Если весело живется, делай так - Лора Хэнкин Страница 36

Очкарик схватил Амару за руку и закружил в танце, а во время припева обнял за талию.

— Ты такая красивая! — прокричал он ей в ухо.

Если бы ей было чуть за двадцать, она бы схватила Очкарика и поцеловала взасос. Они бы обжимались прямо здесь, в толпе, может, даже пробрались бы в туалет и занялись чем-то еще. Но сейчас Амара высвободилась. Она играла в старую жизнь, но могла лишь скользить по поверхности. Красивое молодое лицо этого парня не сравнится с Дэниелом, с его морщинками и раздраженностью, прямо сейчас она испытывала к нему самые разнообразные чувства.

— Спасибо, — сказал она. — Но я иду домой к мужу.

Клэр и Бородач прильнули друг к другу, запрокинули головы и подпевали песне. Амара похлопала ее по плечу.

— Эй, ходячий феромон, я домой. Но ты можешь остаться.

— Что? — сказала Клэр, отстраняясь от партнера по танцам. — Нет. Я с тобой пришла, с тобой и уйду.

— Да ладно тебе. Наслаждайся! Преврати гипотезу в реальность. Я же все равно поеду домой спать. Я уже старая.

— Перестань! Подожди меня секундочку! — попросила Клэр.

Она что-то прошептала Бородачу и так быстро прикусила ему мочку уха, что Амара подумала, что, возможно, ей это показалось. Затем повернулась и схватила свою куртку.

— Помчали!

Музыка из бара выплеснулась вслед за ними на холодный весенний воздух. В конце квартала они наткнулись на свежую стену с плакатами, анонсирующими новый тур «Бродяг», на которых солисты нежно смотрели друг другу в глаза.

— Блин, — выдохнула Клэр. — Они везде.

Амара точно знала, что чувствует Клэр. Даже сейчас всякий раз, когда она видела рекламу своего бывшего шоу, хотелось врезать по чему-нибудь со всей дури. И тут Амаре в голову пришла одна мысль. Она порылась в сумочке под залежами квитанций, монеток и под своим органайзером. Амара не сомневалась, что где-то посреди этого хаоса спрятано именно то, что ей нужно. Ее пальцы нащупали несмываемый маркер. Идеально!

Глава четырнадцатая

Все, Клэр больше не будет приходить на занятия с похмелья. Ну, по крайней мере, на этот раз она не одна мучилась от ужасной головной боли. Она поймала взгляд Амары во время исполнения очередной песенки, и та подмигнула ей, тут же поморщившись.

— Посторожи, — велела Амара вчера вечером, а потом подрулила к веренице плакатов «Бродяги» и начала размалевывать их в пьяном угаре. Она нарисовала Маркусу маленькие дьявольские рожки, и из его рта вылетало облачко со словами: «Я мудак, и мой член пахнет плесенью». Клэр сначала смотрела в шоке, а потом забилась в конвульсиях от смеха, пока Амара продолжала идти и на всех встреченных плакатах закрашивать зубы Маркуса и Марлены черным, снабжая изображения творческими грязными оскорблениями.

Разумеется, это было ребячество, но впервые Клэр смогла расхохотаться, глядя на что-то, связанное с «Бродягами».

Зрелище того, как домохозяйка из Верхнего Ист-Сайда разукрашивает рекламные постеры, словно бунтующий подросток, вызвало особое странное чувство. Клэр не хотела расставаться с Амарой. Она была не прочь пригласить ее к себе домой с ночевкой, как в средней школе, чтобы не спать до утра, ржать и болтать обо всем на свете, ну и, может, попрактиковаться в поцелуях. Несмотря на похмелье, Клэр бодрым шагом пришла на занятие, ей хотелось снова оказаться рядом с Амарой.

Возможно, отплясывать под детские песенки было несколько амбициозно для ее состояния. Так что, кажется, самое время спеть какую-то спокойную, умиротворяющую песню. По совету Гвен она купила пару маракасов («Когда моя старшая дочка Роузи была в прогулочной группе, дети просто обожали маракасы») и сейчас, вытащив один из сумки, потрясала им над гитарой. Она пыталась перехватить взгляд Гвен и получить улыбку одобрения, но сегодня Гвен выглядела немного рассеянной, а ее сдержанная улыбка почти никогда не сходила с лица, но не сегодня.

Чарли, этот маленький монстр, протянул руку и схватил струны гитары, зажав их в кулачке.

— Ого, дружочек, — сказала Клэр. — Давай понежнее.

Она попыталась разжать крошечные пальчики, пока Чарли не порвал струну, но тот оказался на удивление сильным и настойчивым. Она отцепила его ручонку от нижней струны, но малыш ухватился за ее руку, встал, не переставая гулить, и сжал ту струну, что повыше. Почему Амара ничего не делает, чтобы его остановить? Клэр посмотрела на нее в поисках помощи, но она взирала на малыша широко раскрытыми сияющими глазами.

— О боже! — прошептала Амара.

— Он это сделал, — с таким же придыханием произнесла Уитни.

И тут Амара вскочила, метнулась к ним, сгребла Чарли в охапку и закружила по комнате.

— Ах ты мелкий негодник! — кричала она, осыпая сына поцелуями. — Ты это сделал! Сделал! Умничка мой!

Она посмотрела на подруг и сказала то ли смеясь, то ли плача:

— Он смог сам встать на ножки!

Восторг охватил всех. Мередит смахнула с глаз слезы и взялась с Элли за руки. Даже Вики перестала кормить грудью своего ребенка и одобрительно хмыкнула. Это было похоже на церковь в ее лучшем проявлении, только младенца Иисуса поменяли на младенца Чарли. Они поклонялись чему-то чудесному, чему-то святому.

— Посмотрю, осталось ли у меня шампанское, — объявила Уитни, поднимаясь с места.

Амара вытащила из кармана телефон и начала набирать номер, пока Чарли подпрыгивал у нее на руках. Чарли поочередно смотрел на всех женщин, которые ворковали вокруг, говоря, какой он сильный, храбрый мальчик, и ошеломленно хмурился.

— Дэниел! Сними трубку! Знаю, что ты работаешь! Но он сделал это, Дэнни! Он встал на ножки! Слава тебе господи! Люблю тебя! Перезвони!

Со стороны кухни донесся еле слышный хлопок, и через пару минут в комнату вплыла Уитни с подносом, на котором стояли фужеры с шампанским. Она раздала всем фужеры, включая Клэр. Женщины чокнулись.

— За Чарли! — воскликнула она. — Скоро он начнет бегать по всей квартире, и Амара станет скучать по тем славным денечкам, когда он не умел стоять.

— Я даже не сомневаюсь, — кивнула Амара.

Все остальные хором подхватили:

— За Чарли!

Раздался звон бокалов. Клэр отпила немного из своего фужера. Вкусно! Она никогда не пила такое хорошее шампанское.

Мамочки продолжили выпивать, предаваться воспоминаниям и пытались уговорить Чарли снова подняться на ножки, используя маракас как приманку. Никто не попросил Клэр уйти, поэтому она просто осталась, втянувшись в теплый, радостный разговор, уселась рядом с