Валентин Катаев - Домик Страница 3

Входит возбужденный Самохин.

С а м о х и н. Товарищ Есаулова, это феерическое безобразие. Горсовет открывает музей Лобачевского, об этом кричит весь Советский Союз; а местную прессу никто не информирует, и мы узнаем последними.

Е с а у л о в а. Что ты, что ты!

С а м о х и н. Сегодня же я со всей категоричностью ставлю перед районным комитетом партии вопрос об освобождении меня от должности ответственного редактора газеты "Конская заря", довольно из меня ваньку строить.

Е с а у л о в а. Какой музей? Какой Советский Союз? Потри себе уши, приди в себя. Ничего этого нет. Мы сами только что узнали, что имеется домик, в котором жил Лобачевский.

С а м о х и н. Только что узнали... Да что ты мне врешь в глаза!

Е с а у л о в а. Но-но, Самохин, полегче.

С а м о х и н. Сделала по отношению к местной прессе хамство, а теперь замазываешь. Не выйдет.

Е с а у л о в а. Уверяю тебя...

С а м о х и н (грозно). Не выйдет! (Протягивает бумаги.) Что это такое?

Е с а у л о в а. А что?

С а м о х и н. Телеграфная сводка ТАССа. Три восковки.

П е р с ю к о в. Ну? Что ты говоришь? Дай! Дай скорее. (Вырывает сводку.) Где? (Читает.) "Конск, пятнадцатое мая. В сентябре этого года исполняется ровно сто лет со времени пребывания в Конске великого русского математика Лобачевского, создателя новой геометрии, основанной, между прочим, на том, что сумма углов треугольника есть переменная величина, но всегда меньше двух прямых углов". Понятно тебе, Передышкин?

П е р е д ы ш к и н. А чего ж тут непонятного. Понятно.

П е р с ю к о в. Я так и думал. (Читает дальше.) "В ознаменование исторической даты Конский горсовет решил превратить домик, в котором жил гениальный математик, в Домик-музей имени Лобачевского..."

Е с а у л о в а. Позволь!

П е р с ю к о в. Только не перебивай. (Продолжает читать.) "Прикрепить к фасаду мемориальную доску и установить перед домиком бюст Лобачевского..."

Е с а у л о в а. Мы еще не решили.

П е р е г о н о в. Тут написано. Значит, надо делать бюст, а то неловко. (Продолжает читать.) "Колхозники, рабочие и советская интеллигенция собираются отметить знаменательную дату новыми производственными победами и всеобщим трудовым подъемом. ТАСС". Ну? Что вы на это скажете? Товарищи, вы понимаете, что произошло? Первый раз за все время существования про город Конск напечатано во всех газетах, как местных, так и центральных, и даже, может быть, заграничных! Попрошу встать. "Конск, пятнадцатое мая, ТАСС".

С а м о х и н (хрипло). Кто это сделал?

П е р е г о н о в. Кто сделал, кто сделал. Понятно, я сделал. Я еще вчера утром телеграфировал. По смете Парка культуры и отдыха. Потом сочтемся. Мне скажите спасибо. А то бы дошло до Казани - и кончено! А теперь факт налицо: "Конск, пятнадцатое мая, ТАСС". Лобачевский - наш.

Е с а у л о в а. О Персюков, что-то ты меня начинаешь беспокоить.

П е р с ю к о в. В порядочке, в порядочке. Положись на меня. Все будет, как у людей. За это я тебе отвечаю.

Е с а у л о в а. Смотри, Персюков, чтоб не получилось, как в прошлом году, когда ты установил у себя в Парке культуры и отдыха какую-то идиотскую машину для автоматической пришивки пуговиц гуляющим.

П е р с ю к о в. А что, плохое было изобретение?

Е с а у л о в а. Великолепное. Пришивало пуговицы прямо к коже человека. Ты помнишь - гуляющие тебя чуть не убили.

П е р с ю к о в. Это не важно. Машина была отличная. Только ее плохо смонтировали.

С а м о х и н. Все-таки это феерическое безобразие.

П е р с ю к о в. Что безобразие?

С а м о х и н. Да с этим домиком. Ты сорвал работу нашей газеты.

П е р с ю к о в. Милый человек, что ты говоришь! Для газеты настоящая работа только начинается. Сейчас мы пойдем - я тебя поведу, - покажу домик Лобачевского. Там как раз, наверное, принесли мемориальную доску. Крышу будут починять. Материала для газеты - пропасть. (Сарыгиной, которая продолжает спать.) Бабушка! Бабушка!

С а р ы г и н а (с испугом). А? Что такое? Батюшки!

П е р с ю к о в. Самохин, иди сюда, познакомься с внучкой.

С а м о х и н. Ответственный редактор "Конской зари".

П е р с ю к о в. Она тебе может рассказать массу интересного из жизни Лобачевского. Товарищ внучка, расскажите ему случай про котят. Сейчас мы пойдем, она тебе по дороге расскажет про котят. Готовая статья. Пойдем, бабушка. Все сделано. Крышу починят, забор поправят, можете не волноваться.

С а р ы г и н а. Спасибо вам. Добрый вы человек. Спасибо.

П е р с ю к о в. Это вам спасибо, бабушка.

С а р ы г и н а. До свиданья.

Е с а у л о в а. До свиданья, Софья Матвеевна. Очень, очень рада была с вами познакомиться.

С а р ы г и н а. И я тоже. Спасибо. Извините старуху.

Е с а у л о в а. Напротив. Это вы нас извините.

П е р с ю к о в. До свиданья, Шурочка! До скорого.

Ш у р а (шепотом). До скорого.

П е р с ю к о в. Вперед, орлы!

Сарыгина, Персюков, Самохин уходят.

Е с а у л о в а (Ваткину). Слушай, Ваткин, мы никак не можем выкроить из местного бюджета тысяч семь-восемь на домик Лобачевского?

В а т к и н. Откуда же?

Е с а у л о в а. В том-то и дело, что откуда? Думай. И ты, Неуходимов, не делай вид, будто это тебя не касается. Думай.

Н е у х о д и м о в. Я думаю.

Е с а у л о в а. Это всех нас касается. Всего города. Это имеет громадное политическое значение.

В а т к и н. Ну? Может быть, в таком случае тысячи четыре мы отрежем от второй очереди канализации, тысячи две с половиной передвинем из третьего квартала во второй по культмассовому сектору, а те тысяча четыреста рублей, которые до сих пор висят на счету у гортопа... у гортопа...

Е с а у л о в а. Думай, думай. Напрягись.

В а т к и н. Я напрягаюсь.

Входит девушка-почтальон.

Д е в у ш к а. Доброго здоровьечка. Примите две телеграммочки. Распишитесь туточки и вот туточки. До свиданьечка.

Шура расписывается. Девушка уходит.

Ш у р а. Пожалуйста, Ольга Федоровна. (Дает Есауловой телеграммы.)

Е с а у л о в а (читает первую). "Поименованные статуи и скульптурные украшения как то Диана колчаном пограничник собакой девушка веслом фарнезийский Геракл палицей шкурой немейского льва натуральную величину также восемнадцать этрусских ваз Пифагор Архимед Эвклид..." Это, наверно, не нам... "Персей убивающий медузу общим количеством четыре вагона отправлены почтовым пятьдесят два бис накладная семьдесят шесть тысяч шестьсот девяносто пять Капитолийский лев Афина борьбе с Титанами..."

П е р е д ы ш к и н. С "титанами"? С кипятильниками, что ли?

Е с а у л о в а. Какие там кипятильники?

П е р е д ы ш к и н. "Титаны". Стало быть, кипятильники. Это, наверное, не нам, а в метизовый комбинат.

Е с а у л о в а. Темный человек. "Дорические колонны находятся производстве вышлем немедленно срочно переведите пятьдесят. Огурцевич". Чего пятьдесят? Кому пятьдесят? Кто это Огурцевич? Обязательно она у себя на телеграфе напутает. Отошлите обратно.

Ш у р а (кричит в окно). Девочка! Девочка! Ушла уже.

Е с а у л о в а (читает другую телеграмму). "Благодарим любезное приглашение присутствовать торжественном открытии домика Лобачевского. Выделена делегация, которой поручено выехать Конск на сентябрьские торжества..." Ой, ой, ой! Это Персюков наделал...

П е р е д ы ш к и н. Он, он. Его работа. И кипятильники его работа. "Титаны" эти самые.

Е с а у л о в а (читает дальше). "Обеспечьте транспорт питание жилище для приема выдающихся ученых академиков профессуры аспирантуры и научных сотрудников академии общим количеством тридцать два человека". (В отчаянии.) На какие средства?

В а т к и н. Будем даже считать по сто рублей с носа. И то три тысячи двести.

Е с а у л о в а. Мы пропали. Академиков мы не поднимем. Боже мой... Что же это делается!

П е р е д ы ш к и н. Это Перегонов.

Е с а у л о в а. Ну, Персюков! Ну, спасибо тебе, Персюков. Большое спасибо.

П е р е д ы ш к и н. Я предупреждал, что Персюков нас всех когда-нибудь погубит. Таких людей, как Персюков, надо давить.

Ш у р а. Ты не смеешь так говорить про Персюкова.

П е р е д ы ш к и н. Давить! Давить в корне!

Е с а у л о в а. Тридцать два академика в Конске. Боже мой! Это что-то... Это что-то такое...

Входит девушка-почтальон.

Д е в у ш к а. Еще раз доброго здоровьечка. Примите еще четыре телеграммочки. Распишитесь туточки, туточки и туточки.

Шура принимает телеграммы.

Только живехонько и не задерживайте, а то у нас на телеграфе для вас еще обрабатывается восемь телеграфных корреспонденций. Закатили вы мне сегодня, знаете, нагрузочку. Мое вам спасибо. Еще раз до свиданьечка. (Уходит.)

Ш у р а. Пожалуйста, Ольга Федоровна.

Е с а у л о в а. Дай Передышкину. Пусть Передышкин читает. Я не в состоянии.

П е р е д ы ш к и н (быстро распечатывает телеграммы одну за другой и пробегает). Так.