Юрий Казаков - Осень в дубовых лесах Страница 3

Тут можно читать бесплатно Юрий Казаков - Осень в дубовых лесах. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Юрий Казаков - Осень в дубовых лесах читать онлайн бесплатно

Юрий Казаков - Осень в дубовых лесах - читать книгу онлайн бесплатно, автор Юрий Казаков

- Поедем,- сказал я.

- А билет? - сияя глазами, спросила она.

- Плевать на билет! - сказал я и взял ее за руку.

Мы вышли на площадь и сели в такси.

- В гостиницу, - сказал я.

- В какую? - спросил шофер.

- Все равно в какую!

Машина тронулась, понеслась навстречу светофорам, уже горящим неоновым вывескам, мимо вокзалов, людей и домов.

- Постой, старик, - сказал я шоферу возле какого-то магазина, вышел и купил бутылку вина. Я вернулся, засунув ее в боковой карман. Я воображал, как мы пьем это вино одни, поднимая бокалы и глядя друг другу в глаза. Я ощущал уже его вкус во рту, когда мы подъехали к гостинице и я пошел к администратору.

- Мест нет, - сообщил он мне спокойно.

- Любой номер. Понимаете - любой номер, самый плохой или самый лучший!

- Мест нет, - кисло повторил он и с досадой взял трубку беспрерывно звонившего телефона.

Она дожидалась меня в вестибюле, робко глядя на великолепие колонн и зеркал. Она и на меня взглянула робко, будто я был владыкой всего этого! Мы вышли к стоянке такси.

- Поедем в другую, - сказал я огорченно.

Она безропотно села в машину, и мы понеслись по Москве. Я заехал к другу занять денег и чуть было не попросил приютить нас, но у сестры его были гости, я посмотрел на них, на стол с вином, на тахту, на задранные ноги в узких мокасинах и ничего не попросил. Зато денег взял побольше.

- Выпей! - сказал мне друг, перехватив мой взгляд.

- Нет, меня ждут, спасибо!

Прошел час и два, а мы все ездили, и везде нам говорили одно и то же: "Мест нет!" Выходя на улицу, я оглядывал огромные здания гостиниц и домов, все эти многоэтажные ряды окон, многие из которых были уже погашены, и думал обо всех, кто в этот час может спокойно сидеть и лежать у себя в комнате, и, слушать радио, и читать что-нибудь на сон или обнимать женщину, и у меня начинало болеть сердце.

Наконец, измученные, мы отвезли ее чемодан на вокзал, сдали его в камеру хранения и медленно пошли к Сокольникам. Был двенадцатый час ночи.

- Что ж будем делать? - со смехом спросил я.

- Не знаю, - сказала она устало. - Может, в ресторан зайдем? Я есть хочу...

- Рестораны закрыты, - сказал я, посмотрев на часы, и опять глупо засмеялся. - Пошли в центр, на бульвары.

Мы шли быстрым шагом, как ходили на Севере по берегу моря, когда нам нужно было не опоздать в кино в клубе за двадцать километров. Фонари погасли, горели только через один и на одной стороне. Людей почти не стало на улицах. Наконец мы пришли на Тверской бульвар и сели на скамейку.

- А к тебе никак нельзя? - спросила она с надеждой.

- А то бы я ходил с тобой! Отец, мать - куда!

- Ну ладно, - сказала она. - Не горюй, завтра я уеду, есть еще утренний поезд. А потом... - она вздохнула, - потом ты опять когда-нибудь приедешь к нам.

Я обнял ее, она прижалась ко мне, закрыла глаза.

- Мы и так посидим, правда? - бормотала она, шевелясь на скамейке и устраиваясь поудобней. - Ты хороший, я тебя люблю, дурачок, я тебя там еще полюбила, а ты не знал... Бедный ты, бедный!

Посидев минуту неподвижно, она скинула туфли и подобрала ноги, укрыв их юбкой.

- Ноги болят, - сонно бормотала она. - Туфли эти... Без привычки...

По боковой аллее шли два милиционера. Увидев нас, один из них вышел на свет и пошел к нам.

- Пройдите, гражданин! - сказал он почему-то только мне. - Это не разрешается.

- Что не разрешается? - спросил я в то время, пока она смущенно надевала туфли на опухшие ноги.

- Нечего разговаривать! Сказано - пройдите!

Мы встали и пошли. Я снова стал разглядывать дома и окна, и мне все время представлялась комната с тахтой. Больше в этой комнате ничего не было, только слабый розовый свет и тахта.

- Слушай, зайдем в подъезд, - сказал я неуверенно.

- Пойдем, - согласилась она и слабо улыбнулась. - Я там туфли сниму, на ступеньке посидим.

Мы вошли в какой-то темный двор, пошли в угол к самому дальнему подъезду, закрыли за собой дверь и сели на ступеньку. Она тотчас сняла туфли и стала растирать ступни.

- Устала? - спросил я и закурил. - Бедная, не повезло нам в Москве.

- Да, - она потерлась щекой о мое плечо. - Очень большой город.

Послышались шаги, дверь отворилась, в подъезд заглянула дворничиха и увидела нас.

- А ну, пошли отсюда! - закричала она. - Напасти на вас, чертей, нету, как кошки подворотные, шляются! Пошли, а то засвищу сейчас!

И она вытащила из кармана фартука блестящий свисток. Лицо у нее было злое, скуластое. Мы опять пошли двором, сзади шла дворничиха и ругалась. На улице мы посмотрели друг на друга и засмеялись.

- Это тебе не Белое море, - сказал я.

- Ничего, - опять успокоила она меня, - давай просто так ходить. Или поедем на вокзал, на лавках хоть поспим, а?

- Ладно, - согласился я и вдруг оживился: - Слушай, я дурак, давай поедем за город! Возьмем такси, деньги у меня есть и поедем километров за тридцать у нас так делают!

По улице медленно проезжало такси. Я любил раньше, возвращаясь поздно, смотреть на эти ночные такси. Как заколдованные, медленно блуждают они по спящему городу, мерцая зелеными огоньками, и, глядя на эти огоньки, всегда хочется уехать куда-нибудь далеко.

Мы остановили такси.

- За город? - переспросил таксист и сразу заметно понаглел. - Семь с полтиной - повезу.

- Ладно, - сказал я. Мне было уже все равно. Пока ехали, мне захотелось спать. Дорога была пустынна, на западе держался еще сумрак, но восток побелел, начинался рассвет. Ветер ровно гудел снаружи, а в такси сильно пахло бензином.

- Тут, что ли? - спросил шофер, замедляя ход возле какой-то рощицы. Дальше у нас не ездят. Периферийная, что ли? - спросил он, глядя на нее.

Мы вышли, и нас тут же стало знобить от предрассветного холода.

- Полчаса хватит? - спросил шофер, оценивающе разглядывая меня. - Я вздремну, придете - разбудите. Сигаретка есть? Дай-ка закурю...

И стал разворачиваться на обочине, а мы пошли жесткой травой к лесу, и единственным моим, ощущением тогда было ощущение сырости и озноба. Костюм мой задубел, отяжелел, ботинки стали мокры, а складка на брюках разгладилась. В лесу стоял сумеречный свет; я взглянул на нее, думая, что же я буду теперь делать. У нее был усталый вид, лицо осунулось, и под глазами лежали круги. Она вдруг откровенно зевнула и скучно посмотрела вокруг, как бы недоумевая, зачем мы сюда заехали.

- Тоже мне лес... - пробормотала она и вдруг враждебно поглядела на меня.

Я тоже зевнул, почувствовал скуку и злость, что я не дома в постели, а здесь, в сырости и холоде.

- Надоево, - сказала она, судорожно зевая, низко и сипло выговаривая "надоево" вместо "надоело". - О господи! Не надо ничего, я не хочу, поехали обратно...

- Назад так назад, - сказал я вяло и тоже зевнул. - Только давай выпьем, а то карман оттягивает.

Я вытащил бутылку, попробовал вышибить пробку, но пробка втиснута была очень плотно. Тогда я проткнул ее внутрь сургучом.

- Пей, - сказал я, подавая ей теплую бутылку.

- Не хочу, - пробормотала она, но бутылку взяла и, вздохнув, стала пить. Две струйки, как кровь, пролились по ее подбородку, она закашлялась и отдала мне бутылку. Я допил ее и бросил.

- Пошли, - сказал я с облегчением.

Мы опять брели по сырому лесу, по папоротникам, потом по кочкам луговины, и она все приподнимала платье, чтобы не забрызгать росой подол.

- Чего так рано? - спросил шофер и насмешливо посмотрел на меня. Характером не сошлись?

- Давай крути! - злобно сказал я, еле удерживаясь, чтобы не ударить его.

Мы ехали назад и дремали, приваливаясь друг к другу при крутых поворотах, и, помню, прикосновения к ней были неприятны мне, да и ей тоже, наверное... Было часов пять утра, а до поезда надо было болтаться где-то еще часа три. Мне было плохо, вино ударило в голову, но как-то тяжело, душно.

Три часа эти были мучением, а главное, что я не мог уйти, а должен был с ней быть до конца. Еле дождавшись поезда, я снова провожал ее и не знал, что сказать, голова у меня трещала.

- Ну ладно, пиши, - сказала она и взялась за поручень.

Я нашел в себе силы приостановить ее.

- Не сердись, - пробормотал я, поцеловал ее в лоб и пошел к выходу. Помню, мне стало так легко, когда я с ней расстался, что я даже удивился, но было и грустно; где-то глубоко какая-то ранка саднила в душе, и стыдно как-то было...

Я подтащил шубу к приемнику, и мы сели на нее рядом, обнявшись. Все эти месяцы в душе моей жило чувство потери, а теперь я все нашел, и найденное было даже лучше, чем я мог предполагать.

Элегически бормотал контрабас, отыскивая во тьме свои контрапунктические ходы, блуждая в неразрешимости, поднимаясь и опускаясь, и мне его медленный ход напоминал звездное небо. А прислушиваясь к нему, жаловался на что-то саксофон, снова и снова забиралась в неистовые верха труба, и рояль время от времени входил между ними со своими кинтовыми апокалипсическими аккордами. И, как метроном, как время, раскладывая ритм на синкопы, мягкими пустыми ударами подчинял себе все ударник.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.