Валериан Скворцов - Шкура лисы Страница 37

2

Шпионажем принято считать разведывательную деятельность, которая проводится с целью получения информации негласными путями.

Под разведывательной деятельностью понимаются любые действия, направленные на сбор, обработку и оценку сведений, а также составление на их основе отчета для заказчика разведывательных данных.

Шпион, разведчик - это лицо, нанимаемое правительственной, корпоративной или частной организацией в целях добывания секретной информации о любом государстве, корпорации или организации, которые не обязательно, с точки зрения нанимателя, являются его противником или конкурентом.

На Западе вместо слов "шпион" или "разведчик" предпочитают использовать термин "агент". В США и Англии, например, агентом называется и завербованный спецслужбой помощник (наемник), и сотрудник этой спецслужбы.

Двойной агент - это агент, используемый в оперативных целях одновременно двумя или более спецслужбами и снабжающий одну из них информацией об остальных или каждую информацией о каждой. Агент может оказаться в таком положении как преднамеренно, так и не по своей воле, вынужденно и, возможно, не ведая об этом.

В Европе и России под агентом-двойником понимается только перевербованный агент, работающий на две разведки. В США и Англии двойным агентом считают также и завербованного противником сотрудника разведки или контрразведки.

Нелегал - это сотрудник разведки, в том числе и шпион по найму, находящийся на оперативной работе за пределами страны, гражданином которой является, и выдающий себя за уроженца страны пребывания или иностранца любого, кроме своего подлинного, происхождения. Основная работа нелегала вербовка агентов, имеющих доступ к секретной информации или занятых на предприятиях и в учреждениях, интересующих его работодателя. Нелегалов, которые разъезжают из страны в страну, иногда называют ещё "гастролерами". В отличие от резидентуры, прикрывающейся коммерческим, банковским, культурным или каким-либо иным представительством, включая посольство, сеть агентов, возглавляемая нелегалом, называется нелегальной резидентурой.

Есть расхожая французская поговорка, что всякая дефиниция выстроенная из слов стена, которую рано или поздно сносит жизнь. Видимая история практического шпионажа полна таких сносов в том, что касается вышеприведенных определений.

В декабре 1961 года майор КГБ СССР Анатолий Михайлович Голицын, работавший в Хельсинки, перебежал под именем Анатолия Климова в ЦРУ США. Причиной предательства, как он объяснил, стало "разочарование в идеях коммунизма и неприятие царившей в КГБ атмосферы подковерных интриг". Климов-Голицын сообщил агентам ЦРУ, что у них, а также в британской секретной службе работают советские "кроты" и, в частности, дал улики по делу самого выдающегося из них, Гарольда-Кима Филби. Кроме того, он передал американцам обширную информацию по многим своим коллегам и разведывательным операциям в других странах Запада. Во Франции, например, после того, как содержание голицынских "брифингов" Вашингтон довел до сведения Парижа, подали в отставку руководители двух спецслужб и советник президента де Голля по разведке.

Примечательно, что двое других советских перебежчиков - имевший кличку "Федора" и Юрий Носенко, которые предложили ЦРУ свои услуги после Климова-Голицына, очернили достоверность голицынской информации. При этом ещё до появления обоих у американцев Голицын предсказывал, что КГБ непременно "подбросит" дезинформаторов с целью его, Голицына, дискредитации.

На основе голицынских предупреждений американцы подвергли Носенко тяжелым допросам. В первые недели ему не давали спать, содержали в душной камере на учебно-тренировочной базе ЦРУ в Кэмп-Пири, где он и провел четыре года. На пленнике как на боксерской груше тренировались в ведении допросов курсанты разведшколы.

Зверское отношение к Носенко Питер Солски объяснял мстительностью американцев. В Москве на Лубянке не задолго до этого не лучшим образом обошлись при допросах с профессором политологии Йельского университета Баргхурном. Профессора схватили в 1963 году у входа в московскую гостиницу "Метрополь", как посчитали в ЦРУ, по выбору самого Носенко. Профессора предполагалось выменять на "советского агента в Нью-Йорке, выданного Голицыным". Правда, Баргхурн оказался на свободе через две недели и без обмена...

Кличку "Федора" носил сотрудник советской спецслужбы, снабжавший информацией ЦРУ, ФБР и Сикрет Интеллидженс Сервис. Кто скрывался под псевдонимом, остается и по сей день не ясным. Солски считал, что речь идет об Алексее Кулаке, сотруднике ГРУ и атташе по науке, работавшем в Нью-Йорке под "крышей" делегации СССР в ООН. Николас Боткин называл другого - Виктора Лисовского, сотрудника КГБ, действовавшего под дипломатическим прикрытием.

Сведения, поступавшие от "Федоры", глава ФБР Эдгар Гувер лично передавал в Белый Дом президенту США. Основываясь на одном из таких сообщений, Никсон затеял расследование утечки в Москву секретной информации относительно войны во Вьетнаме. Группа "водопроводчиков" провела негласный обыск у некоего Элсберга, выкравшего бумаги в Вашингтоне, на которые ссылался "Федора". Последовал Уотергейтский скандал. И одной из причин, которыми руководствовались помощники Никсона, стремясь замять его, было опасение, что в ходе возможных расследований вскроется инкогнито "Федоры".

Боткин утверждал, что "Федора" в годы сотрудничества с ФБР США работал под полным контролем КГБ СССР. Видимо, бывший специальный агент ЦРУ знал, что говорил. "Федору", как рассказывали некоторые преподаватели на Алексеевских курсах, видели позже в Москве, где он и умер в 1983 году. Другие сомневались в этом, ссылаясь на публикацию в нью-йоркском "Ридерс Дайджест", главный редактор которого Джон Баррон считался сотрудником ФБР, о том, что "ЦРУ признало "Федору" надежным источником информации".

Признало ЦРУ "надежным источником" в конце концов и Носенко, которого выпустили на свободу. Страдальцу заплатили денежную компенсацию за причиненный моральный и физический ущерб, а также предоставили должность консультанта в контрразведке. Но произошло это уже при Уильяме Колби, новом директоре управления.

Приведенные эпизоды и перечисленные фигуранты - лишь общий контур действительно происшедшего. Многое осталось за кулисами, и, вне сомнения, имело продолжение ещё несколько десятков лет, да и в наши дни, как можно догадываться.

Подобные же путаные шпионские клубки накручивались и накручиваются по многим странам и континентам. Развести героев подобных историй по четким категориям разведчиков, нелегалов, агентов, двойных агентов и тому подобному, вероятно, никогда не удастся, да в этом и нет практического смысла. Основной повод для изучения такого рода происшествий, как говорил Питер Солски, "заключается в собирании бесценных крупиц из сокровищниц человеческих низостей для дальнейшего усовершенствования на пользу следующему поколению коллег".

Низостей, при этом самых низкопробных по своей мелочности, в подобных историях пруд пруди.

Перебежчик Климов-Голицын и начальник управления контрразведки ЦРУ Джеймс Иисус Энгелтон составили одно ядро интриганов, которое противостояло другому, где группировались Носенко, "Федора" и некоторые сотрудники ФБР и ЦРУ, считавшие именно Голицына "подсадным". Тексты грязных доносов и описания отвратительных сцен, разыгрывавшихся на соответствующих оперативных совещаниях, а также в камерах для допросов, составили сотни томов и сотни километров пленок. Не обошлось затем и без организационных выводов. Сотрудничество Голицына с Энгелтоном обернулось увольнением нескольких сотрудников ЦРУ, против которых вообще-то не нашлось никаких улик, кроме показаний Голицына. По сути, работа многих отделов ЦРУ, сотрудники которых раскололись на партии в затянувшейся на несколько лет сваре, оказалась парализованной.

"Климов", доставленный в Вашингтон в 1961 году, как выразился Боткин, "был уникальным психом". Он начал с заявления, что будет разговаривать с кем-либо в ЦРУ или ФБР лишь после объяснения своих намерений лично президенту Джону Кеннеди. Когда в этом отказали, Голицын согласился отвечать на вопросы при условии, что задавать их будет директор ЦРУ. Умиротворение амбициозного перебежчика поручили специальному агенту ЦРУ Джоржду Кайзвальтеру.

Кайзвальтер и Энгелтон, высокопоставленные сотрудники контрразведки типичные образчики шпионов за шпионами, которые существуют во всякой спецслужбе независимо от её национальной, правительственной, ведомственной, корпоративной и иной принадлежности. Из породы тех самых, упоминавшихся нами уже "пауков", которые готовы выплеснуть кислотный желудочный сок на любую "муху", опрометчиво севшую на их паутину.

Джордж (Георгий) Кайзвальтер был массивным, огромной физической силы великаном, наделенным проницательным умом и феноменальной памятью. Сотрудники называли его "Медвежонок". Иронично, конечно, поскольку весил он, наверное, не меньше гризли. Георгий свободно, без акцента говорил по-русски, поскольку родился в Петербурге. Он легко располагал к себе людей, его лицо, как говорилось в одном из его словесных портретов, "всегда светилось улыбкой дружелюбно настроенного бармена". Из двух допрашивающих злого и доброго - ему отводилась роль второго.