Эгоист - Роман Калугин Страница 38

Они остановились и стали глазами искать людей из своего автобуса. Ира быстро увидела знакомую шляпу, и ребята присоединились к остальным туристам. В автобусе, будучи на эмоциях, путешественники обменивались впечатлениями, но с постепенным заходом Солнца и началом сумерек наступила тишина, от усталости все уснули.

На следующий день, отоспавшись, Миша и Ира пошли в бассейн — идти к морю было лениво после утомительной поездки к пирамидам. Целый день они провели там, прервавшись лишь на обед и дневной сон. Вечером же они взяли в баре по коктейлю и лёжа на шезлонгах, непринужденно беседовали обо всем подряд. Они отдыхали и это было видно — нервы успокоились, цели стали ближе и более реалистичны. Миша уже мечтал, что по возвращении напишет пирамиды, а после этого займёт денег и весной откроет свою выставку. "Пора бы уже что-то продать из своих работ и получить прибыль" — говорил он, потягивая лонг айленд.

Поздним вечером, уже изрядно выпив, но ещё не настолько, чтобы засыпать на ходу, Ира спросила:

— Миш, не пора ли нам задуматься о дальнейших шагах?

— О каких? — не понял он.

— Я имею в виду детей. — Ира присела к нему на шезлонг, а Миша, слегка покачиваясь, обнял её.

— Разумеется, что я об этом думал! — заявил он. — Но пока не уверен, что справлюсь — я ведь даже не продал ни одной картины!

Последнее слово он растянул по слогам, пытаясь украсить всю несвязность мыслей.

— Ну и что? Доход нам позволяет думать на будущее. К тому же, одно не будет мешать другому — можешь и картинами заниматься и детьми.

Миша задумался, словно переваривая поступающий поток идей.

— Наверное, можно, — неуверенно сказал он.

— Миш, а как ты посмотришь на то, если мы ещё усыновим Илью? — спросила Ира и залпом допила свой мартини.

Нависла пауза, от которой непонятно, что было ожидать.

— Не поверишь, но я об этом думал, когда мы там были последние несколько раз, — заявил Миша совершенно спокойным и почти трезвым голосом.

— Правда? — изумилась Ира и покраснела. — Я почему-то думала, что для тебя это будет неприятная тема.

— Но вот я только не понял: ты хочешь, чтобы мы и усыновили, и сразу своего родили, или же сначала одно, а потом другое? — уточнил Миша.

— Я думала, что сначала Илью, а потом, через годик своего.

— Ну, что ж, — протянул Миша и, допив коктейль, сказал, — я согласен.

Ира завизжала от радости, что все получилось в точности, как ей и хотелось. Они обнялись и чуть позже отправились в номер.

На следующее утро, отоспавшись, Ира спросила:

— Миш, а ты помнишь о чем мы вчера говорили?

— Конечно, помню, — обиженно сказал Миша, — или ты думаешь, я напиваюсь до потери сознания?

— Нет, нет, — начала оправдываться Ира, — просто уточняю.

— Да, я все помню, — подтвердил Миша. — Как вернёмся в Питер, займёмся документами на счёт Ильи. А ты с родителями обсуждала это?

— Нет, но честно, я не знаю, как они отреагируют на такой шаг, — Ира присела к Мише на краешек кровати и взяла его за руку.

— Не бойся, я думаю, они совершенно спокойно отреагируют. Главное добавить, что мы потом своего сделаем.

Он был серьёзен и Ире это очень нравилось. Она чувствовала в нем ту мужскую решимость, которую должна ощущать каждая жена от своего мужа.

Вернувшись домой, они первым делом поехали к Ириным родителям обсудить свое решение, выслушать критику, советы и мнения. Первой высказаться решилась Наталья Алексеевна:

— Конечно, я все понимаю, — начала она мягким негромким голосом, смотря на свою чашку, полную чёрного ароматного чая, — вы уже давно ездите к ним, вы их знаете. Но все же одно дело видеться раз в неделю, а другое жить постоянно. Вам придётся воспитывать чужого ребёнка, любить его, заниматься с ним. Это очень большая ответственность. Нет, я не говорю, что вы не справитесь — вы большие молодцы, что в принципе взяли на себя смелость даже говорить об этом. Но я не уверена в том, насколько это оправданное решение. Дело, разумеется, ваше, но я бы взяла ещё время взвесить все за и против.

Нависла тяжёлая молчаливая пауза, во время которой Миша переглянулся с Ирой, а отец — с матерью. Каждый понадеялся, что кто-то возьмёт слово и выскажется, но больше никто не решался. Дмитрий Борисович выглядел растерянным и вообще не хотел говорить — он явно не ожидал таких новостей после отпуска ребят. Миша же думал о том, чтобы поскорее этот вечер кончился, и они бы уже поехали домой. В итоге тишину нарушила Ира, которая решила отстаивать свое мнение до конца.

— Послушайте все, — начала она громким и уверенным тоном, — да — он не родной, да — ему уже 7 лет, да — кто-то посчитает это в наше время странным. А мне наплевать кто там, что считает! Это человек, который имеет право получить шанс вырасти в семье, которая его любит. Пускай и его биологические родители так с ним поступили — это не должно ставить крест на его жизни. Да, всем не поможешь, но помочь одному — уже большое дело, возможно, что он благодаря нам изменит мир в лучшую сторону!

Она замолчала, решив больше ничего не говорить. Мужчины по-прежнему не проронили ни слова. Наталья Алексеевна, посмотрев сначала на Иру, а затем на Мишу, сказала:

— Дети мои, это ваша жизнь. Усыновление — благое дело, мы не имеем право запрещать.

Затем она обратилась к мужу, который выглядел весьма растерянно.

— Дим, скажи хоть слово. Мы все хотим услышать твоё мнение на этот счёт.

Тот откашлялся, выпил воды и лаконично произнес:

— Возражений нет. Решение смелое и если вы уверены — дерзайте.

После этого он снова выпил воды, поправил воротничок поло и уставился в свою чашку, помешивая в ней кофе со сливками.

— Вот и чудненько, — радостно улыбнулась Ира.

А Миша, до той поры словно отсутствующий в беседе, сказал:

— Спасибо за понимание и поддержку.

Снова повисло напряжение в воздухе, будто вот-вот должна сверкнуть молния и пойти ливень. В этот момент Ира с Мишей решили уйти. Их никто не задерживал. И один Бог знает, о чем в тот вечер разговаривали родители Иры.

Следующим днем Мише пришлось отпроситься с работы — они с Ирой поехали сначала встречаться с руководителем волонтёров, чтобы обсудить возможность усыновления, а затем к Илье — узнать его мнение, может он и не захочет жить с ними, всякое бывает. Когда они приехали к Анне и рассказали о