Дети всегда правы - Дельфина де Виган Страница 34

Он написал мне в директ. Хотел встретиться. Вы даже не представляете, как мне стало плохо — я ведь пыталась его забыть. И забыла, да. Как говорится: с глаз долой, из сердца вон. Я назначила ему встречу в Париже. Я боялась. Боялась, что он все разрушит. Мы встретились в кафе неподалеку оттого самого ресторана. Он даже меню не дождался — сразу начал с того, что Кимми — его дочь. Он думал об этом уже долгое время, решил, что девочка похожа на него, подсчитал. Я ответила — нет, она как две капли воды похожа на мужа, который хоть и брюнет, но в детстве у него были светлые волосы. Грег достал из кошелька свои детские фотографии, и тут даже я засомневалась: «А, ну, может быть», — стараясь говорить тоном человека, который просто не хочет возражать. Однако меня словно молнией поразило: Кимми была похожа на него. На него тоже. О том, что она похожа на Брюно, говорили все. У меня закружилась голова. Я подумала, что моя жизнь вот-вот рухнет. Все пошло под откос. Все, что я строила: семья, успех, мечта, которой мы жили вот уже несколько месяцев. Все вдребезги. Я подумала, что Грег спросил о Кимми, чтобы шантажировать меня. В газетах уже начали писать о наших доходах, по телевидению показали несколько репортажей. Он в свое время был на обложках «Звезды экрана» и «Семи дней», однако его час славы прошел вместе с «Последним героем» — теперь все было иначе. Он хотел стать телеведущим или спортивным журналистом, однако работал охранником в коллеже. Взяв себя в руки, я спросила, сколько он хочет. Он спокойно посмотрел на меня глазами, полными печали. Ему не нужны были деньги. Он хотел встретиться с малышкой раз — всего раз. Он думал, что так сможет убедиться. Вот о чем он просил. Пообещал, что после я о нем не услышу. Повторял, что больше ему ничего не надо. Просто знать. В любом случае ему нечего было ей предложить. Он не мог ничему ее научить. Помню, как он сказал: «Я везде облажался, как мне можно доверить ребенка?» Мне стало жаль Грега. Мы немного поболтали, я сказала, что попробую организовать встречу, и ушла. Сидя в машине, я думала, что он, наверное, покончит с собой — настолько подавленным он выглядел. И честно признаюсь, я даже понадеялась, что он вернется домой, опустошит аптечку и все так просто закончится. Мне стыдно за свои мысли, но я очень боялась все потерять.

Я сделала так, что они с Кимми встретились после полудня в среду в одном из парижских кафе. Он знал это место. Я привела обоих детей — иначе я поступить не могла, это вызвало бы подозрения. Я сказала им, что должна встретиться со старым другом, с которым училась в школе. Мы заказали горячий шоколад, дети вели себя просто прекрасно. Обычно Кимми вертится и ерзает все время, но в этот раз она сидела спокойно, прямо, будто аршин проглотила. Грег впечатлил ее — я это чувствовала. Он тоже поразился, тайком наблюдал за ней. Они обменялись всего парой слов. Кимми заказала наполеон — это ее любимое пирожное, — однако даже не прикоснулась к нему.

В машине по дороге домой Сэмми спросил, могут ли они рассказать папе о встрече с Грегом, — удивительно, как тонко дети всё чувствуют. Это даже пугает. Я ответила, да, конечно, я сама предупредила мужа, что должна встретиться с другом, которого сто лет не видела. Мы вернулись домой, Кимми схватила Грязнушку и улеглась. Мы никогда об этом не говорили.

Вот. Я думала, что Грег снова со мной свяжется. Что в итоге попросит денег. Но новостей от него не было. Я отслеживала его профиль в «Фейсбуке». Через несколько месяцев после нашей встречи он уехал жить в Австралию. Вот уже два года он ничего не публикует. Совсем ничего. Иногда я набираю в поисковике «Грег, последний герой», чтобы найти что-нибудь новенькое. Иногда я даже добавляю слово «умер». На всякий случай.[…]

Знаю, я должна была раньше рассказать вам об этом. Вы несколько раз повторяли: любую версию нужно изучить. Малейшую деталь, любое воспоминание, даже самое нелепое на первый взгляд. Мне жаль… […]

Знаете, я все же уверена, что Ким не от него. С возрастом ее волосы темнеют, вы сами видели, она все больше и больше похожа на Брюно. Но сегодня утром я все-таки решила вам рассказать. Кто знает, верно? Думаю, вы уже поняли, я бы предпочла, чтобы муж не узнал об этом разговоре. Как считаете, это возможно?

* * *

Настоящую фамилию и адрес Грегуара Ларондо оказалось очень просто найти. Он провел всего лишь год в Австралии, где подрабатывал на нескольких фермах, а позже — старшим официантом во французском ресторане в Мельбурне. Когда истек срок визы, Грегуар вернулся во Францию. Быстрый опрос соседей показал, что он живет с матерью в трехкомнатной квартире в Четырнадцатом округе. Номер телефона также был зарегистрирован на указанный адрес. Собранная заранее информация представляла Ларондо одиноким малообщительным мужчиной. Вернувшись во Францию, он жил на пособие по безработице, и, судя по всему, его обеспечивала мать.

За несколько часов следователи установили его IP-адрес и отследили активность на «Ютьюбе». Грегуар Ларондо регулярно заходил на канал «Веселой переменки» и за последние месяцы провел около пятнадцати часов за просмотром роликов с Ким и Сэмом. По тем немногим сторис Мелани Дрим, которые просмотрел Грегуар, он мог узнать расписание семьи в деталях: о поездке домой, про которую говорила Мелани Кло после шопинга в центре «Велизи-2», и об игре в прятки, начавшейся в 17:15. У него хватило бы времени доехать до жилого комплекса из Четырнадцатого округа на машине матери — красном «твинго», согласно автомобильному реестру.

Седрик Берже решил наведаться к Грегуару рано утром. Группа приехала на улицу Бастион на сборы и краткий брифинг. Присутствия Кимми Диоре в квартире нельзя было исключать. Клара тоже решила отправиться туда — она просто не могла оставаться на месте, нарезая круги по кабинету.

В пять утра члены группы Берже выпили наспех кофе и надели бронежилеты. Кларе нравилась эта суета: томительное волнение, бряцанье заряжаемого табельного, нетерпеливое хлопанье дверцами шкафчиков.

Их было пятеро. Полицейские расселись по двум машинам: Седрик и Сильван в первой, а Клара, Максим и Тристан — во второй. В столь ранний час на улицах не было ни души.

Пока они молча