Девочки лета - Нэнси Тайер Страница 29

– Я обожаю ее. Она такая эмоциональная. Такая уверенная. Она хочет – ну, то, что мы в шутку называем «спасти мир», – она тоже хочет помочь миру, но она решила сделать это таким образом, чтобы и самой быть счастливой. У нее идиллический дом.

– Твой собственный дом не такой?

Райдер некоторое время ехал молча.

– Как я уже говорил тебе, я разведен. Это был короткий и неприятный брак, который привел наших родителей в восторг, а нас сделал несчастными. Так вот, я был одинок в течение многих лет. Время от времени я встречал других женщин. Но никого особенного.

Неожиданная вспышка ревности при упоминании Райдером других женщин удивила Джульетту.

– Теперь твоя очередь, – сказал Райдер.

– Хм, – Джульетта откинулась на подголовник. – Моя мама, Лиза, ну, ты с ней знаком. Она прекрасна. Особенно выделяется на фоне нашего отца, который бросил ее и ушел к другой женщине, когда мы были маленькими. В общем, у нас семья из трех человек.

– Ты когда-нибудь навещаешь своего отца?

– Нет. Нас никогда не приглашали. Я даже не видела его фото много лет. Когда мы были детьми, мама показывала нам фотографии, на которых наш отец держал нас на руках, когда мы были младенцами, и благодаря ей создалось впечатление, что он очень умный человек. Он банкир, и к тому же он унаследовал приличную сумму денег, поэтому он всегда выплачивал алименты вовремя. Мать это ценила. Но когда ты маленький, тебе не до денег. Ты не понимаешь, почему твой отец не хочет тебя видеть.

– Мне жаль.

Джульетта пожала плечами.

– Тео было тяжелее – мальчик рос без отца. Мы чувствовали себя… не то чтобы бесполезными, но будто абсолютно ненужными. Тео пришлось нелегко в старшей школе, и, слава богу, он открыл для себя серфинг. Думаю, таким образом он избавился от своего гнева. Теперь он в Сан-Диего, стал крутым серфером.

– А ты?

– А я, – Джульетта задумалась. – Можно сказать, что у меня проблемы с доверием к мужчинам. Последние отношения, которые у меня были, были странными. Ему пришлось переехать в Нью-Йорк, и он не сказал мне заранее и не попросил поехать с ним. Ну, я и не думаю, что я бы поехала. Мы не были без ума друг от друга. Мне было больно, когда он ушел, но больше всего я была оскорблена. Так что вот.

– Похоже, он идиот.

– Я думаю, что он просто мной пользовался.

Джульетта смотрела, как дорога проносится мимо, машины и грузовики перестраиваются с полосы на полосу, торопясь куда-то. Что-то в словах Райдера, в том, как он заставил ее чувствовать себя обожаемой и спокойной, помогло ей подумать.

– И ты знаешь? Я не уверена, что хочу кого-то любить. Мою мать, совершенно замечательную, бросил отец, и нас тоже бросили. Поэтому мне некомфортно доверять кому-либо. Но я в порядке. Я действительно хороша в своей работе. Она веселая. И хорошо оплачивается. Я могу работать из любого места, если у меня есть компьютер. У меня хорошая квартира и отличные друзья в Кембридже, – она остановилась, смеясь. – Может ли история быть еще скучнее? Все, чего мне не хватает, – это кот. Что за клише.

– Я не думаю, что ты скучная. И с моей точки зрения, не думаю, что кто-либо на острове считает тебя скучной. Я видел, как люди смотрят на тебя с завистью. Восхищением.

– Правда? – Джульетта была потрясена. – Где?

– На моей лекции в Атенеуме. Я видел, как на тебя пялились какие-то парни.

– Райдер, убавь громкость, пожалуйста. Я знаю этих парней. Вероятно, они пытались проверить, не стала ли я лесбиянкой.

– О, это можно определить по внешнему виду?

Джульетта рассмеялась.

– Мы почти доехали, – сказал Райдер. – Позволь мне пригласить тебя перекусить во вторник вечером. Просто ужин, ничего более.

– Хорошо, – небрежно ответила она, надеясь, что это звучит не так испуганно, пораженно и восхищенно, как она чувствовала. – Будет весело.

Глава 9

Порой, думала Бэт, людям действительно нужно, чтобы жизнь подала им знак.

Когда она проснулась в первый день июня, на третье свое утро дома, ее кровать и детская спальня казались такими странными, будто они принадлежали кому-то другому, и в некотором смысле так оно и было. Конечно, она могла бы обойти весь дом с завязанными глазами, но он принадлежал другому человеку – девочке, которую судьба сбила с ног, прежде чем она успела повзрослеть.

На прикроватной тумбочке стояла фотография маленькой девочки с родителями. Тогда ей было всего два года, и она не помнила того момента, когда была сделана фотография, но она дорожила ею, потому что она свидетельствовала о его существовании. Ее мама существовала на самом деле, любила ее, очень давно и, возможно, где-то все еще ее любит.

Рядом с этой фотографией была фотография Аттикуса. Стекло было треснутым, потому что однажды, много лет назад, в приступе ярости на Аттикуса за то, что он покончил с собой, она взяла фотографию, отнесла ее к мусорному ведру и бросила, изо всех сил захлопнув крышку. В ту ночь она не смогла уснуть, пока не достала фотографию. Она больше никогда не увидит его в живых, но ей нужно было, чтобы он был с ней. И треснутое стекло на его лице выглядело как-то уместно, потому что он был разбит. Она так и не поменяла его на новое.

Бэт надела легкое летнее платье и шлепанцы. Отец крикнул ей: «Увидимся сегодня вечером!» – и ушел на работу. Ее ждал свежий кофе, а посреди кухонного стола – коробка хлопьев с корицей, которые были ее самыми любимыми в детстве.

– Так мило! – сказала она вслух, улыбаясь внимательности своего отца.

Но чего ей действительно хотелось, так это лукового рогалика со сливочным сыром. Она не хотела задевать отцовские чувства, но ни в коем случае не собиралась есть эти сладкие хлопья. Она больше не была маленькой девочкой.

С кружкой в руках Бэт прошлась по дому, как по музею. В каком-то смысле это и был музей. Ничего не изменилось с тех пор, как она уехала в колледж семь лет назад. Ни новой мебели, ни нового ковра, ни новых штор – только одна новая вещь, большой плоский экран на стене в кабинете. Кроме него, она не думала, что ее отец поменял хоть что-либо.

Но почему он должен был что-то менять? Старые персидские ковры, которые когда-то принадлежали его семье, смягчали деревянные полы, а мебель, сочетавшаяся друг с другом, располагала к себе. Самым современным местом была кухня с блестящими хромированными