Бессонные ночи - Александр Назаров Страница 37

книжка. Кривым почерком на ней накарябаны отдельные обрывистые фразы: “Нужно поесть. Не хочу есть. Я помню, что нужно есть, но не знаю, зачем мне это. Я не хочу. Смотрю на еду, а это просто предметы. Кажется, когда-то я испытывал голод. Не могу заставить себя есть. Нужно продолжать писать. Продолжать писать. Я теряю себя. Лучше смерть. О чем я пишу. Зачем я пишу. Меня зовут Гилберт. Кажется, меня звали Гилберт. Здесь написано, что кого-то зовут Гилберт, интересно, чьи это записи? Не хочу больше писать. Ничего не хочу. Пока”.

Неужели это жертвы проклятия? С ужасом я понимаю, каким именно образом умерли эти люди. Они потеряли всё: память, эмоции, желания. В конце их покинули даже инстинкты. А когда исчезли рефлексы, их было уже не спасти. Они просто лежали здесь, ничего не делая. Бедные пустые оболочки.

Когда именно умер разум? Когда вообще умирает человек? Если сердце всё еще бьется, но личность утеряна безвозвратно, можно ли это тело назвать человеком? Биологически да. Но, думается мне, все мы понимаем, что человек без личности уже не человек. Странные думы. Гоню их от себя прочь. Вспоминается разбитый трамвай, заполненный трупами. Те люди умирали одновременно телами и душами. А здесь процесс синхронным не был.

— Этель. Можешь подождать меня снаружи, у лестницы. Тебе, наверное, не приятно видеть эти трупы.

— Угадал. Не задерживайся, пророк.

Этель выходит в коридор, где начинает курить. Я же еще раз оглядываю комнату. Уже собираюсь выходить, как что-то со звоном падает на пол. Оборачиваюсь в сторону звука. Кажется, звон был у шкафа. На полу ничего нет, однако, я вижу небольшой след в пыли, который ведет под шкаф.

Сердце мое начинает бешено колотиться, по шее стекает холодный пот. Чувство, словно кто-то пальцами прошелся по затылку. С опаской заглядываю под шкаф и вижу там следующее: люк с навесным замком и ключ, лежащий на окончании пылевого следа. Странно как-то ключ упал, что аж проскользил в пыли несколько сантиметров.

Аккуратно отодвигаю шкаф в сторону. Интересно, ключ подходит к замку от люка? Кого я обманываю? Конечно же подходит! Иначе и быть не может. Снимаю крышку люка. На меня выходит поток затхлого воздуха. Какое-то время жду перед тем, как спуститься внутрь. Что-то манит меня туда, и я это чувствую. Словно нить, вплетенная в сердце. Уже через пару метров кладка сменяется промерзшей землей, а та — камнем. Я попадаю в пещеру.

Буквально сразу меня поражает обилие амулетов, вывешенных под сводами пещеры. Они не похожи на ловцов снов или амулеты от замыканий, которые делали электрооккультисты. В здешних амулетах частым элементом являются кости. Чьи это кости, животных, человека? Может быть, мне лучше не знать ответа. На стенах высечены старые руны, которыми пользовались коренные жители Экзайленда. Кажется, эта пещера очень древняя. В тоже время, в некоторых амулетах я начинаю замечать лампочки и провода.

В конце пещеры я вижу то, зачем пришел сюда. Это двухметровое чучело, сшитое из мешковины и шкур животных, обвитое проводами, колючей проволокой и гирляндами. На голове чучела висит большая маска в виде черепа ворона, в глазницы которого вставлены лампы накаливания.

Кажется, мне плохо, так как пространство вокруг чучела словно закручивается по спиралям. Тени вокруг становятся длиннее и словно извиваются. Желтый свет фонарика словно бесконечно отражается от лампочек в глазах маски. Мне кажется, будто эта жуткая воронья маска криво улыбается мне.

— Так вот ты какой, Пожиратель личности. Это ведь ты, так? Кем же еще ты можешь быть. Ты вел меня сюда, хотел сожрать, но не тут-то было. Я подготовился, — говорю я, доставая из кармана амулет, — а ты не больше чем пугало, оказывается. Паразит на теле человечества.

Я начинаю подходить ближе к Пожирателю Личности, как вдруг слышу сверху грозный смех. Поднимаю глаза и замираю. Сверху на проводе ко мне опускается фигура. Одна нога его выставлена вверх, а другая идет перпендикулярно первой. Руки сложены за спиной, образуя два треугольника. В этой позе я узнаю повешенного с карт таро. Его черное равное пальто свисает вверх почти до земли. Но что больше всего меня ужасает, так это лицо с застывшей ухмылкой. Меня страшит то, что я узнаю это лицо. Где я его видел? Какое лицо доставляет мне больше всего боли, какое лицо содержит для меня больше всего грусти и отчаяния? Конечно же это лицо принадлежит мне…

Что я здесь делаю, это я или бред? Я бы не сказал, что это и есть я, хотя и очень похож. Свисающая с потолка фигура куда тощее меня. Горло его обмотано колючей проволокой, а вместо глаз у него светящиеся желтым лампочки. Резким движением он прыгает вверх на проводах и с сальто приземляется на четвереньки. Смоляно-черный волосы спадают на бледное лицо.

— Это какой-то бред, — в страхе говорю я, — не реально. Мне все это чудится.

— Ты так думаешь? — спрашивает повешенный, встав в полный рост, — о поверь, это вполне реально. Ведь это реальность, который ты создал для себя сам.

Я понимаю, что не могу пошевелиться.

— Реальность тотальной лжи и ненависти к себе. Это порочный круг, что ты не способен разорвать, но так жаждешь. Ты — машина сожалений, создающая себе страдания. Ты всю свою жизнь построил так, чтобы как можно больше сожалеть, как можно больше страдать. Наверное, это самое сильное чувство, на которое ты способен.

Повешенный подходит ко мне сзади и кладет руки мне на плечи.

— Ты привел сюда Этель, зная, что вознестись вам не получится. Ты уже предвкушаешь эту горечь разочарования. Твой желудок радостно вибрирует, зная об этом. Ты хочешь, чтобы Этель тебя возненавидела, так? О, Фред Шольц, ты не в силах разорвать цикл. Зато в силах я!

С этими словами он накидывает мне на горло колючую проволоку. И мои руки… мои руки начинают связывать из неё петлю. Мои руки начинают сдавливать её на шее. Чувствую, как ржавые шипы начинают впиваться в мою плоть. Из всех сил я пытаюсь хватать ртом воздух.

— Я знал, что ты придешь сюда. Я был готов к этому. Обещанная пища. Смотри, Фред, смотри, как твой маленький мирок растворяется в небытии.

Нет, я не должен проиграть ему. Не должен проиграть себе. Я прошел весь этот путь не ради того, чтобы сгинуть в старой пещере под маяком. Как вообще вышло, что я здесь оказался? Меня сюда словно с самого начала манило. И тут до меня дошло. Если бы я не встретил Конрада в