Последняя роза Шанхая - Виена Дэй Рэндел Страница 34

с Чурбаноголовыми полицейскими, и один из наших солдат был убит. Убийца был ранен и скрылся. Мы не знаем, кто он был. Мы только знаем, что он был белым мужчиной с голубыми глазами, завербованным этими полицейскими. Мы ищем его. После нескольких месяцев расследования, у нас появился свидетель, который утверждает, что на утро после убийства, вашего пианиста видели на улице с Чурбаноголовым. Лицо пианиста было в крови, рука поранена. У него голубые глаза. Описание совпадает.

Все это звучало настолько надуманным, но Ямазаки не было смысла мне лгать. И все же, я не могла в это поверить. Эрнест не был жестоким человеком, и не стал бы ни в кого стрелять.

– Где он? – потребовал Ямазаки.

– Он уволился. – Рука Эрнеста медленно заживала, но каждый раз, когда я поднимала тему его возвращения на работу, Ченг отказывался. Я собиралась рискнуть вызвать гнев Ченга и снова нанять Эрнеста, так как некоторые постоянные клиенты перестали посещать мой клуб.

– Почему он уволился?

– На самом деле, я не знаю. Возможно, хотел больше денег.

– Как его зовут?

Я прикусила губу. Он уже знал, если читал статью. Эмили указала имя Эрнеста. Но Ямазаки хотел услышать подтверждение от меня. Если бы я сказала ему, Эрнест оказался бы в опасности. Но если бы я отказалась говорить, то была бы мертва.

– Эрнест Рейсманн.

– Лайсманн, Лайсманн, – пробормотал он со своим сильным японским акцентом.

– Откуда он? Из Америки? Англии?

– Я не знаю, откуда он… – солгала я.

Он отдернул руку и прикрыл маузер пиджаком.

– Он будет наказан за свое преступление. Приведите его ко мне.

– Я не знаю, где он.

– Вы найдете его. И затем приведете его ко мне, или я конфискую ваш клуб. Это ясно?

Его голос был низким, и в его будничном тоне не слышалось угрозы, но его непринужденность была сродни поведению человека, наблюдающего за рыбой, пойманной в пруду его собственного сада. Он вышел из танцевального зала.

Я подошла к бару, налила себе стакан разбавленного соргового вина и залпом осушила его. Алкоголь пробежал по горлу; горячая волна обожгла желудок. Я положила руку на грудь и резко выдохнула. Я все еще была жива.

Когда я снова подняла голову, смех, джазовая музыка и танцы прекратились. Темные фигуры за столиками исчезли, и яркий свет со сводчатого потолка падал на пустой танцпол бледными пятнами.

Я была настолько напряжена, что почувствовала сильную боль в шее. «Приведите его ко мне, или я конфискую ваш клуб».

* * *

В моем кабинете мы с Ченгом и Ином спорили, что делать.

– Отдай ему иностранца, – сказал Ченг, зажав сигарету между пальцев.

Я сидела на своем стуле с высокой спинкой.

– Я не знаю, где он, – солгала я. – Ты уволил его.

– Если ты не отдашь ему пианиста, ты потеряешь свой клуб.

– Ты думаешь, я этого не знаю? – В танцевальном зале оркестр играл «Summertime», и каждая нота вызывала у меня сильную головную боль. Должна ли я сказать Ямазаки, где жил Эрнест? Если я откажусь, он заберет мой клуб, но, если я отдам Эрнеста Ямазаки, он убьет его.

– Я позабочусь о Ямазаки, – сказал Ин, положив руку на выпуклость в кармане куртки. Он заставил меня нервничать еще больше. У японцев были истребители и пушки, а у нас – ничего. Столкновение с Ямазаки привело бы к тому, что нас всех убили бы. Война с ним не решила бы проблему. Выдача Эрнеста не решила бы проблему. Позволить ему завладеть моим клубом тоже не являлось решением проблемы. Решения не было.

* * *

На следующее утро я поехала в квартиру Эрнеста. Я верила ему. Поскольку он ночи напролет играл в моем клубе, у него не было бы времени вступать в сговор с полицейскими. Но необходимо было докопаться до истины.

День был пасмурным, воздух бледным, как дым. В переулке, ведущем к квартире Эрнеста, я долго ждала его, потому что его не было дома, и уже почувствовала на себе взгляды оборванных нищих. В конце концов я уехала. Следующим вечером я снова поехала к нему и нашла его. Я попросила своего шофера уйти, чтобы мы с Эрнестом могли остаться в машине одни. Мой шофер был верным мне человеком, и я могла доверить ему свою жизнь. Он кивнул и остался ждать снаружи на улице.

– Ты был связан с полицейским-сикхом? – спросила я Эрнеста.

– Джио? Он хороший человек. Мы столкнулись друг с другом некоторое время назад. Почему ты спрашиваешь?

Я рассказала ему о визите Ямазаки в мой клуб, о его требовании и угрозе.

– Убийство японского солдата? Я понятия не имею, о чем он говорит.

Как я и думала, Ямазаки ошибся.

– Ты должен быть осторожным, – предупредила я Эрнеста.

Он кивнул, но выглядел обеспокоенным.

– А что с твоим клубом?

Я не хотела думать об этом. Вместо этого я обхватила его лицо ладонями и поцеловала. Я никогда не считала себя распутной женщиной, но не могла оторваться от него. Я села на него сверху, потерявшись в его поцелуях, изголодавшись по его прикосновениям. Я занималась с ним любовью, даже не сняв обувь.

* * *

С момента визита Ямазаки прошло четыре дня. В темном, пропахшем сигаретами танцевальном зале музыканты сидели рядом со своими инструментами, а менеджеры шептались в углу. На танцполе лучи света сверкали, как потерянное серебро; вдоль стен пустые столы отбрасывали тени, похожие на мины. Я прошла по тиковому полу, оставляя за собой след глухих ударов каблуков.

Визит Ямазаки распугал посетителей. Этот пустой танцевальный зал будет мучительным зрелищем в течение нескольких месяцев, и потеря дохода создаст большие проблемы. Людям потребуется время, чтобы преодолеть страх и вернуться.

Но даже этот унылый танцевальный зал был роскошью. Шли дни, и я не сомневалась, что Ямазаки потеряет терпение, вернется и отберет мой бизнес, если я не выдам ему Эрнеста.

Тем вечером я поднялась на крышу здания со стаканом бренди, смешанным с содовой.

На улицах было темно, стояла напряженная тишина. В колеблющемся свете окон я могла разглядеть слабые контуры домов и особняков, частоколы магазинов и нечеткие кроны платанов. Не было ни шороха ночных существ, ни грохота пулеметов, ни глухого стука железных дорог – редкий момент тишины и покоя, наполнившего мое сердце и заставившего задуматься о невозможном. Что, если бы мне не пришлось выбирать? Что, если бы в Шанхае не было японцев?

Глава 28

Эрнест

Эрнест поднялся на лестничную площадку отеля Сассуна, на которую уже поднимался в