Падает снег - Марьяна Куприянова Страница 37

господи! Во что же он успел превратиться за это время? Я оклемалась через пять месяцев, и то еще не полностью, я – слабая девушка, которая ни от кого не получала понимания и какой-никакой поддержки. Будет трудно. Порой, наверное, невыносимо. Для нас обоих. Однако я все же попробую вызволить его обратно, в наш мир, на свет божий. Это как с наркоманом. Он будет во всю силу упираться, возможно, и посылать меня, но потом, если у меня все получится, скажет мне спасибо. А начать следует вот с чего – начать следует с шоковой терапии…

С меня сбросили одеяло и дернули за ногу. Брыкнувшись, я перевернулась на другой бок и покрепче зажмурилась.

– Еще ты дремлешь, друг прелестный, – зычно продекламировали прямо над ухом. – Пора, красавица, проснись! – звонкий удар по голой лодыжке заставил меня возмущенно дернуть ногой. – Вечор, ты помнишь, вьюга злилась, а нынче уж одиннадцать часов, пора вставать и заклеивать окна.

– Я встаю, не видно, что ли? – обозлилась я, поднимаясь и потягиваясь. Таня стояла передо мной – руки в боки, взгляд прищуренный.

– Теперь вот видно, – сказала она сердито, но тут же наклонилась и поцеловала меня в щеку. Я упала лицом в подушку, выражая протест.

– Поднимайся, дела не ждут. От долгого сна случаются пролежни, между прочим.

Пришлось вставать.

Запланированное мероприятие по утеплению окон, а точнее, щелей в окнах, сквозь которые в квартиру задувал зимний свежий ветерок, стартовало сразу же после завтрака. Главным прорабом себя назначила Таня, а я была так, на побегушках – стояла внизу, сминала газеты и подавала ей, она же запихивала все эту бурду в трещины и сверху, для надежности, заливала строительной пеной.

Время от времени, пока Таня возилась, измазываясь в пене, я пробегала глазами заголовки и зачитывала самые громогласные из них подруге.

– Слушай, слушай, – захохотала я, усилием воли делая серьезное лицо и голос дикторши из новостей. – В Нижнем Тагиле торчащий из дороги кусок арматуры проткнул насквозь автомобиль «Peugeot».

Таню пришлось удерживать, чтобы она не свалилась со стула от смеха.

– Давай сюда свой Тагил, а то сейчас как напшикаю тебе пены прямо на голову!

– А вот еще, слушай, пха-ха… – ну и так далее.

Немного погодя Таня поинтересовалась, нет ли еще чего веселенького в заголовках, и я ответила, что нет, только заметка в отделе криминальных новостей про какого-то хакера, терроризирующего наш город, в общем, скукота. На мое удивление, подруга попросила прочесть заметку целиком и выслушала ее со странной задумчивостью на лице. Суть была в том, что две недели назад в городских банках стали по чуть-чуть исчезать деньги со счетов. Утечки были настолько мелкими, что сначала на них не обращали внимания, списывая все на проценты и особенности банковских операций. Но потихоньку убывающие доли копеек стали складываться в приличные цифры, и работники забеспокоились. Обнаружилось, что система безопасности банковских счетов давным-давно сломана, то есть пробит так называемый «firewall», и целые тонны конфиденциальной информации теперь стали не такими уж и конфиденциальными, чем и воспользовался пресловутый хакер. Естественно, личность его не установлена (на этом моменте я усмехнулась), а отследить его ip-адрес невозможно в принципе, потому что он до фига крутой и какая-то там у него защита, что местным айтишникам и не снилось.

– Ну и? – спросила я, поднимая глаза на Таню. – Чего ради ты заставила меня читать этот набор слов, значение половины из которых мне неизвестно?

Таня робко пожала плечами и забрала газету.

– Я, кажется, поняла-а… – сказала я с диким изумлением на лице. – Это ты, Танюха? Признавайся давай, ты и есть тот хакер? – я стала трясти под ней стул, Таня ругалась на меня, кричала от страха свалиться на пол и хохотала одновременно. – Где деньги, Лебовски? Я требую долю!

Бросив оставшуюся тонкую стопочку газет на подоконнике, мы ушли посвящать себя подготовке к следующему экзамену. Часы летели незаметно – взаимные подколы, шуточные переругивания, бурные реакции на самые нейтральные вещи, в общем, все атрибуты поведения студента, пытающегося за короткий срок впихнуть в себя информацию, полученную за весь семестр. Просто сносит крышу.

Таня от скуки успела даже предположить, что я понравилась Комову, потом поймала прилетевший в нее учебник и не менее смело предположила, что на меня положил глаз Сергей.

– Делать тебе нечего, как озвучивать свои бредовые идеи, – ворчала я, затыкая уши.

Потом я пошла на кухню, и Таня, что естественно, взяла все свои учебники и тетради с лекциями в охапку и последовала за мной, причитая, что мне лишь бы учебой не заниматься. Я не реагировала на провокации, и она успокоилась, решив читать мне вслух, пока я занимаюсь ужином. Я подумала, что она, в принципе, очень хорошая девушка, несмотря на то, что никогда не мучается глубокими вопросами. Просто живет и старается успевать во всем, что в ее силах, и не совать свой нос туда, где ей уж точно не разобраться. В таком взгляде на жизнь есть своя прелесть и своя философия…

Полвечера я проторчала в одном помещении с той злополучной газетой, лежащей на самом верху стопки – только загляни, которую я взяла в руки только спустя несколько дней. Взяла, прочла заголовок и выронила. Но в этот вечер я в упор ее не замечала и вообще не думала про какие-то газеты. Я думала об Андрееве и о том, как начну брать вражеские бастионы. Путь к сердцу мужчины лежит через его желудок. Уж если это прокатило даже с таким нелюдем, как Андреев, то уж с Громовым-младшим точно должно прокатить. Учитывая то, что сказал мне Сергей о питании своего брата – так особенно.

Прознав о моих планах на вечер, Таня усилила мощность и частоту колкостей, а я с удовольствием ей подыгрывала и не менее ловко возвращала подруге ее остроты. В конце концов, подготовка как-то сошла на второй план, Таня притащила на кухню свой ноутбук и попросила посоветовать что-нибудь веселое. А так как директором по «хлебу и зрелищам» у нас на квартире являлась я, то, не раздумывая, отобрала у подруги ноут и зашла на YouTube. Уже через семь минут просмотра выбранного мною видео, поначалу возмущавшаяся Таня была очарована «бархатным», как она выразилась, голосом летсплейщика, обозревающего хоррор-игры, а также его чувством юмора, и ни в какую не соглашалась прерваться, постоянно затыкая мне рот, когда я, в своей обычной манере, начинала иронично комментировать. Иногда она нажимала на паузу и просила меня объяснить, что такое скример, что такое инди-хоррор, скрипт, баг, мод и так далее, и тому подобное, потом снимала с паузы, водружала подбородок на кулачок и с умиленным взором продолжала просмотр. А