Бабушка, которая хотела стать деревом - Маша Трауб Страница 39

Макс, задыхаясь, как от астматического приступа, усилием воли заставил себя выйти. Почти бегом пронесся по длинному коридору, проклиная монахов, которые его придумали, и взбежал по лестнице. Ему было все равно, куда она ведет. И когда вдруг оказался на улице, с торца гостиницы, даже не удивился. Лишь напугал внезапным появлением женщину – местную жительницу, неторопливо выкладывавшую содержимое мусорного пакета в три установленных здесь же бака – для стекла, пластика, бумажных и прочих отходов. Макс огляделся и пошел вниз по улице, бессистемно сворачивая в закоулки, не зная, куда идет и куда приведет его дорога. Когда оказался на трассе – обычной, городской, по которой ехали машины и где мигали светофоры, – вздохнул с облегчением. Да, хватит с него квестов, закоулков и гобеленов. Он хочет жить в цивилизации.

Макс двинулся вдоль дороги и остановился лишь потому, что перед ним оказалась церковь. Та самая, которую он видел из окна, – башня, одиноко и грозно высившаяся на пустыре. Трасса внезапно уходила резко влево. Даже шума дороги здесь не было слышно. Макс дошел до церкви, но она оказалась закрыта. Ни одной живой души. Странное сооружение не призывало войти, не обещало приюта и успокоения. Оно изгоняло. Оглянувшись, он понял, что преодолел огромное расстояние. Поверить в то, что видишь собственными глазами, было невозможно – пройти несколько километров за такое короткое время? Хотя сколько прошло? Десять, пятнадцать минут? Макс посмотрел на часы, и ему стало по-настоящему страшно. Час. Он шел ровно час и даже этого не заметил. Город казался небольшим пятном на холме, игрушечным, как и эта церковь, которую он видел из окна своего номера. Вблизи же она была большой, огромной. Тяжелый, мощный храм, устрашающий своей массивностью. Нависающий над случайным путником. Давящий, прижимающий к земле никчемного, грешного человечка.

Дорога назад была тяжелой. Макс шел долго, ноги болели, тропинка, по которой он решил срезать путь, оказалась круче, чем он предполагал. Нестерпимо хотелось пить. Едва дойдя до стены, опоясывавшей город, Макс кинулся в первую попавшуюся лавчонку, где мужчина расставлял свои товары – кованых ящериц, чугунные утюги, светильники на бронзовых львиных лапах. То ли китч, рассчитанный на туристов, то ли настоящие находки для ценителей. Не поймешь.

– Воды, простой, – попросил он.

Мужчина продолжал расставлять ящериц.

– Воды! Пожалуйста! – взмолился Макс.

Мужчина аккуратно закончил смотр своих экспонатов и наконец нехотя выдал из холодильника бутылку воды.

– А что за церковь? Вон там? – поинтересовался Макс, сделав несколько спасительных глотков.

Поскольку мужчина не отвечал, занявшись светильниками, Макс решил, что продавец не понимает по-английски.

– И сигареты. Пожалуйста. – Макс для верности показал на витрину, которую занимали пачки.

И снова продавец проигнорировал просьбу, продолжая любоваться товаром – достаточно уродливым, с точки зрения Макса. Ящерицы отпугивали своим видом, и сложно было представить себе человека, который бы решился купить такую лампу, украшенную грубой мозаикой.

– Вы были в церкви? – спокойно спросил продавец на хорошем английском, неспешно выдавая Максу пачку сигарет.

– Да, а как вы узнали? – удивился тот.

– Не нужно туда ходить. Церковь редко бывает открыта. Только по особым дням, – ответил продавец.

– Почему?

Мужчина пожал плечами и занялся магнитиками и открытками.

– Почему? – чуть не заорал Макс. – И дайте мне еще жвачку.

– Потому что в этот храм не пускают душевнобольных – болезнь усиливается. Никто не знает почему. Но там же изгоняют бесов. Очень хорошо изгоняют. Моему соседу помогли, правда он все равно потом умом тронулся. Но некоторое время было хорошо. Вам туда не надо.

– Я не душевнобольной! – Макс не заметил, как перешел на крик.

– Да, мой сосед тоже кричал, что нормальный. Это мы все сумасшедшие. Как его бедная мать с ним мучилась! Одна надежда у нее оставалась – на эту церковь. Но это же церковь тамплиеров. Говорят, там до сих пор сохранились тайные подземные сооружения, подвалы, туннели. А что в них – сокровища или скелеты, – никто не знает. Я к базилике стараюсь близко не подходить. У меня же лавка, торговля, покупатели. Мне нельзя рисковать. Вдруг я тоже немножко болен душой? Вдруг с ума сойду, если войду туда? Сосед был немного не в себе, а как мать его туда отвела, так с ума сошел. Точно бесноватый стал. Потом вроде отпустило, – рассказал продавец.

– Если церковь ему помогла, почему вы говорите, что он все равно умом тронулся? – спросил Макс.

– Ну а зачем человеку в здравом уме с крыши сбрасываться? – пожал плечами продавец. – Вот с вашей гостиницы и сбросился.

– Насмерть? – Макс поперхнулся водой.

– Конечно, а как иначе сбрасываются, если не насмерть? – удивился продавец. – Справа на верхнем этаже есть балкон. Он как раз над обрывом нависает. Вид красивый, туристов очень привлекает. Но вы туда не ходите. А если пойдете, к перилам не приближайтесь – вид так завораживает, что сам захочешь вниз упасть, в эту красоту.

– И многие бросались? – уточнил Макс, обалдев от подробностей.

– Нет, не многие. В этом году двое, в прошлом – всего один. Но все списывают на несчастный случай. Уже и перила надстраивали, чтобы были выше, и туристов сто раз предупреждали, ленты заградительные вешали. Но что поделаешь, когда время такое. Туристы ради селфи куда угодно залезут. Вот и туда залезли – красивый кадр сделать. Только последний. Вы же не турист? Селфи делать не будете?

– Не турист, не буду, – пообещал Макс.

– На всякий случай держитесь от церкви подальше, – не посоветовал, а, скорее, попросил продавец. – Такие, как вы, ко мне в лавку часто заходят. И я сразу понимаю – кому можно в ту церковь идти, а кому нельзя. Вам нельзя. Очень вы нервный.

– Я, может, и нервный, но совершенно нормальный! – воскликнул Макс.

– Конечно. Так все говорят. – Мужчина пожал плечами.

Макс вышел из лавки и побрел в сторону гостиницы. Через час – его лекция, а он так и не подготовился. И вообще выбился из рабочего графика. Вот сейчас свернет направо, потом вверх по улице и резко налево. Он всегда блестяще ориентировался на местности, запоминая короткие дороги, переходы, переулки. Всегда этим славился. Так что сейчас докажет, что он не больной на всю голову. Самому себе докажет!

Да, так и оказалось. Макс, не удержавшись, подпрыгнул от восторга и хлопнул в ладоши. Уже через пять минут он вошел в вестибюль и уверенно направился ко второму лифту