Василий Гроссман - Годы войны Страница 36

И вот летом нынешнего 1944 года, на рубежах Друти, Березины, Свислочи и Немана, с особым интересом следили мы за действиями тех командиров, чье прошлое связано с участием в обороне, либо в прорыве.

И поистине великолепен тот синтез, в котором соединился богатейший опыт прошедших боев. Не с односторонней специализацией, не с механическим наслаиванием опыта встретились мы, а с высшей формой вождения войск, рожденной из гармонического сочетания наступательного и оборонительного умения.

В маневренной войне, с большой плотностью во времени, сочетаются самые напряженные, яростные оборонительные бои с преследованием, обходами, движениями, с открытыми флангами. В маневренной войне вероломный противник то обороняется в разветвленной сети траншей, то, разбитый и окруженный, вдруг, собравшись в кулак, бросается в яростные атаки, сам прорывает, сам пытается окружить; в маневренной войне смены форм боя внезапны, резки и трудно угадываемы: на месте разбитой и преследуемой пехотной части в течение ночи может возникнуть свежая контратакующая дивизия, переброшенная на самолетах или автомобилями по шоссейной дороге. Разбитые и разрозненные, рассеянные по лесам и во ржи части противника иногда в течение нескольких часов вновь собираются для последнего удара отчаяния и могут представить серьезную помеху наступающим войскам нападениями во фланг, с тыла, прорывами на дороги, по которым движутся тылы.

Ни один самый лучший мастер наступления не справился бы с своей задачей в этих исключительно сложных и напряженных комбинированных боях, если б он одновременно не был бы мастером обороны в самом высоком смысле этого слова. Маневренный бой немыслим вне этих двух качеств. Собственно, душа маневренного боя именно в этом соединении быстро сменяющихся наступательных операций и обороны. Наши генералы, офицеры, красноармейцы выдержали высший экзамен победоносного периода войны в творческом единении наступательного и оборонительного боя. Можно рассказать о многих командирах полков, дивизий, о стремительных действиях Чуйкова, прозванного в Сталинграде "генерал-упорство" и казавшегося тогда мастером лишь оборонительного сражения, о великолепной работе Батова, имеющего за плечами опыт сталинградского прорыва, курской оборонительной битвы, борьбы за Днепр.

Хочется остановиться на эпизоде небольшом, но поучительном и весьма драматическом. Первый дивизион артиллерийского полка одной гвардейской дивизии, сражавшейся под Орлом, на Сожи и на Днепре, принимал участие в прорыве обороны немцев в конце июня этого года.

Артиллеристам, в большинстве своем сталинградцам, после многомесячного стояния в обороне, напоминавшей собой стабильность сталинградских боев, пришлось сразу же после взлома немецких линий войти в прорыв вместе с пехотой и самоходной артиллерией. Артиллеристы, обогащенные опытом стремительного украинского наступления лета и осени прошлого года, отлично справлялись с новой напряженной работой, сопровождая огнем быстро наступавшую пехоту. Быстрая смена обстановки не отразилась на работе пушек. Умение воевать в стремительном движении стало таким же элементом их боевой работы, как и пятимесячная, прославившая их стрельба на сталинградских заводах. Они легко справлялись с новыми условиями: мгновенной ориентировкой, быстрым выбором и оборудованием огневых позиций, стрельбой прямой наводкой, подвозом боеприпасов, выбором удобных дорог, борьбой с минами противника, маневренным боем с "фердинандами" и т. д. Командир полка Каграманян поставил первому дивизиону трудную задачу: стремительно вырваться вперед, пробиться к последней оставшейся у окруженных немцев шоссейной дороге и оседлать ее, закупорить тяжестью гаубичного огня. Этот марш, в котором дивизион оторвался даже от пехоты и двигался на мехтяге в местах, где всюду находились вкрапленные очаги сопротивлявшихся немцев, был, несмотря на всю сложность, проделан необычайно быстро и успешно. К вечеру гаубицы и пушки, превысившие в своей подвижности самые подвижные средства, вышли к шоссе. Это произошло, кажется, на четвертый день наступления. Местность была ровная, сзади лежало шоссе, справа - невысокий кустарник, переходивший в лес. Уставшие люди уснули после нескольких дней боевого похода. Лишь часовые глядели по сторонам, да заместитель командира Фролов вглядывался в пустой проселок: поджидал командира, поехавшего с грузовиками под охраной одной из пушек за боеприпасами. Но недолго спали люди. "К бою!" - закричал Фролов. Вскочил лежавший на плащ-палатке начальник штаба дивизиона Бескаравайный. Со всех четырех сторон, ясно видимые при лунном свете, двигались колонны немцев. Дивизион, все эти дни преследовавший противника, сам оказался в окружении. Немцы обложили его плотным и тесным кольцом, открыли огонь. Началась эпическая битва шестидесяти трех наших пушкарей против тысячи немцев. Людям вспоминались самые страшные часы сталинградской обороны. Ожил девиз: "Стоять насмерть!" Ожесточение немцев, рвавшихся к шоссе и чувствовавших смерть, было невероятно. Семнадцать часов дрался дивизион. У некоторых орудий осталось по одному человеку. Раненный в грудь командир орудия Селезнев, оставшись один, подполз к заряженному орудию, дернул за шнур и произвел выстрел. Наводчик Коньков один вел огонь из гаубицы, держа в одной руке автомат. Пленные немцы поворачивали ему орудие. Семьдесят пленных захватили пушкари. Были минуты, когда огонь вели с дистанции в двадцать метров. И все же немцы не пробились. Через сутки заместитель командира полка подполковник Степанов лично подсчитал количество трупов немцев, лежавших у пушек дивизиона, занявшем в маневренном стремительном наступлении круговую смертную оборону. Их оказалось около семисот. И дивизион, пополнившись вновь, от обороны перешел к стремительному, не знавшему ни дня ни ночи наступлению огнем и колесами. Вот в сочетании кажущихся полярными, а в действительности неразъединяемых стремительных наступательных ударов и смертной обороны рождается творчество победы этого дня. И всюду так - и в работе командармов, и командиров дивизий, и в малых действиях батальонов, дивизионов, рот, батарей. В этой зрелости объяснение и смелости, и непревзойденных темпов нашего сегодняшнего наступления. Напрашивается сопоставление этого синтетического единства с немецкой доктриной пресловутой эластичной и жесткой обороны, Эти два полюса немецкой оборонительной тактики представлены были двумя в некотором роде "полярными" фельдмаршалами: "эластичным Моделей" и "жестким фон Бушем".

Модель "специализировал" свою эластичность в период наших южных ударов. Фон Буш считался у немцев мастером "жесткой" обороны после борьбы на северо-западе. Так они и считались в немецкой ставке - специалистами каждый в своей области. Однако пришел час, когда Красная Армия расширила специальность обоих фельдмаршалов и натренированных ими войск: оба, и "жесткий" и "эластичный", потерпели крах. Мне пришлось быть при опросе трех немецких генералов, при первом опросе их в лесных сарайчиках и хатках, когда мундиры их были украшены не только крестами с дубовыми листьями, но и сухими дубовыми листьями белорусских лесов, по которым эти генералы кочевали в течение пяти дней. Фон Лютцов, наиболее военнообразованный из них, уже ясно отдавал себе отчет, какую роковую роль для немецкой армии "центра" сыграла узкая, догматичная, чуждая всякого синтетического начала специальность Буша, мастера "жесткой" обороны. Этот механический принцип был применен вне всякого учета общей стратегической обстановки, применен со схоластической тупостью и узостью, с чисто немецким упрямством, не учитывающим огромное превосходство наших танков, нашей авиации, нашей артиллерии.

Вот короткая цитата из тезисов немецкого командования к одному из совещаний командиров немецких дивизий армии "центра" незадолго до нашего наступления:

"По мнению фюрера, в настоящее время мы не можем больше совершать отходы. Вследствие этого позиции должны быть удерживаемы любой ценой. Поражение на южном участке Восточного фронта фюрер считает следствием недостаточной маневренности при выполнении оборонительной задачи..." И далее: "Из всего этого можно сделать только один вывод: удержать позиции!"

Теперь мы уже знаем, как немцы удержали позиции. Законно будет спросить, где же, после провала "жесткого Буша", будет проявлять свою вторую узкую специальность "Модель эластичный"? Между восточной и западной границами Германии? Между Одером и Рейном? Пространство как будто проиграно!

Так немецкая армия на разных этапах войны выдвигала узких схоластов, специалистов, начиная от специалистов по "молниеносному" наступлению и кончая специалистами "эластичной" обороны. Они проваливались, уходили со сцены театра военных действий, когда Красная Армия опускала занавес перед тем, как поднять его перед новым, а сегодня последним, актом войны.