Ашот Арзуманян - Арагац (Очерки и рассказы) Страница 37

Часть своих рассказов, написанных скупым, но живым языком, Башинджагян объединил в сборнике, скромно названном им "Эскизы" и изданном в 1913 году в Тифлисе. В серии острых фельетонов Башинджагян бичует лицемерие и фальшь буржуазии и мещанства, их показное семейное благополучие, обнажает их мелкие душонки и низменные страсти ("Отец и сын - тифлисцы", "Парочка, достойная подражания", "Виноторговец Арутюн", "Истерика", "Завещание Петроса").

С захватывающим интересом читаются воспоминания Башинджагяна о встречах его с выдающимися современниками, статьи, посвященные памяти Петроса Адамяна, Ованеса Айвазовского, Гевонда Алишана, Александра Цатуряна и многих других.

Обосновавшись в восьмидесятых годах в Тифлисе, одном из важнейших очагов армянской культуры в дореволюционные годы, Башинджагян вращался среди демократических кругов своего времени, поддерживал тесные связи с лучшими представителями интеллигенции.

У художника был обширный круг знакомств, много близких приятелей, товарищей. Кого только не было среди них! Одних привлекал его талант, других - сердечность и доброта. Особенно много было у него друзей среди "простых" людей. Башинджагян держался того мнения, что искусство живет не за семью замками, лишь для "избранных" душ, а, напротив, оно - открытая книга, доступная для каждого грамотного человека. "Разве для того, чтобы понять пушкинское "Буря мглою небо кроет..." или чтобы проникнуться чувством, переполняющим "Слезы Аракса" Р.Патканяна, - надо иметь специальную подготовку?" - говорил он не раз.

Такое понимание искусства сближало с ним людей, снимало преграды, отделяющие художников-олимпийцев от масс... Среди близких друзей и почитателей Башинджагяна был и старый большевик, типографский рабочий Левон Ягубян. Знакомство их началось в самом начале девятисотых годов в Петербурге, где в то время существовала небольшая типография, выпускавшая издания на армянском языке. Часто бывая в этой типографии, где печатался уже упомянутый первый сборник его рассказов "Из жизни художника", Башинджагян свел с молодым наборщиком Левоном знакомство, перешедшее вскоре в тесную дружбу. Деликатность художника и удивляла, и трогала рабочего-большевика.

- Знаешь, Геворг, - сказал как-то Левон своему другу, - я высмотрел колокольчики с очень мелодичным звоном и хочу подарить их тебе.

- К чему они мне? - удивился художник.

- А как же, - пояснил Левон, - ты часто бываешь за городом, бродишь по полям и лугам, а там немало муравьев, они могут попасть тебе под ноги, и тебе их будет жалко, звоночки же ты прикрепишь к ботинкам, и муравьи, заслышав их при твоем приближении, своевременно разбегутся, и ты не причинишь им никакого вреда...

Дружба, возникшая в молодые годы, не слабела с годами.

До самых последних дней своей жизни художник продолжал поддерживать близкие связи со старым большевиком, пережившим своего друга на тридцать лет...

Он был в дружеских отношениях с такими выдающимися деятелями, как Петрос Адамян и Комитас, Ов.Туманян и Ширванзаде, Гевонд Алишан и Григор Арцруни, Иоаннес Иоаннесян и Аветик Исаакян, Газарос Агаян и Аршак Чобанян. У него дома бывали писатели, художники, композиторы, артисты - Цатурян, Иеродним Ясинский, Василий Барнов, Христофор Кара-Мурза, Ов.Абелян, Котэ Кипиани, Егише Татевосян, Фанос Терлемезян, Яков Николадзе, Иосиф Гришашвили и многие другие замечательные представители армянской, грузинской и русской культуры. В студенческие годы в Петербурге он сблизился с поэтом Надсоном.

Диапазон его культурных интересов был очень широким.

Особый общественный интерес представляют статьи Башинджагяна по вопросам живописи: в них он предстает страстным защитником реалистического искусства, отстаивающим его основы от посягательств на него со стороны модернистов и формалистов всякого рода. В 1902 году в двух статьях, написанных в связи с тем, что в Тифлисе была открыта выставка современных французских художников, Башинджагян вновь подвергает резкой критике художников-декадентов, противопоставляя им искусство французов-реалистов. Первые два десятилетия XX века были ознаменованы разгулом буржуазного формализма в искусстве, усилившимся в период реакции, наступившей после поражения революции 1905 - 1907 годов. Мутная волна формализма захлестнула большое количество художников, влиянию его поддались и многие армянские живописцы.

Не считаясь с тем, что его публичные выступления задевали людей, имевших своих покровителей из числа известных тогда эстетствующих литераторов, Башинджагян открыто и смело раскрывал антинародную сущность декадентской живописи, пропагандировал реалистическое искусство.

"Нередко мы бываем вынуждены взирать на бессмысленно размалеванные полотна, - писал художник, - где, кроме обилия разноцветных красок, ничего не найдешь. Эти полотна снабжены крикливыми, рекламными названиями, а доверчивая публика, ошеломленная выставленными бессмыслицами, не решается высказать вслух свое возмущение, опасаясь, что ее обзовут отсталой и невежественной..."

Вслед за тем Башинджагян характеризует свойства подлинного искусства:

"Каждое художественное произведение должно быть ясным, в своей простоте доступным, понятным всякому грамотному, культурному человеку. Оно, подобно открытой книге, должно говорить, вызывать чувства, доставлять наслаждение. Серьезное художественное произведение должно заключать в себе три элемента: содержание, искренность и технику. Если гармоничное сочетание всех этих элементов не часто встречается, то искренность, во всяком случае, должна быть налицо...

Цель беллетристики, живописи и скульптуры одна и та же. Эти искусства родные сестры, а истина - их мать".

Как на образец реалистического искусства Башинджагян ссылается на творчество великого русского художника Репина, замечательные картины которого служат для него лучшим примером художественного произведения.

"Бурлаки", "Запорожцы", "Иоанн Грозный" Репина - дивные полотна, отражающие в себе ум, характер, чувства и мировоззрение автора. Все это - в пределах законов действительности. Упомянутые картины, подобно открытой книге, понятны для каждого интеллигентного человека. Любая фигура, физиономия действующего лица - настоящий тип, в котором можно прочесть всю его биографию.

Художника-демократа особенно сильно беспокоит, что буржуазный модернизм может оказать тлетворное влияние на молодых, начинающих художников, еще не выработавших для себя определенное мировоззрение и могущих поэтому сойти с верного пути. Пытаясь разрушить основы реалистического искусства, эстетствующие декаденты звали к новаторству ради новаторства, пренебрегали учебой, не воспитывали в молодежи трудолюбия и критического отношения к себе.

Опасаясь за судьбы реалистического искусства, за судьбы самой молодежи, занимающейся искусством, Башинджагян специально обращается к ней с горячим призывом учиться и не успокаиваться на достигнутом.

С особой силой подчеркивает Башинджагян величайшее значение усидчивой работы, ссылаясь на художников с мировой известностью.

"Начинающие художники, - пишет Башинджагян, - должны помнить, что всемирно известные гиганты искусства, все без исключения, достигли совершенства путем величайшего труда. Рафаэль, Микеланджело, Тициан, Рубенс, Рембрандт и другие гении поражают своей трудоспособностью. Одного природного таланта недостаточно. Без напряженного труда он ничего не дает. Увлекающаяся живописью молодежь должна всегда помнить, что ей надо без конца учиться и трудиться. В противном случае в их работах не будет искусства, сколько бы их ни восхваляли марающие бумагу писаки".

Маститый художник до конца жизни оставался верен своей жизненной задаче - средствами искусства воспроизводить живой образ природы родины, воспитывать в людях любовь к родной природе, прививать растущей художественной молодежи навыки и черты, необходимые для плодотворной деятельности.

"Дорогие друзья, быть может, я вступил в последний этап своей жизни, быть может, в другой раз не представится возможности беседовать с вами, советую воспользоваться моим многолетним опытом. Прежде всего я должен сказать, что самым главным условием для совершенствования в искусстве является трудолюбие... Вы должны непрерывно, день и ночь трудиться в избранной вами специальности, должны развить в себе силу воли, выработать технику, обладать кипучей энергией и проникнуться несокрушимой надеждой на светлое будущее. Если же вы усомнитесь в радостном будущем, успокоитесь на достигнутом, если возомните себя законченными мастерами или же сложите руки в ожидании прихода музы, - то будьте уверены, что ни на шаг вперед не подвинетесь. Напротив, останетесь на точке замерзания. Пусть дешевые похвалы не кружат вам головы, равно как столь же дешевые порицания не обескураживают вас. Помните - "слова проходят, факты остаются".