Роман Волков - Сказ и сказка Страница 3

И давай играть:

Раз, два,

Раз, два, три, четыре.

Как на нашем поле

Взвеселилось что ли

Взвеселилось что ли

Как на нашем поле.

Ой, тюрли-тюрлю-тю-тю,

Как на нашем поле

Как на нашем поле

Мы картошку полем

Мы картошку полем

Как на нашем поле.

Ой, тюрли-тюрлю-тю-тю,

Как на нашем поле

Как на нашем поле

В хороводе доля

В хороводе доля

Как на нашем поле.

Ой, тюрли-тюрлю-тю-тю,

Как на нашем поле

Как на нашем поле

Для слоняток воля

Для слоняток воля

Как на нашем поле.

Ой, тюрли-тюрлю-тю-тю,

Как на нашем поле.

Кстати, про слоняток. Как дело-то вышло. Один раз было: король концерт отыграл, поклонился, слез. А потом колдунов подначили: королевского да местного, мол, вы - колдуны, а кто ж из вас кого перепьет? Пили они, пили, жбан трехведерный снюхали, а ни в одном глазу, только у местного правый глаз заблестел, а у королевского - левый. Смякали еще ведерко, у королевского правый глаз заблестел, а у местного - левый. По бутылочке слизнули - и трезвые оба. Все аж - а!! - ну чай, колдуны! Ну те потом давай в колдовстве соревноваться, кто кого заборет. Один - тоси-боси, учи-бучи, картун-клаб! и курица появилась, а мычит, как корова. Второй - хучи-мучи, козы-бозы, тряпс! - и курица в подушку превратилась, а на ней елка вышита. Колдовали, колдовали, так никто и не выиграл. Только так у нас дракончики золотые со слонятами розовыми и появились. А те потом по круженции пивка хлыстнули - и пьяные оба. В стельку. А крестьяне смекнули: вещь-то полезная.

Дракончиков они потом как транспорт использовать стали. Быстро летали, а главное - понимали, куда лететь надо. Скажешь ему: лети к мельнику, и тот летит. А ели они мед. И молоко любили тоже. А особенно нравилось им, чтоб молочко тепленькое и с маслицем. Жили они на лугах, хозяина голос знали: свистнет - он и летит. Правда, грешок за ними был: пчел ели. Уж ругали их, ругали, те ведь все понимали, подлизывались к хозяину, мордой о ногу терлись, плакали, а пчел все равно ели. Любили они еще, когда им спинку чешешь. Гребешок теребишь, а они и говорят тихонько: хо-о-о... А за пчел, если по носу щелкнешь, они бормочут виновато: хм-хм-хм...

Слоники тоже полезные были. На них землю пахать стали. Все ж лучше, чем на мулах. Мулы-то землю топчут, а слоники летали. Идешь за ними с плугом, а тот летит да ушами тебя и обдувает. Еще они шалить любили. Подлетит к какому-нибудь лоботрясу, да ушами его и - хлесть! - по заднему месту! Тот плюх! - на землю, кричит: я тебе! Да еще и яблоком в бочину ему кинет. А у слоника морда довольная: нечего, мол, стоять, давай работать! Кушать они любили вино с сахаром. Красное только. Белое если кто нальет, так сразу улетали туда, где красное наливают. Иной раз идешь по королевству и картину видишь: у одного двора у трубы как мухи, по двадцать штук слоняков вьется. Еще и потрубливают: ту, ту! Хозяин в форточку высунется и метлой слоняру в пузо: "Я тебе щас дам "ту-ту"! Ишь, растутукались на ночь глядя!" А у другого ни одного слона нет. Потому что дурак: кто ж белым-то поит!

Но в магической своей перепалке они еще и ерунды всякой наколдовали. Королевский волшебник тужился чего-то, тужился - бух! И на тебе - вышла какая-то палка. Король ее взял да и нажал на какой-то крючочек. Тут как шандарахнет! Дым, огонь, вонища! И дырень в полпотолка. Все смотрят туда, может, дыра-то волшебная? Ан нет - звезды там и снег сыплется. Все сразу: э-э-э! Дыру-то мы и сами продырявим. Говно ты наколдовал! Пришлось дыру тулупом овчинным затыкать. А палку потом королеве отдали, она ей картошку мяла. Местный колдун тут говорит: я и то лучше смогу. Ковырк-шовырк! - и кладет на стол червончик хрустященький. Ну они, понятно, не знают, что за червончик такой, у них денег отродясь не было, всё же общее - на кой ляд они нужны. Кто что хочет, тот и берет. Взяли бумажку, смотрят - король нарисован. Эка невидаль! Короля мы и на патрете посмотрим. Бумажка только больно необычная, может, для раскурки сгодится? Взял ее кузнец, свернул, прикурил, и тут что-то красное проступило на цигарке. Попробовал, а это кровь! Плюнул он, бросил на пол, растоптал, взял картошки мятой в пригоршню, да как запендюрит колдуну в лобешник! Тот, не будь дурак, схватил черпак икры кабачковой, да на обидчика и вывалил. Ну тут и началось веселье. Королю даже корону сшибли и надели ковш с головой утиной. Тот не видит ничего, взял кадушку с салатом свекольным и давай во все стороны брылять. Ну тут и жене перепало салатцем, и принцессе, и стены все изгваздал. Потом поскользнулся и под стол закатился. Пока он там лежал, все на улицу переместились, снежками бросались, извалялись, как снежные бабы. Тут король дверь открывает и говорит: что ж вы дурью-то занимаетесь! Пошли вино допивать, я уж там убрался. Все, конечно, пошли, а колдун на кузнеца все равно обиделся. Подходит к нему и при всех говорит: дуэль - завтра утром. Тот в ответ: что ж, дуэль - так дуэль.

Утром, в девятом часу, она и началась. Вышли с разных сторон на ристалище кузнец и колдун. Народу собралось - все королевство. Ответственный за соблюдение традиций был король. В дудку дунул - и началось. Поставили перед каждым, как водится, по ведру муки и по трехлитровой банке варенья. Дали мешки. Наклали те муки в мешок, варенье в тряпку наложили. Готовы? Готовы! И пошла потеха. Колдун-то, он половчее был, попрытче. Крутится, как юла, то там чиркнет мучкой, то сям, а сверху - вареньицем мазанет, чтоб налипло. А то и наоборот: сперва вареньем набрызжет, а потом муки сыпанет. И все прыгает. Стоит кузнец, как тигра полосатая, машет своими мешками, как мельница, а попасть не может. Мимо да мимо. Потом уж разозлился, как намахнется! Да как врежет себе по спине! Аж вперед отлетел. Мешок разорвался, мука в разные стороны, вся спина - как в известке, кашляет, чихает, а колдун еще вареньицем его охаживает. Тут кузнец изловчился да и швырнул мучной мешок в него, а сверху еще и тряпку с вареньем, как шапку, надел. Колдун сперва растерялся, а потом взял да и высыпал свою муку на обидчика, а варенье вверх подбросил, на кого бог пошлет.

Мука рассеялась, все смотрят, а они стоят, как два клоуна расписных, да глазами хлопают. Тут как грянули все смеяться, аж животы у некоторых свело. Те и сами посмотрели друг на друга и тоже хохотом зашлись. Тут все и закончилось. Пошли все по домам и приговаривают: дуэль-то сегодня хорошая получилась.

Вот так они и жили: радовались, смеялись. И дети у них по любви родились, потому и здоровые были.

Было там еще одно королевство, рядышком. Короля там не было, зато принц был. Плохой он был человек, говно, а не принц. Гор-дон звали. Длинный был, как циркуль, злющий и голодный всегда. Наверное, у него глисты были. Зато сапоги носил самого распоследнего размера. Все и думали: раз нога здоровая, значит, и ума много. Ан нет: раз на ежиной лепешке поскользнулся, упал и вылетел из сапогов. И тут-то все увидели, что у него нога с тараканью лапку, если три носка шерстяных надеть. А из сапогов и полетели газеты, пух кошачий, пакля, рванье всякое: это он подкладывал, чтоб обувку не потерять. Жены у него не было, не хотел он.

Крестьян своих он не любил. Думал, не ровен час, скинут меня с трона к ежиной матери. Поэтому он народ и спаивал, чтобы мысли крамольной ни у кого не возникло. Да и не то чтоб крамольной, а вообще никакой. Вот и ходили все в сопельку и икали.

Пили там один самогон, причем до усиру. Плакаты на каждом шагу, в каждой избе: "Самогон для нас - не враг, кто не порет, тот - дурак!", "Выпил пива - выпей водки", "Чтоб не мучиться с похмелья - снова начинай веселье", "Баба! Чем сидеть с шитьем - занимайся питием!", "Чем больше, тем лучше".

А охрана у принца была "Оранжевый батальон". Брал туда одних рыжих, потому как дураки. И чтоб тулово было здоровое, а голова с кулачок, чтоб мозгов поменьше было. И вот сидели они, только и делали, что жрали, срали, да принца охраняли.

Зато он сидел с утра до вечера, родословные своих крестьян изучал. Все хотел породу новую вывести. Чтоб был конопатый, рыжий, волосатый, носяра как помидор, и борода чтоб клоками росла. А бабы чтоб были мясистые, толстозадые, сисястые, чтоб каждая сиська с арбуз двухпудовый, и руки были с бревно (чтобы работала хорошо). Вот и скрещивал того с этой, ту с тем, как твоих коров.

Ну а какой правитель, такой и народ. Принц - говно, и народ - не сахар. Народишко был там злобнющий, подлющий и проказливый. Идет, положим, один такой, глядь - у соседа занавесочки чистенькие висят. Как так? А у меня никаких занавесок отродясь не было! Дерг! - и в карман себе. А домой принесет, нет чтоб на окна повесить - на пол положит, чтоб лапти вытирать.

Но не все такие были. Были там и мыслящие люди. Хотели, чтоб правильно все было. Назывались Партия Правды. Брали туда только людей проверенных. Собирались всегда в разных избах. Соберутся, шепотом говорят, как принца свергнуть, как жизнь новую наладить. А все, что скажут, записывали. Выпивали немножко, для храбрости, и чтоб мысли окрылялись. Протокол если почитать, сперва прения, дебаты, а потом: му, да му, а потом и уж вовсе несуразица. В конце кто-нибудь еще и подпишет: "Х...я все это". И перечеркнуто все. А иной раз, если говорить надоест, сядут кружком, лампу зажгут и давай в домино играть на поджопники. А время выйдет, и все в разные щели уходят. Идут по улице да друг друга обсирают. А на следующем собрании - как ни в чем не бывало.