Дамская визжаль - Михаил Борисович Бару Страница 28

бьет» и зовет на помощь. Многие из петербургских трубочистов с ней были накоротке, поскольку часто вызволяли ее из этих щекотливых ситуаций. На музейном рисунке как раз и запечатлен один из таких моментов — крыша дома в Итальянской улице, лес печных труб, за лесом невидимая зрителю Истомина и дюжий трубочист… По молодости Авдотью все эти трубочисты приключения даже забавляли, а потом стали утомлять. Возраст, радикулит… И вечная сажа на платьях. На одних прачек уходила прорва денег. Плюнула Истомина на все эти полеты, вышла в отставку, решительно растолстела и вышла замуж за солидного человека. Их часто видели гуляющими вместе. Он ее брал под руку, и никакой ветер им был не страшен. Только иногда, редко-редко, ей снился ветер, крыши, неудержимый полет и штаб-ротмистр Шереметев. Или Грибоедов… Впрочем, обоих к тому времени давно уж не было в живых.

Второй рисунок сделан блестящим мастером бытовых сцен художником Федотовым. Великая русская драматическая актриса середины девятнадцатого века Меропа Давыдовна Мурзавецкая лежит на сцене Малого театра без признаков жизни. Современники Мурзавецкой вспоминали, что она, впадая в творческий экстаз, так порой закатывала глаза, что дело кончалось обмороками и вызовами театрального фельдшера. Публика в таких случаях неистовствовала. На сцену в этот момент бросали цветы, кошельки и драгоценности. Злые языки даже поговаривали… Впрочем, нам до них нет дела.

Однажды в драме Лессинга «Эмилия Галотти» Меропа, игравшая главную роль, так закатила глаза во время произнесения монолога, что даже срочно вызванный фельдшер только руками развел. Ни натирание висков уксусом, ни нюхательные соли не помогали. Дали занавес и объявили антракт. Спектакль был под угрозой срыва, Мурзавецкая чуть ли не при смерти, антрепренер в истерике. И тут какой-то бойкий молодой человек из кордебалета предложил вызвать к актрисе гусара. Меропа была девицей чрезвычайно строгих правил и всегда опускала глаза при виде мужчин. Включая мальчиков и стариков. А уж при виде гусара… Немедля конферансье выбежал на сцену и попросил первого попавшегося гусара из партера пройти за кулисы. Тот явился, гремя шпорами и с трудом отбиваясь от еще пяти своих товарищей, вызвавшихся помочь.

Увы, как ни смотрел пристально гусар на актрису, сверкая глазами и шевеля усами, — Мурзавецкой лучше не становилось. Видимо, служба в театре ее понемногу… Тогда решились на крайнее средство — раздеть гусара. Конечно, не до состояния в чем мать родила, но хотя бы… Если и тут не смутится… Какой идиот дал команду поднять занавес… Именно эту мизансцену блестяще представляет нам художник. Занавес поднят так, что видна лежащая без чувств Мурзавецкая, нижняя половина гусара в сапогах на босу ногу, кончик его сабли и антрепренер, в отчаянье рвущий волосы на суфлере, неосторожно высунувшемся из своей будки.

Крыло аиста с рыбьим хвостом

Музей «Русские валенки» в Кожевническом переулке маленький, из одной комнаты, но уютный и теплый, точно валенки ручной валки. И в этой самой комнатке на витринах и в застекленных шкафах вся история русских валенок от самых древнейших времен до наших дней.

Вот один из самых старых и ценных экспонатов — огромные валенки Ивана Калиты. Не потому вовсе, что Иван Данилович был ростом огромен, а потому, что кроме кошелька своего, калиты, клал он все, что находил, в свои княжеские валенки. Из-за своей страсти к собирательству он круглый год в валенках и ходил. Бывало, насобирает земель, чтобы к своему княжеству присоединить, пораспихивает их в валенки — аж идти не может. Но снять — ни за что. Дружинники его на возок кое-как взгромоздят и в таком виде, стоймя, домой, в Москву и везут. Как за ним кремлевские ворота затворят — он из валенок вылезет и вытряхнет, к примеру, из правого Углич, а из левого — Суздаль.

Есть в музее и картины. Одна из них «Иван Грозный убивает валенком своего сына». По этой версии, царский сын остался жив, но так ушибся головой о валенок, что стал глуп, точно орудие убийства. Рядом висит другая, более жизнеутверждающая картина «Бирон снимает валенки с Анны Иоанновны в опочивальне Ледяного дворца». Сейчас видно — колбасник плохо понимает, что такое русские валенки и как их снимать. Уже и Анна Иоанновна сидит на кровати в чем мать родила, и даже посинела от холода, а фаворит ее все никак в толк не возьмет — за что ухватиться…

От картин снова перейдем к экспонатам. Энтузиасты-краеведы после десятилетий упорных поисков разыскали в кучах придорожного мусора у старой Смоленской дороги обгорелые подметки валенок Наполеона. Долгое время считалось, что Бонапарт отступал в обычных кавалерийских сапогах со шпорами. Даже на известной картине Верещагина он в них и бежит впереди своего войска. Теперь, однако, найдены неоспоримые свидетельства того, что это были не сапоги. На самих подметках ученые в микроскоп смогли разглядеть герб личного обувщика императора — крыло аиста с рыбьим хвостом. Значит ли это, что шаромыжник умел валять валенки? Да вовсе нет — украл, конечно; или, может быть, там, на большой дороге, ночью… и клеймо свое поставил!

От тех же времен дошел до нас комплект из четырех лошадиных валенок для внезапных кавалерийских атак. Такие валенки использовали для своих лошадей партизаны из отрядов Давыдова и Сеславина. На одном из валенок чудом сохранился вензель «АI».

Рядом с наполеоновскими подметками скромно примостились потертые валенки вождя мирового пролетариата. Сколько лет прошло, а они все еще хранят тепло улыбки Ильича и чуть-чуть картавят при ходьбе. Есть в музее крошечный валенок-трубка, подаренный Сталину ярославскими валяльщиками.

Одно из уникальных качеств валенок — отсутствие скрипа. Наши разведчики это качество в своей работе, конечно же, использовали. Экспозицию музея украшают валенки нашего резидента в Токио. В них он сумел бесшумно пройти на секретное заседание японского генштаба и спрятаться за бумажной ширмой. Кабы он не курил там от скуки, не плевал на пол и не болтал по мобильному телефону по-русски, то никто бы его не обнаружил и он бы стоял там до сегодняшнего дня.

Из современных экспонатов большой интерес у посетителей вызывают валенки от скафандров первых космонавтов еще догагаринского времени. Еще больший, чем брежневские валенки с маршальскими лампасами на голенищах.

В конце экспозиции стоят огромные, с триколором и золототканым двуглавым орлом, валенки гаранта нашей Конституции. Какого бы росточку ни был наш Верховный главнокомандующий, какой бы тридцать шестой или седьмой ни