Валерий Исхаков - Без жалости Страница 3

- Lili Marlen, - коротко ответил Кириллов.

- Знакомая мелодия.

- Вряд ли. Не помню, чтобы ее исполняли в последнее время. Разве что в кино. Но кто в наше время смотрит кино про войну?

- А почему про войну?

- Потому что Lili Marlen - самая популярная песня среди немецких солдат во время Второй мировой войны. Но стихи были написаны еще в 1923 году, не помню, кем именно, а в 1936-м их положил на музыку Норберт Шульце. Первой исполнительницей была Лали Андерсен. После того как песня прозвучала по радио для солдат Африканского корпуса, она стала популярной во всем мире. В 1944 году в США был даже снят фильм "Лили Марлен", в нем песню исполнила Марлен Дитрих...

- Откуда вы все знаете? - изумился Сенокосов.

- Работал в Германии.

- А о чем эта песня? - спросила Ирина.

- О чем? - Кириллов посмотрел на Ирину, потом перевел взгляд на женщину за фортепиано. - В сущности, это довольно простая песенка о девушке, которая ждет солдата за воротами казармы, под очень старым фонарем, который видел очень много солдат и очень много девушек, но не помнит никого, все они для него одинаковы. И если я завтра погибну, с кем ты будешь стоять под этим фонарем, моя Лили Марлен?

Aus dem stillen Raume,

Aus der Erde Grund

Hebt mich wie im Traume

Dein verliebter Mund

Wenn sich die spaten Nebel drehn

Werd' ich bei der Lanterne steh'n

Wie einst Lili Marleen.

Wie einst Lili Marleen.

Последний куплет Кириллов тихо пропел вместе с Ларой и, когда она встала из-за фортепиано и поклонилась, похлопал со всеми. Лара, скромно потупив глаза, села и заиграла снова. Пела она и по-французски, и по-русски, и снова по-немецки. Так прошел почти час. Когда усталая, чуть охрипшая, с прилипшими ко лбу светлыми кудряшками, но помолодевшая Лара подошла к столу, Кириллов пододвинул ей стул, налил белого вина.

- Чудесно! Просто чудесно, Ларочка! - восклицала Анна Львовна. Премного вам благодарна. - И тут же напустилась на Кириллова: - Что ж вы так, молодой человек?

- Я?

- Вы, вы! Имеете такую талантливую жену и сами не лишены слуха - и не позаботились об инструменте. Чай, не бедствуете?

- Да вроде нет.

- Ну так могли бы сделать жене приятное. Это же так прекрасно, так редко в наше время! Только и слышишь отовсюду: рок! бах! трах! Соседи с шестого этажа как заведут в третьем часу ночи. Своею собственной рукой перестреляла бы тех, кто пишет такую гадость! И смеют еще называться композиторами! А тут живой звук, голос... И дочке вашей полезно научиться... У вас ведь девочка?

- Так точно, Анна Львовна, - ответил коротко Кириллов и подал фотографию.

- Очень мила... Да, мила, - признала Анна Львовна. - А вы что военный?

- Бывший военный. Преподаю в частном колледже.

- Мой покойный муж, - вздохнула привычно Анна Львовна, - был генерал-майор внутренних войск. И что может преподавать бывший военный? Ать-два?

- Вроде того. ОБЖ и основы военного дела.

- О-Б-Ж? - высокомерно-вопросительно выговорила Анна Львовна.

- Основы безопасности жизнедеятельности, - пояснил Кириллов. - Проще говоря: как выжить в современных условиях. При захвате заложников, при взрыве бомбы. Как самому спастись и оказать первую помощь другим.

- Да, - печально подтвердила Анна Львовна. - Теперь без этого никуда. ОБЖ... Запомню.

- Выходит, мы с вами в некотором роде коллеги, Андрей Дмитрич, улыбнулся Сенокосов.

- В каком смысле?

- Ну как же! Оба преподаем. И оба занимаемся проблемами выживания. Только вы учите школьников, как выживать в современном мире. А я пытаюсь научить аспирантов и кандидатов наук, как спасти мир от людей. В том числе и от родителей ваших школьников.

- Экология? - улыбнулся, в свою очередь, Кириллов.

- Совершенно верно. Чему вы улыбаетесь? По-вашему, экология - это забавно?

- Когда я слышу слово "экология", я хватаюсь за парабеллум... Вы удивитесь, Валерий Павлович, но экология и армия вместе - это действительно забавно. К нам в полк однажды прислали группу военных экологов во главе с женщиной - полковником и доктором наук. Она заведовала кафедрой в Академии Генштаба. Создала, по сути, новую науку: военную экологию. И к нам прибыла специально для того, чтобы во время полковых учений проверить некоторые положения своей науки на практике. Я командовал ротой разведки, и мне пришлось исполнять приказы дамы-полковника. Иногда было трудно удержаться от смеха.

- Типичный мужской шовинизм, - сердито вмешалась Анна Львовна. - Если бы полковник был здоровенным мужиком вот с такими усами, вы бы небось не хихикали.

- А знаете, Анна Львовна, вы удивительно угадали, - неожиданно для Кириллова заговорила Лара. Он не знал, что она сейчас скажет. Чистой воды экспромт. Оставалось надеяться, что экспромт удачен. - Дама-полковник была жгучая брюнетка. И у нее росли вот такие усы. Как у Буденного.

- Ну, насчет Буденного ты преувеличиваешь, - с облегчением выдохнул Кириллов.

- Скорее, ты преуменьшаешь.

- А вы разве были знакомы, Ларочка, с этой дамой? - заинтересовалась Анна Львовна.

- Я тогда работала в "Огоньке", писала в том числе и про защиту природы. И мне предложили написать очерк о даме-полковнике и ее кафедре. Так я попала к Андрюше в часть. И у нас был второй медовый месяц.

- А дама-полковник не знала, что мы муж и жена, и хотела написать жалобу про наше моральное разложение.

- Точно. Пришлось мне срочно раскрыть свой псевдоним.

- Но насчет размера усов ты все равно преувеличиваешь. И смеялись мы не над усами. Смешно и дико было слышать рассуждения о снижении выбросов вредных газов при танковом выстреле. Или о превышении предельно допустимых концентраций вредных веществ при применении боевых отравляющих веществ.

- Я бы еще добавил подходящую тему, - внес свой вклад Сенокосов. Рекультивация почв после атомного взрыва.

- Очень смешно, - поджала губы Анна Львовна.

- Если вдуматься, смешного тут поразительно мало, - лекторским тоном заговорил Сенокосов. - Я иногда уже перестаю понимать, что важнее: природу ли защищать от вредного воздействия человека? Или человека спасать от им же самим отравленной природы? И главное - чем больше диссертаций на эту тему готовится, тем больше становится ясной бессмысленность всей это деятельности. Пишут и пишут мои будущие кандидаты, что нужно сделать выгодным для предпринимателя вкладывать деньги в экологию, нужен экономический механизм и все такое прочее, но никто не предлагает экономический механизм, никто не знает, как сделать выгодным. Потому что, кому выгодно, тот сам знает, что ему выгодно, - и в наших подсказках не нуждается. И вообще иногда...

Сенокосов сделал паузу, налил себе водки, предложил Кириллову, но тот покачал головой.

- Не пьете? Совсем? - Сенокосов хмыкнул. - Похвально. А я все-таки выпью. Ваше здоровье, коллега... - Выпил. Крякнул. Закусил. - Экологически чистый продукт... Да. Так вот, иногда мне хочется послать всех этих псевдозащитников окружающей среды куда подальше и написать что-нибудь такое злобное, такое убийственное... Такое...

- А может, лучше - не писать, а сесть за рычаги танка и в лес, в поле, на

лужайку? - предложил Кириллов. - И чтобы мотор рычал на максимальных оборотах, выбрасывая в атмосферу черные хлопья не до конца сгоревшей солярки. И чтобы гусеницы рвали и терзали землю, срывали травяной покров, давили всякую мелкую живность...

Сенокосов аж кулаком застучал по столу.

- Да! Да! Да!..

- Валерий! Андрей Дмитрич! - призвала к порядку Анна Львовна.

- Оставь, мама, - попросила Ирина. - Пусть мужчины отведут душу. Я прекрасно их понимаю. Мне самой сентиментальные дамочки надоели хуже горькой редьки. И хочется иногда в самом патетическом месте выкинуть что-нибудь смешное или непристойное. Заставить возвышенную героиню отдаться в общественном туалете грязному бомжу или... - Она вдруг замолчала, задумалась надолго с поднятой вилкой, словно пытаясь найти утраченную нить. - О чем это я?

- Ты начала рассказывать... - пришел на помощь муж.

- Да... Вспомнила... - Ирина говорила медленно и как бы устало, словно понимала, что должна договорить, но не было сил. - Терпела я, терпела, а потом махнула рукой. А, думаю, если сейчас же не дам себе волю, так и буду терзаться и в конце концов брошу писать. И я стала в каждый роман вставлять такой эпизод - смешной, нелепый, грязный - в зависимости от настроения. И мне стало легче. Но самое интересное, что и моим редакторам - тоже.

- Странно, но я... - хором начали Лара и Кириллов. И смущенно переглянулись.

- Ага, попались, Андрей! - оживилась Ирина. - Неужели и вы читали мою писанину?

- Виноват, Ирина Сергеевна. Когда Ларочка доложила, что мы приглашены к вам, я, грешен, собрал все ваши книги и за вечер...

- Бедненький вы мой! Как я вам сочувствую! Я бы не смогла.

- Нет, знаете, по картинкам на обложке я предполагал, что будет намного...

- Глупее.

- Я хотел выразиться повежливее...

- Не важно! - перебила Лара. - Главное, что ни Андрюша, ни я не заметили в твоих романах никаких глупых или грязных историй.