День Пятый - Владимир Евгеньевич Псарев Страница 3

катка. Ушла к правому краю, пробежала мимо и пошла в новый каскад. Тройка вперед наружу, перемена ноги и вперед внутрь с переходом к толчковой дуге. Но второй раз оттолкнуться от поверхности ровно не получилось. Девушка поняла это только когда тело, вращаясь, уже пошло вниз. Ребро конька ударилось под неправильным углом, вдобавок самортизировало, и опорная нога ушла вперед и вбок. Женя только успела выставить локти назад, чтобы не стукнуться головой на полной скорости о лед, но она никак не могла спасти спину. Поясницу пронзила резкая боль. Девушка вскрикнула, но сама своего крика не услышала. Секунду продержалась полулежа, упершись локтями и рассматривая свои ноги – худенькие, на которых особенно большими виделись ботинки, а затем опустилась полностью всем телом на лед, слушая, как ее кто-то зовет, и как шумят вокруг нее зубцы коньков. «Рампы такие красивые, и как же редко я их замечаю».

Сцена Четвертая. День Третий.

 Тренер сильно нервничала – первый выход подопечной на лед после длительной и морально, и физически тяжелой паузы. Накануне Женя много тренировалась в зале. Вращалась и репетировала старые танцы, восстанавливая тонус мышц и вестибулярный аппарат, но «полевые» тренировки – это совсем другое.

– Не боишься льда? – раздалось слева.

– Не сбивай настрой, – одернула тренер.

 Наставник должен контролировать свои эмоции по отношению к ученику и поддерживать особую атмосферу в коллективе. Излишний восторг достижениями вредит самолюбию, а проявления страха заставляют ученика волноваться. Но наставники – такие же люди, и их строгость – лишь маска любви, но никак не ее суть. Девушка вынула из правого уха наушник и передала в ближайшие руки:

– Ну все, пошла я, – улыбнулась Женя и выпрыгнула на лед.

– Не торопись, – услышала вслед.

 Размашистыми шагами девушка набрала скорость, поставила ноги шире ширины плеч и по инерции поехала дальше. От удовольствия даже закрыла глаза – настолько ей не хватало этого, и даже не верилось, что этот день оказался так близко, хотя в секунды естественного отчаяния виделся очень далеким. За несколько метров до бортика, верно рассчитав расстояние, Женя открыла глаза и резко развернулась. На катке всего три человека. «Так рада вас видеть, но выиграть у вас обязана», – подумала и улыбнулась. Толчок, и побежала вдоль стены. После поворота тройкой вперед внутрь – назад наружу, и с носка конька толчковой ноги назад – к общему движению. И дальше, и дальше, и дальше. Зубцовые прыжки получались, а реберные девушка выполняла сейчас неуверенно, но искренне радовалась, что тело все же все помнит. Помнит, хоть и отзывается дискомфортом в пояснице.

 Каждый элемент – отдельно. Так положено. К каскадам теперь придется прийти. Поймала на себе взгляд тренера. Давно наставница не улыбалась, наблюдая за ее тренировками, а тут – радость на лице. Скромная, но радость. Это вдохновляло. Женя замерла, опустила голову вниз. С правой ноги подалась вперед, и полностью повторила ту связку, в которой так больно ошиблась во время своего последнего выхода на лед. Динамично, вращение за вращением. Ребро, ударяясь, высекало из-под себя мерзлую крошку. Девушка ничего не чувствовала вокруг, и когда наконец остановилась, пытаясь отдышаться, то заметила, что все замерли. Она заглянула в глаза каждому из них и прикрыла веки, проживая наедине с собой этот момент. Схлопнула пространство, и услышала, как снаружи доносятся аплодисменты тех, кому в иные дни аплодируют тысячи.

Сцена Пятая. День Четвертый.

 Ничто не кормит юношеский максимализм вкуснее, чем переполненный стадион, вы ведь помните? Женя уходила с арены с триумфом – шум огромной толпы, аплодисменты и плакаты с ее именем. Прокат вышел отличным. И те объятия, в которые она попала, сойдя со льда на твердую землю, были искренними. Ее поздравляли и называли великой:

– Сегодня по сумме баллов выше точно никто не пройдет.

 Теперь Женя, заняв свое место среди зрителей, могла спокойно наблюдать за остальными. Нет тревоги за свои призы или чувства вины за ошибки. Те, кто в нее верили – довольны. Она вернулась:

– Возродилась! Молодчина, Жень, – хлопал по плечу севший сзади коллега.

 Когда на табло вывели финальную версию турнирной таблицы, все соскочили со своих мест, а Женя осталась сидеть с серьезной улыбкой на лице, бурю эмоций за которой могли прочесть лишь те, кто хорошо ее знал. Обнимали, трепали за края синего платья и прижимались щеками к плотно собранным в пучок темным волосам. А она все сидела и смотрела прямо перед собой, изредка трогая обнимавших за предплечья. Да, такие люди склоняют голову, только когда им вешают на шею медали, и никогда больше.

Сцена Первая. День Пятый.

 … – Что показалось? – не унимались собеседники.

– Вернее, мне тут подумалось, сколько еще важного в моей жизни будет, когда все это закончится. Это ведь когда-то закончится?

 Люди смотрели и не знали, что можно ответить. С одной стороны, конечно, а с другой – признаваться в этом немного страшно, особенно на фоне всеобщего торжества. Не дожидаясь реакции, Женя сама ответила:

– Да и пусть заканчивается. Главное, что не заканчиваемся мы.

 ***

 И создал Господь человека по подобию своему, и не было ни одного с тех пор, в ком бы Он ни отражался, как не было никого в день пятый. И нет никого, в ком нет силы ломать камни. И обращается Господь к каждому из нас: "Кого послать за преодолением?" И ты отвечаешь: "Вот он я – пошли меня".