Я не дам тебе упасть - Балнохи Страница 39

– Простите меня, – опустив голову, прошептала Калли.

– Тебе не за что извинятся, – улыбнувшись, ответил Ник. – Не злись на него, он не ведал что творит.

– Слышали бы вы, что он вчера говорил, – прошептала Калли, смотря в одну точку.

– Не заморачивайся. Это был бред сумасшедшего, – усмехнулся Ник.

– Нет, – прикусив губу, ответила Калли, – он и на самом деле так думает.

Ник не знал, что ответить, ведь она была права. В своих сумасшествиях Кол всегда говорил, что думал и делал страшные вещи с первобытной жестокостью. Он был страшен, его мозг был расчётлив, как у нынешних цивилизованных людей, а действия без замедлений.

Пока шёл этот напряжённый разговор, сей виновник был в саду, у могилы убиенного. Он сидел по-турецки перед свежей землёй, с сигаретой в руке. Он о чём-то размышлял, но вдруг начал говорить вслух, будто мертвец его слышит.

– Ты сам виноват. В первый день, как я вас увидел, я дал тебе понять, что ты лишний. Но нет же… каков глупец… русские шпионы! – рассмеявшись, проговорил Кол. Вот же, насколько должен быть ужасен человек, чтобы смеяться на могиле убиенного, и не признавать своей вины в безрассудном убийстве, которого можно было избежать.

Но после смеха лицо убийцы переменилось, стало мрачным, и он закурил вторую сигарету.

– Ты ведь мог этого избежать, мог не приходить в ночь или убежать, только увидев нас краем глаза, чтобы я тебя не догнал. Я тебя убил, а ты всё ещё портишь нашу жизнь. Почему ты не нашёл никого другого? Почему она? Красивых девушек много, бери любую..почему она? Ведь ты же не знаешь её, так как я… Чёртов итальяшка…

Кол гневался, огонь в нём клокотал, со зла он бросил бычок от сигареты прямо на могилу, туда, где Каллиста сеяла семена.

Дорогой мой читатель, понимаешь ли ты этого странного человека?

Он ещё немного посидел на могиле убитого, успокоился и пошёл в дом. В доме же царила уже совсем другая обстановка, Ник с Каллистой были в гостиной. Он рисовал её сидящую на кушетки с книгой в руках. Они о чём-то попутно разговаривали, "О чём-то смешном", – подумал Кол, услышав смех Каллисты, отчего на его душе вдруг стало теплее.

Когда он зашел, повисло молчание, Калли смотрела на него своими ясными глазами, а он не мог смело смотреть на неё. Он лишь заметил, что она одета в брюки и блузку, её волосы расчёсаны, а на лице нет следа слёз и печали.

– В спальне ещё не убрано, – сказал Ник Колу. Он понял, что сейчас пока они не могут находиться в одной комнате, заметив этот замечательный момент – беспокойный поворот головы Калли к Колу и её пытливый взгляд с полураскрытыми губами, робеющий Кол, который не может даже посмотреть ей в глаза. Он нарисовал это на полотне.

– Я как раз собирался, – быстро соврал Кол и быстрыми шагами ушёл в спальню.

– Ты ведь уже простила его, – с язвительной улыбкой произнёс Ник.

– Но он ведь, похоже, раскаивается, понял что натворил, – хмурив брови, прошептала Калли.

– Буду честен Калли, ему плевать, что он убил человека. Он только боится тебя потерять и сожалеет, что так с тобой поступил. Но это не значит, что нужно на него обижаться. Когда он выйдет из спальни, я не буду его выгонять… – Калли сделала вид, что не услышала его. Она смотрела в книгу, но мысли её были далеко от сюда. Она проворачивала в голове вчерашний и сегодняшний день, думала, как поступить и что делать. Ник, конечно, заметил это, но не стал её отвлекать и просто рисовал её прекрасные черты.

Кол убирался относительно недолго и уже через какой-то час вышел из спальни. В его сердце поселилось желание поговорить с ней, ещё раз объясниться, расставить все точки над "i"…Он вышел из спальни, Калли всё ещё сидела на кушетки, а Ник всё ещё рисовал.

Несколько минут он просто стоял в стороне, они будто его не замечали.

– Можно мне посмотреть? – тихо спросил Кол у Ника, на что тот очень удивился.

– Конечно, – отодвинувшись от мольберта, ответил Ник. На полотне карандашом была нацарапана кушетка, на ней Каллиста. Она сидела по-турецки, на её ногах лежала книга, её руки покоились подле книги, а голова была повёрнута в сторону. На её милом личике такой желающий, молящий взгляд, а губы приоткрыты, что кажется, она что-то скажет. – Что скажешь?

– Я бы купил эту картину, – с улыбкой произнёс Кол, подняв голову и встретившись с Каллистой взглядом. – Но есть одно "но"!

– Что это ещё за "но"?! – всполошился Ник. Он терпеть не мог, когда критикуют его работы, да и честно сказать такого никогда не было. Ведь судья хорошо рисует, ну вы понимаете, о чём я…

– Оригинал в сотню раз красивее, – прошептал Кол.

– Не могу не согласиться, – потерев подбородок, ответил Ник.

Оба брата начали смеяться, а Калли "обидевшись" на них закрылась книжкой.

– Мне нужен ещё холст, – встав со стула, проговорил Ник, – скоро приду.

И вот они остались одни, Кол не стал медлить и сел напротив Калли на журнальный столик.

– Калли? – прошептал Кол.

– Да, Кол, – ответила Каллиста, не опуская книги от своего лица.

– Прости меня, – он прикоснулся пальцами к её кисти, – убери книгу, – она положила книгу на столик и выжидающе посмотрела ему в глаза. – Я не хотел, чтобы так получилось,но я не смог сдержать свои порывы. Прости меня. Просто я не мог позволить ему уйти. Не мог, потому что ты всё для меня. Прости, что ударил тебя, – он протянул ладонь к её лицу, – это было ужасно и низко с моей стороны. И все эти слова, – он провёл ладонью по её щеке, – я хотел бы удалить их из твоей памяти. Я сказал их по-глупости, от обиды или ещё чёрт знает от чего. Такого больше не повториться, – Каллиста прикрыла глаза и положила свою ладонь поверх его.

– Ты сделал то, что сделал. Я простила тебя, но я не уверенна в тебе. Не уверенна, что ты больше никого не убьёшь, не ударишь меня. Ты протрезвел, остыл и стал другим, твой демон спрятался, а я вот прежняя…

– Я докажу тебе, я всеми силами буду стараться, вот увидишь, – Каллиста смотрела на него и вдруг из её глаз вытекла слеза. В этом деспотичном мужчине, она увидела того, о ком рассказывал Клаус – добродушного, любящего, не имеющего толику зла