Юрий Трифонов - Единственная Страница 4

Никто в роддоме не знал кто она . Одинокая женщина с нежным,будто фарфоровым лицом и очень черными блестящими бровями.Длинная тонкая шея,мягкие тёмные глаза.То ли грузинка,то ли цыганка,-вобщем нездешняя птица,залетевшая неведомо откуда в заурядный роддом на Солянке.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Впервые в жизни она не знала чем занять время.

Вот сейчас - ожидание. Ожидание приема у знаменитого доктора

Менцеля.Он должен помочь. Пройдут невыносимые головные боли,пройдёт тоска,исчезнут изматывающие,наслаивающиеся друг на друга картины прошлого и эти странные видения. Да с какой стати! Что он может знать о ней? Как может понять её? Что у неё общего с его обычными пациентами? Вот сидят на соседней лавочке и молотят свою солому. У женщин фальшиво-ласковые интонации,у мужчин - нарочито мужественные. Если не вникать в смысл,-покажется,что говорят о чем-то необычайно важном и даже таинственном. А на самом деле - о деньгах,о завтраке ,о качестве ветчины ,о процедурах.

Но эта площадь - прекрасна. Она -как камень в изящной оправе белых и кремовых домов. Старые камни Европы. Будут меняться столетья,её не станет,а площадь останется неизменной и неизменными разговоры о ветчине и процедурах. Прекрасная,полная комфорта жизнь. Что общего между этой жизнью и теми бесконечными конвульсиями в которых бьётся её страна уже тринадцать лет?

Что она может рассказать о себе доктору? Даже имя назвать невозможно. И что может знать благополучный доктор о том,как ночью приходят с обыском и уводят отца,какие огромные беспощадные клопы нападают ночью в бараке в Серпухове,как по ночам воет ветер на Баиловском мысе и как ходят на свидание в тюрьму? Сначала по бесконечному выжженному полю.мимо виселицы,потом двор,протягивают две веревки,у одной -узники,у другой те,что прищли:плачь,крики,смех;или о том,как унизительно сидеть вдвоём с Нюрой на одном стуле в приёмной Градоначальника и слушать как мать вымаливает какую-то поблажку для арестованного отца.

О трижды перешитых и перелицованных платьях и о ночных рубашках натурального шелка,в которых любит спать муж.

Об унизительном безденежьи,когда в письме надо просить пятьдесят рублей,чтобы дотянуть до стипендии,а он забывает о просьбе,но потом спохватывается и высылает в три раза больше просимой суммы.

"Я никогда не любил денег,потому что у меня их обычно не бывало."

А она в тринадцать лет вела хозяйство большой семьи и не имела права не любить деньги. Она не могла написать, как он из ссылки, Полетаеву или Чхеидзе,или,в крайнем случае, красивой даме-большевичке Словатинской и попросить денег. Она просила в долг у дяди Конона Савченко или у Юлии Николаевны Кольберг. У отца все равно не было - он все отдавал ей на хозяйство и на помощь ссыльным.

Она никогда ни на что не имела права.Она просто отказалась от своих прав. Странно,в детстве,говорят,она была весёлой и своенравной. Бегала,шумела.Но это,наверное,ещё у бабушки в Дидубе,там на втором этаже дома была длинная галерея - бегай сколько хочешь.

А в Москве в Волковом переулке клали на пол волосяной матрас и спали все вместе вповалку. Потом мать отдала её Ржевским. Ржевские были хорошие люди,но чужие,и она очень скучала без Павла,Нюры и Феди. Мамаша долго не появлялась. Она вообще все время куда-то исчезала.

Стройная,маленькая,прямая,необычайно опрятная.всегда на высоких каблучках,замечательная хозяйка и рукодельница больше всего она любила волю,-_так прямо и говорила:"Воли,воли мне дайте! Я воли хочу!"

Дети страшно боялись этих слов:после них мать обычно исчезала.

Потом они привыкли к её исчезновениям и научились жить без неё. Надя даже научилась понимать мать:еще молодая,хочется радости,сколько можно тащить эту нелепую жизнь с бесконечными переездами, обысками, арестами, безденежьем. Зато какие прекрасные люди их окружали! И самым прекрасным был Иосиф - таинственный,возникающий из неведомых далей и в неведомых далях исчезающий. А вот люди,окружавшие их в те времена плотным надёжным кольцом,куда-то исчезли или изменились до неузнаваемости. Один Авель остался прежним- педантом и аккуратистом в своём холостяцком быту,лёгким на обещания и искренне желающим всем помочь. Но помогать становилось всё труднее.

Иные стали другими.Совсем другими -неважно,что у них остались те же имена и внешность.

Дядя Миша. Она так любила его девочкой. Он всегда приносил конфеты,семячки и чудные деревянные игрушки.Но одна из игрушек сильно напугала,она помнит её до сих пор:в ней почудился зловещий смысл. Медведь и мужик куют что-то на наковальне.Сами страшные и куют непонятно что,- беду какую-то куют, вспоминает эту игрушку,когда ездит к Иосифу в Сочи или в Мухолатку.

Перроны всегда пусты,по ним прогуливаются,покуривая только поджарые офицеры ГПУ из охраны состава,но там ,потом у разъездов и полустанков какие-то странные существа в лохмотьях,что-то кричат,протягивают руки.Иосиф объяснил,что в некоторых районах были перегибы,именно то,что он бичует в своей статье "Головокружение от успехов",отдельные головотяпы .....

- Извини,но по-моему эта статья не более,чем трюк.Ты любишь зажать в угол,а потом выступить в роли спасителя. Я это по себе знаю

- Интересный поворот.Когда это я тебя зажимал в угол разве что в коридоре на Рождественской,но ты ,по-моему,была не против,а Татка? Ведь не против?

Он встал с кресла ,подошёл к ней и,клоня её кресло-качалку почти до пола, целовал таким долгим поцелуем.что она уже почти задыхалась.Когда отпустил и кресло выпрямилось,она с трудом перевела дыхание.

- Нет,ты погоди,я не понимаю,как это возможно за один год с восьми процентов до ста .

- Это означает переход от политики ограничения эксплоататорских классов к политике ликвидации кулачества.

-Что значит ликвидация? Как можно ликвидировать миллионы людей!

-Я сказал класс

- Но ведь ты же сам все эти годы объявлял этот термин недопустимым! Я ничего не понимаю,Иосиф.Помнишь я говорила об игрушке деревянной,мне её в детстве Михаил Иванович подарил,и я её боялась.они такие страшные и куют что-то,вот теперь я понимаю - это ты и крестьянсво ,а страшное коллективизация.

Разговор был весной в Пузановке.Внизу шумело море ,на веранду ворвались дети показать кто лучше изобразил пейзаж на гальке - её задание. Кончилось плохо:Иосиф отдал ,конечно же,первенство Светлане,и тогда Вася схватил гальку с еще не просохшей масляной краской и размазал рисунок по своей голой загорелой груди. Светлана взвыла,Иосиф спокойно влепил пощечину Васе и так же спокойно сказал ей:

-_ Если бы я не знал,какая ты дура,я решил бы.что ты в оппозиции,или где-то рядом с ней. Убирайся вон! -это уже Васе.

Она увела Васю утешать.Он совал свой камешек с рисунком и повторял:"Но ведь мой лучше,зачем же он Светкин выбрал,это несправедливо"

Его рисунок действительно был лучше,и вообще у мальчика были хорошие умные руки,чего нельзя было сказать о голове:знания усваивал с большим трудом. Надежду мучило тайное чувство вины перед сыном. Перед его рождением они часто и жестоко ссорились с Иосифом: он требовал,чтобы она перестала обращаться к нему "на Вы",а она не могла,просто не могла ничего с собой поделать.

После родов Васи долго болела,осенью сделала аборт.Как-то осела ,потускнела .Иосиф продолжал молчать:просто не замечал её.Неделями,месяцами. Лишь один раз сказал с презрением:"Ты стала настоящей бабой".

Уехала в Питер к отцу . Иосиф звонил,посылал записочки,которые заканчивались словами:"Целую мою Таточку ного,ного раз" Это с тех давних времен,когда,прощаясь,спросил её,совсем малышку:"А тебя,рыжая,можно поцеловать?"

- Ного,ного раз ,- важно ответила она. Она действительно тогда была тёмно-тёмно бронзовой и розово-смуглой. Её называли персиком.

И однажды она здорово перепугалась.

Тифлис,детская ёлка в доме Кара-Мурзы. Много детей. она самая младшая Никита Макарьевич поставил её на стол и спросил:"Кто хочет персик?"

-Я,я,я,- запрыгали дети

-Вот он - настоящий персик.-Никита Макарьевич обнял Надю,-но я вам его не отдам.

У неё бешено колотилось сердце,и она ни в какую не хотела сойти со стола:боялась,что съедят. Она и сейчас боится.

Может быть,если бы рядом были такие,как Кара-Мурза,доктор Худатов,Конон Савченко,Курнатовский ,Шелгунов она не боялась бы,но они исчезли,погибли и рядом другие.

Отец уговаривал вернуться. Сказал,что в семейной жизни - главное терпение.Ему ли не знать.

Вернулась и сразу же вызвали на заседание комиссии Замоскворецкого района на чистку. "Чистка после чистки" Дурной каламбур. Чудовищно болел низ живота,тошнило.Иосифу о предстоящей процедуре не сказала,но интуиция шептала:"Хотят съесть".

И как только увидела их лица,-лица людей давно не евших персиков (или никогда их не пробовавших) поняла:предчувствие не обмануло. Больше всего думала о том,чтоб не заметили заплаты на кофте подмышками,поэтому сидела неподвижно,плотно прижав локти,сцепив на коленях руки.