Раиса Крапп - Пересекающий время Страница 33

- Сестренка твоя, - выдохнул Андрей и привалился к дереву.

Веско тоже увидел Адоню, окликнул ее, и в следующее мгновение руки ее обвили его шею.

- Братик! Живой! - уткнулась она в него. - Живой! Родненький мой!

Адоня смеялась от радости, не вытирая счастливых слез. Она отстранилась, и Веско охнул, с оборвавшимся сердцем уставился на седую прядь.

- Потом, потом! - махнула Адоня рукой. - Отец где?

- Он сзади, в прикрытии.

- И Дар там? - в радостном нетерпении Адоня всматривалась в лица проходивших мимо.

- Дар? Вот он, - Веско показал глазами, и Адоня стремительно обернулась.

Улыбка еще была на губах, но уже умерла.

- Дар... - прошептала она

Андрей попытался улыбнуться, но, кажется, это испугало ее еще больше.

- Я знала... - она растерянно и беспомощно обернулась к брату, снова метнулась взглядом к Андрею. - Как же так?.. Веско, да что же ты стоишь! Его скорее в поселок, к Майге...

* * *

Он сумел-таки продержаться до конца. Зато в хижине рухнул на постель, полностью отдав себя в руки Неле. Она решительно раздела его, не проронила ни слова, увидев следы недавних пыток, только плотнее сжала губы, да побелели крылья носа. Она смазала потрескавшиеся, кровоточащие струпья, и Андрею стало легче. Накормила, уложила в постель, заботливо укрыла невесомым пуховым одеялом.

Он облегченно закрыл глаза, расслабил все мышцы, легкое тепло разлилось по телу. Но из состояния безмятежного покоя его вывело ощущение чужого взгляда - у входа стояла Майга. Некоторое время она изучающе смотрела на него, потом сказала:

- Лиента велел мне прийти.

- Здравствуй, Майга. Тебе и без меня работы хватает, я меньше других нуждаюсь в тебе.

- Но... я не могу ослушаться... Позволь хотя бы осмотреть тебя, Лиента спросит.

- Смотри, - подавив легкий вздох, согласился Андрей.

Ведунья умело, не причиняя боли, прикасалась легкими теплыми пальцами. Молчала. Потом спросила:

- Лечил тебя кто?

- Марта. Неле.

- Еще? - внимательно посмотрела на него Майга.

- Я сам, - вздохнул Андрей.

Она укрыла его одеялом, сказала:

- Ты прав, тебе мои умения не нужны - я не имею силы сделать лучше, чем ты сам.

- А нет ли у тебя какого снадобья для восстановления сил?

- Как ни быть? - живо обернулась Майга. - Ты хочешь, чтобы я дала тебе?

- Было бы кстати.

Впервые ее сумрачное лицо осветилось улыбкой и сделалось ласковым и милым.

- Я дам тебе настой девятнадцати трав, ты сразу почувствуешь облегчение и приток сил.

Майга расстелила чистую холстину, расставила на ней многочисленные склянки, флаконы, принялась волхвовать над ними. Под шелест заговоров ведунья готовила одной ей ведомый сбор: крохотной мерной чаркой она тщательно, по каплям наполняла хрустальную чашу, украшенную рубинами. Большие камни отбрасывали карминные блики на смуглое лицо лекарки, когда она осторожно вливала в нее компоненты снадобья, одновременно роняя в чашу магические древние слова: "...подымись с одра болезни, смертельной постели, с мук телесных... Сымаю немочь лихую и кладу на уголья пенные... На ноще, и на утренней заре, и на вечере проходите мои слова в ущелья дремучие, в омута тянучие..." Шепот женщины в полумраке, уютный и мягкий, как шелест листьев или тихого ночного дождя, негромкое позвякивание склянок, сами движения ее плавные, не суетные... Все это завораживало, расслабляло. Сами собой закрывались глаза, и музыка чарующего нежного голоса уводила куда-то в забытое, но пленительное покоем и безмятежностью... Полувнятный женский шепот ласкал и баюкал, и в этом тоже было нечто, что казалось навсегда забытым...

- Смиренно мольбу тебе приношу, Человеколюбче, - яви скорое заступление свое страждущему, посети его в немощи и исцеление даруй.

Теплая рука коснулась легонько.

- Дар...

Он открыл глаза. Майга держала чашу в ладонях, отпила чуточку и сморщилась:

- Пей разом, горько очень.

Андрей опрокинул в рот жгучую жидкость - будто огня хлебнул.

- Да уж... А сама-то зачем пила?

Майга пожала плечами, сворачивая холстину.

- Как иначе? Я всегда так делаю. Хлебнет вот такого снадобья человек, да и подумает, что отравить хочу.

- Бедная Майга, несладко тебе жилось?

- Всяко, - коротко уронила она, вставая. - Если позволишь, я еще приду к тебе.

- Разумеется.

У выхода она обернулась.

- За девочку эту... Спасибо тебе, - чуть помедлив, добавила: - А я ведь думала, что тебе ни нож, ни стрела не возьмут, а ты такой же, как мы. И другой.

Не дожидаясь ответа, она вышла.

Андрей закрыл глаза, прислушался к себе. Что за колдовское снадобье у нее? По всему телу внутри будто муравьишки бегали. Слегка кружилась голова, туманились мысли, звуки за тонкой стеной уплывали далеко-далеко, исчезали вовсе... Потом и тело исчезло - Андрей шевелил пальцами и не чувствовал их.

Вместе с утратой физического ощущения тела абсолютно исчезла боль, пришло замечательное ощущение блаженства... Наркотик? Да, но совсем малая доля. Это что-то другое совсем.

* * *

Андрей не знал, сколько он находился в удивительном состоянии отрешенности от мыслей и чувств, когда знакомый голос пробудил сначала его слух, потом и сознание.

- Неле, милая, ну пусти меня! - умолял шепот.

- Не проси! - так же шепотом отвечал другой голос, в котором явственно угадывались властные интонации брата. - Что вы все, умом тронулись? Ему отдыхать надо, спать побольше, а вы все идете и идете. Еду вон несут! Будто мне дела другого нет, как гостей выпроваживать.

- Не гони меня, Неле, дай только взглянуть. Если он спит, я тотчас уйду.

- Конечно, спит! Уходи, не серди меня. Ты сама-то подумай, что он вытерпел. Уж не тебе об этом рассказывать. Заслужил он покой или вы все такие бессердечные? Все, Лиента велел к Дару одну только Майгу пускать.

- Прости, Неле, - увял шепот. - Ты правильно делаешь, не пускай никого к Дару, и меня не пускай. Мы и вправду бессердечные...

- Неле! - позвал Андрей.

- Ах! - шепотом в сердцах воскликнула женщина. - Видишь, что мы натворили!

- Пусти ее, Неле.

Полог приподнялся, и несмело вошла Адоня.

- Прости, я потревожила тебя.

- Нет, я рад, что ты пришла.

- Я лучше попозже приду, потом. Ты отдыхай.

- И попозже тоже. Подойди же, Адоня.

Она медленно опустилась на колени рядом с Андреем, широко раскрытыми глазами смотрела на него.

- Что они с тобой сделали, Дар... - она легонько прикоснулась к его губам, отвела со лба прядки волос, глаза наполнились слезами.

- Ты поплакать надо мной пришла?

- Нет!.. Прости... - она быстро заморгала, сгоняя слезы. - Но я знала, я чувствовал, что тебе плохо!

- Уже все в порядке, малыш, все заживет. Мы же с тобой договаривались не вспоминать плохое, а побыстрее его отпускать - пусть уходит.

Адоня глубоко вздохнула.

- Я так не умею. Я не такая сильная, как ты.

- А вот это неправда. Ну ладно, расскажи, что ты делала, когда нас не было.

- Что делала? Не помню. Все из рук валилось. О, знаешь, я с Майгой подружилась!

- Правда? Вот это очень хорошо. Я рад.

- Она и не страшная совсем, добрая. Она мне ворожила и сказала, что все хорошо будет, что переживать не надо. Вот только про тебя не сказала, потускнел голос.

- Почему?

- Не знаю... Она тебя боится.

- Майга? Боится? С чего ты взяла?

- Когда она ворожила, что-то случилось... Она сказала, что ты закрытый... Что ей нельзя на тебя гадать.

- Вот как?! - искренне удивился Андрей.

- И еще она сказала, что ты - гость.

- А это что значит?

- Что ты уйдешь...

- Вот про это никто знать не может. Я и сам не знаю. Что ты поскучнела, Адоня? Ты совсем плохо себя ведешь - пришла к больному, а он должен постоянно тебя утешать.

Адоня растерянно подняла глаза, но, встретив смеющийся взгляд Андрея, улыбнулась:

- Дар, я видела сегодня удивительный сон, вещий. Очень-очень хороший. А утром, когда проснулась, на душе было так легко, так празднично...

- Пусть все твои сны будут такими.

- Ах, если бы...

В хижину вошел Лиента, и Адоня встала, склонив голову, поспешно вышла.

- Как ты, Дар?

- В порядке.

- Выздоравливай поскорее.

- Случилось что-то?

- Пока нет.

- Какие новости?

- Вторая разведка Гуцу во всем разобралась, они все поняли и вышли на наши следы.

- Разве ты рассчитывал на другое? Столько людей прошло.

- Они готовятся переправляться.

- Неверно, Гуцу сильно обиделся на нас.

Лиента надел на голову белую повязку из сурового полотна, расшитую символами племени - знак власти вождя.

- Я позвал вождей на Большой Совет.

- А меня не зовешь?

- Но Дар... Мы и без того сверх меры испытываем твое мужество! Оставайся в постели. Или ты сомневаешься в нашей искренности? После Совета я приду и все тебе расскажу.

- Да, мне надо восстановить силы и потому я в постели. Но если бы снова пришлось пройти через подвал ратуши, меня бы хватило.

- Да знаешь ли ты, что такое боль?! - вырвалось у Лиенты.