Первокурсники - Том Эллен Страница 36

— Коннор, по-твоему, я выгляжу нелепо? — спросила я.

— На самом деле ее интересует, решит ли Люк Тейлор, что она выглядит нелепо, — поправила Фрэнки.

Коннор покачал головой:

— Я б хотел сказать, что на волосы он и внимания не обратит, но ты похожа на девку из японского ужастика, так что, наверное, все же обратит. — Вафельница задымилась, и он похлестал по ней кухонным полотенцем. — Но ведь в том и прелесть отношений. Никогда не знаешь, что выкинет девчонка в следующий раз. Типа напялит туфли на танкетке, или нарастит ногти как у Росомахи, или заставит тебя в миллионный раз делать одну и ту же фотку. Лично мне это в кайф.

Фрэнки уже меня обнимала, так что я чуть сдвинулась, и мы притянули в объятия еще и Коннора.

— Странно, но от твоих слов мне правда полегчало.

Вернувшись в комнату, я натянула самый скучный наряд, какой только придумала: джинсы и белую футболку. Благодаря прическе мне и без стриптизерских сапог Либерти хватит внимания.

Я надела полупальто, спрятав под него волосы, и упаковала рюкзак. Нервы шалили — и не только из-за Люка, но и из-за презентации. Это ведь наш первый своеобразный зачет. По пути на семинар я словно черепаха втягивала голову в воротник, лишь бы никто не заметил прическу.

Сначала я думала, что Люк опаздывает, но потом увидела его ползающего на карачках по газону перед зданием.

— Ты что делаешь? — спросила, остановившись на тропинке.

Он улыбнулся:

— Я забыл про листья.

— Мэри тебя убьет, — рассмеялась я. — Листья, они же… повсюду!

— Да, но вот когда они мне действительно понадобились — их нет. Раньше тут все было усыпано листьями, но то ли ветер сдул, то ли еще что.

Люк казался неподдельно встревоженным.

— Это потому, что ты ползаешь по газону без деревьев. Откуда тут взяться листьям?

Он встал:

— О. Да, точно. Логично.

Клянусь, Люк Тейлор даже немного покраснел.

Я указала на деревья на другой стороне озера:

— Давай быстрее, у нас есть несколько минут.

Мы бросились через мост, и я поняла, что это тот самый мост, на котором мы сидели в первую ночь. Когда я глянула на Люка, он смотрел на корпус Стефани Стивенс, но никто из нас не произнес ни слова.

Мы начали собирать листья.

— Они слегка влажные, — заметил Люк.

— Ладно, ты собирай, а я буду их сушить об пальто.

Он протянул мне лист, и я вытерла его насухо.

— Черт, ну что за бред, — застонал Люк. — Почему мы позволили Мэри толкнуть нас на этот покрытый мокрыми листьями путь безумия?

— Потому что своих идей у нас не было.

Он протянул мне последний лист, и я добавила его в стопку.

— Бюджетненько на вид, но сгодится.

Перед аудиторией нас ждала Мэри — с тонной туши на ресницах и трафаретной серебряной звездой прямо под глазом. Ну и в уже привычных мешковатых штанах и укороченном топе. У настолько горячих девиц что, иммунитет к холоду?

Мэри обняла нас.

— Люк, листья принес?

— Конечно, — кивнул он. — Еще вчера собрал.

Я покачала головой и одними губами произнесла «брехло». А затем Мэри оглядела нас еще раз и театрально обвела руками мои волосы.

— Твою мать, Фибс. Сколько волос! Красивых волос. Фиби с красивыми волосами.

Люк кивнул:

— Да, я еще раньше хотел сказать. Смотрятся совсем иначе. Ну типа круто. То есть кудрявые тоже красивые. Но вот так тоже… — Он осекся, заметив, как Мэри кусает губу, и закончил: — Мило.

Мэри присвистнула:

— Шикарно. Прибереги красноречие для презентации, Тейлор.

ЛЮК

Нужно было сказать о волосах сразу.

Я ведь правда заметил. В случае Фиби первым делом всегда замечаешь волосы. И ей действительно очень шло. Но я вечно не знаю, что говорить в таких ситуациях. Ну вроде как если скажешь, то будто придаешь этому большое значение. А если промолчишь — ты придурок. И так, и так в пролете.

Мы расселись, и Йоргос начал вещать, как он рад нашим презентациям. А потом вызвал Марту, ливерпульца Пола и Кэти. Они вышли вперед и открыли PowerPoint. У них был PowerPoint, а у нас стопка мокрых листьев. Я занервничал.

Мэри, судя по виду, было плевать. Она будто даже скучала. Я написал в блокноте: «Нам хана?» — и подтолкнул его к Фиби. Она ответила заглавными буквами: «СКОРЕЕ ВСЕГО».

Ливерпулец Пол закончил монолог о Чосере, все зааплодировали, Йоргос выдал речь о важности исследований… а я вдруг понял, что вот-вот провалю свой первый универский зачет.

— Отлично, — подытожил Йоргос. — Мэри, Фиби, Люк — посмотрим на вас.

Мэри вскочила и с несколько самодовольным видом раздала листья.

— У нас экспериментальный проект, — сказала она, и я заметил, как Фиби слегка вздрогнула.

Мэри протянула листок Йоргосу, затем подошла к двери и выключила свет.

— Закройте глаза, — провозгласила она, будто на сцене школьного театра.

Мы с Фиби стояли по бокам от нее в передней части аудитории.

— Мы приглашаем вас в гипнотическое путешествие… по волнам памяти, — продолжила Мэри. — Как по вашим собственным воспоминаниям, так и по совместным воспоминаниям всех, кто был до вас.

У Фиби дернулся уголок рта. Хотя это была наша презентация, я чувствовал себя посторонним, словно никак не мог сосредоточиться. Просто стоял и оглядывал не особо-то темную комнату и людей с закрытыми глазами и старыми заплесневелыми листьями в руках.

— Почувствуйте вены, — шептала Мэри. Шептать она умела гораздо громче, чем говорить. — Представьте, как они тянутся друг к другу. Представьте, как в первый день в школе к вам тянется рука матери. А к ней тянется другая рука, а за ней еще одна. И все руки за вами тянутся во тьму. Бесконечная, бесконечная череда.

Народ в самом деле ощупывал розданные листья.

— Подумайте о любви, что вы испытали, — говорила Мэри. — Обо всех моментах, что меняли вашу или чью-то еще жизнь.

Я очень старался не думать об Эбби.

— Подумайте о секретах, что хранят ваши сердца. Ощутите соединившиеся вены и бьющиеся в них секреты других людей.

Мэри раскинула руки перед собой, точно Гендальф, и говорила медленно, будто сквозь дрему. Мы с Фиби оба посмотрели на листья в наших руках.

— Ты была синим, — произнес я.

— Как счастлив клоун, стоя на руках[10], — сказала Фиби.

— Подумайте о своем предке, по сугробам пробирающемся за едой, — прошептала Мэри.

— Где ты не сможешь удержать за руку, — прочла Фиби.

— А я причин остаться не найду[11]. —