Словно птица - Люси Кристофер Страница 33

Когда звенит звонок, я выхожу из класса и бреду по школьным коридорам, продолжая думать о нем. В меня врезаются ученики, бегущие на свои уроки; все так спешат. Тут все совсем не так, как в больнице. В школьных коридорах стоят шкафчики, мелькают рюкзаки, звучит смех. Пахнет влажными свитерами и потом. В конце коридора стоит мистер Симонс, учитель информатики: он ждет нас. Я воображаю, что рядом с ним стоит Гарри, поджидая меня, совсем как тогда, у папиного отделения.

На информатике я никак не могу вспомнить, что такое электронные таблицы и для чего они нужны. Дождавшись, пока мистер Симонс отойдет подальше, чтобы помочь кому-то из одноклассников, я лезу в интернет. Если подойдет учитель, успею быстро переключиться обратно на таблицы. В классе я не одна такая. Почти все проверяют почту, а парни позади меня пытаются открыть какие-то запрещенные сайты. Слышно, как они перешептываются и кликают по картинкам.

В строке поиска я набираю «как сделать летательную машину с крыльями». Результатов более четырнадцати миллионов. Первое, что выскакивает, — модели самолетов. Кликаю по ссылке с заголовком «Как сделать собственные крылья». Тут более полезная информация, с инструкциями и идеями. Я нажимаю на картинку, на которой изображен человек, сделавший огромные крылья ангела: он использовал для этого два мешка индюшачьих перьев, а потом пришел в них на вечеринку. Но я ничего не могу найти о лебединых крыльях и о том, как превратить чучело лебедя в модель летательного аппарата.

Продолжаю искать.

На девятой странице находится кое-что новенькое. Появляется картинка с карандашным наброском мужчины; его руки разведены в стороны. За спиной у него огромные крылья, которые крепятся к рукам и груди чем-то вроде сбруи. Это совершенно точно лебединые крылья. Для всех остальных птиц они слишком большие. Кажется, будто они растут у него прямо из спины. Я наклоняюсь ближе к экрану, чтобы рассмотреть получше. Картинка тусклая и совсем древняя, кажется, она была создана задолго до того, как изобрели интернет. Так должен выглядеть рисунок, сделанный самим да Винчи. Прокручиваю вниз. Под рисунком список материалов, и в конце — инструкции:

1. Возьмите крылья крупной птицы.

2. Загните стальную проволоку по контуру крыльев.

3. Сделайте на крыльях двадцать надрезов вдоль костей…

Я читаю инструкции, которые становятся все сложнее. Добираюсь до чертежей. Кажется, на них показано, что по завершении работы можно будет поворачивать крылья и хлопать ими, совсем как птицы. Кожаные ремешки тянутся от сбруи и прикрепляют крылья к рукам человека, чтобы он мог управлять ими с помощью собственных телодвижений. Я продолжаю прокручивать инструкции; они очень трудные, даже слишком трудные. Но у меня есть дедушкино чучело лебедя и куча других странных вещей в сарае, которые могут пригодиться. А вдруг получится… Я сохраняю ссылку, сворачиваю браузер и возвращаюсь к таблицам. В конце урока, когда нужно распечатать то, что мы успели сделать на занятии, печатаю заодно и инструкции.

Глава 35

В субботу мама подвозит меня до больницы, а сама уезжает за покупками.

— Встретимся позже у папиного отделения, — говорит она. — И не смей опаздывать.

Я жду, пока мамина машина исчезнет на кольцевой дороге, а потом иду через парковку к забору. Быстро прохожу под деревьями. Я почти уверена, что моя птица уже улетела. Но она все еще на месте. И по-прежнему одна.

Бросив рюкзак, я сразу подхожу к самой кромке воды. Лебедь смотрит на меня, ждет. Я сказала маме, что мне нужно снова нарисовать лебединые крылья, но я здесь не только поэтому. Я покрепче завязываю шнурки и пускаюсь бегом, надеясь, что птица последует за мной. Вскоре становится слышно, как ее лапы шлепают по воде. В этот раз я пробую кое-что новое. Замедляюсь, кошусь на нее и вижу, что она тоже сбавляет скорость. Я ускоряюсь. Она делает то же самое, приподнимается над поверхностью озера и бьет крыльями. Я резко останавливаюсь. Она — тоже: выставляет одну лапу перед собой, как тормоз, так, что брызги летят от нее во все стороны, и ждет следующего моего движения. Она все повторяет за мной. Абсолютно все!

Я поворачиваюсь к ней, неожиданно разозлившись. Мне вдруг до смерти надоели все эти странности.

— Прекрати гоняться за мной! — кричу я ей и бегу к воде, размахивая руками. — Почему ты никак не улетишь?!

Лебедь вздрагивает, но не уплывает. Она просто смотрит на меня: сначала одним глазом, потом, повернув голову, — другим. Затем моргает. Я подбираю на берегу камушек и пускаю его по воде — не знаю зачем. Наверное, просто хочу, чтобы она хоть на что-то отреагировала, как нормальная птица. Но она все равно не уплывает, а камень, не долетев, погружается на дно. Секунду поколебавшись, лебедь подплывает ко мне. И, нисколько не боясь, выходит на берег.

Птица опускает голову в знак мира. Поэтому я подхожу к ней. Она как будто хочет, чтобы я к ней прикоснулась. Я протягиваю руку и осторожно кладу ей на голову. Она не убегает. Я глубоко вздыхаю и расслабляю плечи.

— Почему ты меня не боишься? — спрашиваю я уже спокойнее.

Я глажу ее шею, чувствуя худое тельце под слоем перьев. Птица невероятно мягкая. И очень ранимая. Я могла бы обхватить руками ее шею и сжать. Она позволила бы мне. Лебедь закрывает глаза, я провожу рукой по маленьким желтоватым перьям вокруг глаз. Выдыхаю и сажусь напротив.

— Ты просто глупая птица, правда? Сумасшедшая. Может быть, надо попросить кого-нибудь отправить тебя в зоопарк.

Я чувствую ужасную усталость и опустошенность от бесплодных попыток ее понять. Мне на лицо падают лучи утреннего солнца, нагоняя сон. Я прислоняюсь к стволу дерева и смотрю на озеро, безучастно пересчитывая птиц. Три кряквы, две хохлатые утки, четыре лысухи. Через некоторое время лебедь возвращается к воде. Опускает в воду клюв и принимается искать еду. Как нормальная птица.

День становится ярче. Вскоре солнце пробивается сквозь тучи и освещает озеро. Вода начинает блестеть так, что больно смотреть. Я закрываю глаза, наслаждаясь теплом. Кажется, это первый солнечный день после лета. Поэтому он особенный.

Я пытаюсь сосредоточиться на этом тепле, не думать про папу, больницу и все неприятности. Солнечный свет проникает даже сквозь сомкнутые веки. Я стараюсь стать такой же неподвижной, как ствол дерева, к которому прислоняюсь. И вскоре словно уплываю куда-то далеко.

Глава 36