывает, но... Эх, задним умом все мы крепки... Одним словом, вызвал я его "на ковер", побуцкал словесно, надеясь на его самолюбие, здравый смысл и чувство меры. Это было короткое и компактное совещание - он да я. Ну а зачем нам, мне коллективное судилище с коллективной ответственностью? Из моей прошлой жизни в нынешнюю я захватил с собой принцип единоначалия - очень, знаете ли, способствует быстроте и четкости принимаемых решений.

- В общем, так, Петя... Начудил и накуролесил ты достаточно, репутацию подмочил не только себе, но и фирме, и мне лично... Никаких "ну уж", факты говорю. Понимаю, болен, устал, семейные проблемы... Понимаю, говорю, потому что все мы люди-человеки и только Господь Бог без греха. Но я ценю тебя, Петр, всегда ценил и хочу, чтобы мы и впредь работали вместе. Для этого тебе нужно восстановить силы и волю. Мы отправляем тебя в длительный отпуск, сроком на год, причем с сохранением должности и оклада. Твоя же задача - пройти курс лечения по двум пунктам: диабет и зеленый змий. Одно с другим, кстати, как медицина утверждает, очень даже связано. Охрану с тебя я снимаю, "мерс" ставлю на прикол, поскольку сам пользуюсь им очень редко. Ты нам нужен, повторяю, мы тебя ждем. Хочешь - на охоту скатаем на выходные? Или по грибы? Поговорим на просторе, чайку из термоса попьем... Нет? Ну, дело хозяйское. Смотрим дружно на календарь - девятое число нынешнего месяца, десять часов восемнадцать минут. Все. Выздоравливай. Время пошло.

Ушел он, как водится, громко хлопнув дверью на прощанье...

Я как рассуждал: у человека на карту поставлено все - карьера, деньги, быт, самолюбие, гордость, в конце концов. Неужели этого мало, чтобы победить любовь к стакану и дешевым фейерверкам? Оказалось - мало. Петя держался-держался, да и недели не продержался: однажды вышел в ночь, без охраны и без машины - и уже больше никогда никуда не вернулся. Я, мы, узнали об этом не сразу, потому что супруга его уже приучена была к долгим и немотивированным отлучкам, да еще и злилась на него... ну и утешалась на стороне. Но звонит где-то через неделю: где, мол, Петр, почему дома не слышно его и не видно? На другом конце провода, у меня то есть в кабинете, немая сцена - я ведь ни сном, ни духом...

- Катя, он у нас в долгосрочном отпуске, десять дней назад я его видел в последний раз... - Слышу: нос зашмыгал, слезы закапали.

- Слушай, Катя, успокойся. Сейчас я распоряжусь - выясним, в чем дело. И сразу же тебе позвоню. Хорошо?

- Игнат, только обязательно позвони, не забудь, у меня сердце не на месте...

- Позвоню. В любом случае - не позднее сегодняшнего вечера. Пока.

Ну, искать для нас дело привычное. Я опять снял трубку, перезвонил Кате, его жене, подробно выяснил - когда ушел, во сколько, во что был одет, в какой стадии опьянения, что говорил... Потом вызвал кого надо, обрисовал ситуацию, вкратце, не нагружая подробностями, рассказал историю вопроса - и началось дознание. Водитель и охрана были расспрошены, по их показаниям наши ребята обошли все места, где он бывал обычно. Все мы перерыли. Да, появлялся, сначал в "Золотом Вегасе", потом сидел в своем любимом баре "Страус" (надо же - я и не слышал о таком. Впрочем, в барах и казино я слабо разбираюсь, люблю иногда поесть в "Демьяновой ухе", но еще лучше дома), потом следы исчезли. Исчез Петр Петрович, как корова языком слизнула. Но мы поиск продолжаем и круг дознания расширяем, вовлекая в него все новые силы. И вот тут-то мы здорово прокололись... Да что там мы - я, и никто другой, допустил главную ошибку. Докладывают мне по бухгалтерской линии: лежала в сейфе у Петрова оприходованная наличка, рубли и валюта, на общую сумму тридцать пять тысяч условных единиц, а теперь там пусто и денег этих никто не видел и ни по каким бумагам не проводил... О как! Разложил я у себя на столе все результаты наших поисков, сводки из ГУВД, из морга, из больниц, из гостиниц... Вспомнил наши треп-разговоры и понял, что Петя наш обиделся, взял наличку и уехал на Украину, откуда он был родом. Ну, что прикажете делать? Жаловаться в милицию? Отряжать гонцов на Украину? Пропесочить его в стенной газете? Я рассудил так, что при его привычке хорошо питаться надолго ему этих, больших в общем-то, денег не хватит и он неминуемо проявится. Пока будем вычитать из зарплаты, а там разберемся. С этим я и позвонил его жене. Успокоил, как мог, объяснил, предупредил, чтобы в случае чего просигналила нам... Она и успокоилась как будто, а все равно места себе не находит. Почти каждый день звонит, спрашивает... Вот ведь женское сердце - целого сыскного бюро стоит: нашли моего генерального директора, точнее - его тело, недалеко от Питера, в маленьком городке Ленинградской области, в пруду. Был он в той одежде, в какой из дому вышел, золотые часы на руке, перстень, портмоне с деньгами - доллары и рубли, не так много их и осталось, тысяч десять, если в рублях, но для уличных грабителей и это был бы солидный куш... Остальные деньги, которые из сейфа, он, видимо, еще раньше промотал...