Сергей Клычков - Князь мира Страница 30

Баба его сидит как ни в чем за столом и пересыпает медячки из ладошки в ладошку!

- Микита, откуда такое богатство? - задыхаясь, кинулась к нему Лукерья.

- Ты, дура, нишкни, - прошептал ей Никита Мироныч, - пикнешь - башку напрочь оторву! Знаешь, кто это принес?..

Баба раскрыла рот и перекрестилась.

- Иван Недотяпа принес! - еще тише сказал Никита Мироныч. - Смотри не вякни как-нибудь на колодце, что эна-ка сколько нам денег оставил!..

- Слушаю, Никита Мироныч! - задохнулась баба.

- С барыни хватит и половины, все равно на ее яму не наготовишься хламу, а нам будет на пользу! Гаси, дура, скорее лучину, а то еще в окошко увидят!

- Ох, Никитушка, - вздохнула баба из темноты, - правильные ли только деньги Ивашка принес, мужик-то он неправильный больно!

- Сам проверял: деньги как деньги! На волю теперь откупимся, дура! Нишкни только, молчи, а то и в самом деле башку оторву! И-эх, Лукерь, Лукерь, заживем мы с тобой теперь! Ложись-ка на радости сюда вот, поближе!

- Дай-то осподи, - зашептала Лукерья Никите Миронычу в ухо, крепко-накрепко обнимая его в темноте и утопивши в жесткую бороду влажные губы, - пошли ему, царица небесная, легкое на том свете лежание… чтобы не дуло, не мочило, чтобы слеза из глаз не точила!

- Да какое такое лежание… что ты с дурости мелешь? - перебил бабьи причитанья Никита Мироныч. - Сама ты лучше лежи и не дрыгай!

- Так Ивашку-то собаки загрызли? - приподнялась немного Лукерья.

- Враки, что собаки! Это барыня наша от великого ума так решила, а он, ишь, знай себе вольно ходит по миру и барыне собирает милостыню!

- Ой, Микита, - ахнула баба и погорячела всем телом, - ну не дурак человек, как ты тут скажешь?..

- Дурак он, Лукерья, не дурак, а родом вроде как так… Вот что, спи-ка ты, баба, завтра чем свет надо подняться и деньги хорошенько еще раз пересчитать, а то барыня кликнет, а я буду хлопать глазами: сколько за Недотяпой у нее недоимку?

- Мотри, Микита, не сбейся, грехом!

- То-то и дело, что счет денежки любят! Надо так подгадать, чтобы враз пришлась копейка в копейку! Спи со Христом и меня больше не лапай!

Сразу заснул Никита Мироныч после такого счастливого дня, как, положим, и все мужики засыпают и в радость и в горе…

*****

Что в эту ночь снилось Никите Миронычу рядом с горячей Лукерьей, ворочавшейся с боку на бок во сне и тоже грезившей видно, - бог их там знает!

Может, уж и на воле успел побывать за долгую зимнюю ночь, объехал Никита Мироныч со своей Лукерьей немалые города вольным торговым человеком и даже побывал в той стороне, в которой ничем не торгуют, ничего не продают и не покупают, а ходят все срядно, едят все сытно, обуты, одеты, хотя ни у кого ничего лишнего нету! - может, где-где ни побывал Никита Мироныч, гору делов перекорежил, только в самом-то деле откупиться и выйти на волю ему на этот раз не пришлось!..

Поутру вскочили как встрепанные, рук не ополоснув, богу не помолившись - прямо к комоду, в который с вечера Лукерья в темноте запрятала деньги, стали считать; считали, считали, десять раз пересчитали, а сверил Никита Мироныч по книге - в аккурат только Недотяпина недоимка выходит копейка в копейку…

- Что же это такое, Лукерья? - чуть не со слезами говорит Никита Мироныч.

А Лукерья в передник уткнулась и слово проронить боится…

- Уж не заронила ли ты вчера, когда убирала?.. Ведь сам видел: сначала, когда считал, все шли медяки, а потом как пошли золотые!.. Как пошли золотые!..

- Да что ты, Никита Мироныч?.. Что уж я, дура такая? - И снова за слезы.

Нет, баба не таковская, зажмет в кулак, так тоже клещами не вырвешь!

Должно, что от жадности своей да неожиданности вчера сильно Никита Мироныч прошибся в счете, потому что считать, как и все в старину, учился по пальцам…

Сладкий сон о чудесном посещении дурачка Недотяпы и медяках, похожих на золотые, так и остался вроде как неверной мечтой на долгое-долгое время, пока не пришел второй раз Недотяпа и в самом деле не отвалил Никите Миронычу чуть ли сразу не тыщу, но тут уж он по своей вине совсем, и с деньгами в руках, промишулился: отдал барыне деньги за выкуп, а не прошло и недели, как царь вспомнил о мужиках и выдал им волю.

Глава шестая

РЫСАЧИХА

Да, такое дело выходит, прогадала лихая барынька, когда на свою шею первого мужика отпорола…

Не смекнула в своем дворянском нарасчетливом и самонравном мозгу всей выгоды в разнице между кулаком и ладошкой, о которой хорошо, видимо, знал покойный супруг ее, майор Рысаков, хотя был он совсем даже не майор, а целый генерал-майор, но с жуплого его вида было в нем столь мало генеральского чина, что свои же мужики и прозвали по этой причине в просторечии без всякого добавления просто: майор!

Что же получилось у нее, когда перекалечила она своих мужиков и баб высушила, как веретена на шестке перед супрядкой?!

Известно что!

Лучше уж было бы стричь потихоньку покорную овечку, пока не брыкалась, как это хорошо делал, когда был в полном порядке, майор, изредка только ради праздника заезжая кому-нибудь самолично в скуло, а… под калеким мужиком и земля становится хуже калеки, засорится она, загноится дурной травой, чертовой тещей прорастет на огородах, которой бес подтираться не будет, не токмо что жвакать скотина, лопухом обрастет у овинов, и с возом к ним не подъедешь, развешается везде паутина чертовыми тенетами, как в неметеной избе, потому что мужик приставлен к земле с заранее и хорошо продуманным расчетом не на погибель ее и запустенье, а на обилие плодов земных, на радость каждой птичке, зверьку и самому человеку: погляди, какой пир горой идет, когда мужик пашет или боронит, галки, вороны со всей окружности, белоклювые грачи и черноголовые прилетные с заморских краев мартыны к нему из-за тысячи верст торопятся словно по какому важному неотложному делу, и ни одна пичужка тогда его не боится, прямо лезет кобыле под ноги и обирает червя!

А в зимнюю стужу, в холодную осеннюю пору?..

Уж какая, кажется, птица-синица, сама вся с пятиалтынный, и ножки у нее как волосинки, а веником ее от избы не отмашешь, сидит себе где-нибудь у окна на березе, которую с утра уберет и разукрасит морозом, попискивает, выщипывая с бочков лишние перышки, и смотрит одним глазом, когда же это расхлебястится обшитая рогожей скрипучая дверка, хлынет белый пар из избенки и запахнет сопрелой кашей и свежим хлебом, а сама хозяйка удосужится за хлопотами вынести на помойку ведерко?!

А всего и нужно ей - крошку!

Значит, если таким вот глазом да с этой точки смотреть, выходит, что в мире уж так заранее было все сотворено, чтобы сильный на сильном ехал верхом, пускай их катаются с богом, а чтобы слабый слабого за ручку держал, а для того, чтобы слабый не обленился и не сделался круглой фефелой, положившись во всем на другого, зло между ними и добро смешано в нужную меру и вес!..

Но то ли уж эту мерку мы потеряли, то ли сами смастерили фальшивую гирю и на один, может, только волосок всего укоротили аршин, только вместо того, чтобы помогать и покрепче держаться кучкой, чаще всего люди друг дружку держат за глотку…

*****

И отчего это так, сам шут не разберется!

Зло, глядишь, ин час лежит прямо перед тобой на дороге! - зло словно булыжник, которым голову черту проломишь, а добро рядом с ним только с крошинку - и воробья не накормишь!

Виной всему деньги, конешно!

Вот хотя бы тот же блаженный мужичишка Иван Недотяпа, который, как мы уже не раз говорили, даже попал во святые!

Ведь уж и в самом деле никто слова не скажет: святой!

Не Михайле Бачуре чета, хотя с виду вроде как одной они масти, но это только обман на зрение, потому что Недотяпа действительно безо всякой подмески блаженный, а Михайла хоть и прозывался Святой, - но теперь-то уж очень заметно, что был он все же с жулинкой!

Вот Недотяпа, так да… попал во святые…

Однако что же из этой Недотяпиной святости получилось для простого народа, для его односеленцев, Рысачихиных мужиков?..

Чему он барыню такой добротой и незлобивостью своей надоумил?..

Дорого вышел народу этот оброк!

Ему-то, может, как блаженному, был прямой резон, потому что уж встал на такую дорогу, а другим получилась… седьмая беда, с которой смерть вместе под ручку ходила…

Вот как дальше все дело сложилось…

*****

На другое утро того памятного дня, в который приносил Недотяпа в первый раз Рысачихин оброк, Никита Мироныч долго прождал, когда его к себе барыня кликнет…

Как раз в это же время примерно, должно быть, были у барыни опять недавно сваты, прокараводились чуть не неделю, улещая и ублажая ее разными тонкостями и разговорами о скучности одинокой жизни с серыми мужиками, как с бельмами на глазу, с брюхатыми бабами и драными девками, не имея в такой глуши никакого удовольствия и развлеченья, но откатились все же ни с чем, а Рысачиха после них три дня сподряд не вставала с постели, лежала в припарках на голове и у сердца, - по всему, теперь барыне не до оброков, но Никита Мироныч после посещения Недотяпы места не находил от нетерпенья…