Николай Переяслов - Я пишу - лучше всех Страница 4

После магазина заехал в Международное сообщество писательских союзов к Марине. Попил там чаю, потом зашел к располагающемуся в том же здании директору издательства "Рекламная Библиотечка Поэзии" Владимиру Ленцову и неожиданно для себя получил от него диплом и медальку. Дело в том, что я недавно написал хорошую рецензию на выпущенную им антологию любовной лирики от Пушкина до наших дней, и поскольку никто больше на её выход не откликнулся, то он меня таким образом отблагодарил.

* * *

Вечером читал оставленную Сашей Громовым книгу "Русская литература и религия" (Новосибирск: "Наука", 1997), где в статье Ф.З. Канунова, посвященной нравственно-философским исканиям русского романтизма, в частности, в абзацах, касающихся творчества Жуковского, встретил слова о том, что "призыв к покаянию как важнейшее требование религии имеет современный смысл" и что "тема покаяния теснейшим образом связана с темой смерти не только как конца, но и как начала новой преображенной жизни". Вот этого, как мне кажется, как раз и не учитывает Владимир Иванович Гусев, постоянно нападающий на Русское Православие за его "смирение, покаяние, то да сё". Мол: "Америка - христианская страна, но что-то я ни разу не слышал, чтобы она не то что смирялась и каялась, а хотя бы и разговаривала об этом..." На этой почве проистекает и все наше с ним непонимание друг друга. Но как мне объяснить ему ту простую истину, что я не хочу, чтобы моя Россия превратилась в Америку!?. Не знаю...

5 мая, суббота. Написал статью о книжных сериях издательства "ЛГ Информэйшн Груп" (Издательский дом "Гелеос"), которую хочу после праздников опубликовать в нашем "Российском писателе". Помимо того, что это издательство готовит к выпуску книгу моей прозы "Прости, брат", я хочу привлечь его к участию в межиздательском проекте под эгидой Союза писателей России, который мы сейчас пытаемся воплотить в реальность с Геннадием Ивановым. И чтобы издатели видели, что от нас есть хоть какая-то польза, надо показать им, что мы можем обеспечивать их имиджевой и другой рекламой, популяризировать их деятельность. Да и почему бы не сказать несколько добрых слов об издательстве, в котором и без всяких наших проектов уже готовы печатать меня, Коняева, Сегеня других наших авторов?..

Сегеню я сам дал адрес издательства, хотя у меня к нему весьма непростое отношение. Мне нравятся его современные романы, я много пишу о них, но в то же время не могу забыть и того, что это именно он и Владислав Артемов на целых десять лет задержали мое вхождение в литературу, не пропустив в печать ни одной из написанных мною, начиная с 1991 года, повестей и ни одного романа! Позже я опубликовал все это в различных региональных журналах - и выброшенный Артемовым из журнала "Москва" роман "Я не брошу бомбу на Париж", и мистическую историю "Чудо о Змие", и не пропущенный Сегенем в "Наш современник" триллер "А иначе нам будет очень далеко возвращаться", и даже пугающую всех своим названием повесть "Ни одного еврея в городе" (также отвергнутую в свое время Сегенем). Но всё это произошло с десятилетней задержкой и упало, как говорится, уже на каменистую почву читательского невнимания к современной литературе, тогда как в 1991-1994 годах, когда эти вещи были написаны, они могли произвести самый настоящий взрыв национального самосознания...

* * *

...Устав сидеть за компьютером, взялся читать сонеты Альберта Ванеева в переводах Андрея Расторгуева (нас с ним в январе 1994 года вместе принимали в Союз на Совещании молодых писателей), а также журнал Юрия Кувалдина "Наша улица" и книжку Бориса Шереметьева "Морской рундучок отставного капитана Усова". У Шереметьева больше всего понравилось вступление - то есть сам художественный прием с находкой рундучка, после которого помещены простенькие реалистические рассказы о российских флотоводцах. Милорад Павич в своем "Ящике для письменных принадлежностей" пошел в аналогичной ситуации по гораздо более изобретательному пути, вытащив из каждого уголка ящика по самостоятельной истории...

6 мая, воскресенье. Начал составлять информационную полосу для газеты "День литературы" - написал несколько заметок о новостях писательской жизни, сделал обзоры некоторых периодических изданий и новых книг. Самый запомнившийся среди новинок последнего времени - роман Эдуарда Скобелева "Прыжок дьявола". Название, надо признать сразу, не имеет к содержанию абсолютно ни малейшего отношения, оно как будто прилепилось к нему от какого-то другого произведения, но сам роман отличается редким для последнего времени бесстрашием. Мало того, что в нем обличается антинародная, античеловеческая сущность такого явления, как глобализм, но в нем ещё и прямо указывается, что распространителями этого губительного вируса являются именно евреи.

"...Введение мудрого мирового порядка среди безвольных, спившихся, разложившихся, утративших всякую культурную ценность народов - вещь чрезвычайной сложности. Она посильна только нам и непосильна всем прочим! Пророк Моисей не обманулся в своих надеждах, - говорит главному герою один из его непосредственных начальников - господин Гурински и далее конкретизирует принципы исповедуемой ими политики: - С массой, как со шлюхой, церемониться нельзя ни в коем случае!.. Надо только умело бить по зубам: вызывать не злость, а страх и ошеломленность. Для этого все люди должны быть отделены друг от друга. А главное - никаких националистических и идеологических организаций..."

Задача главных "демиургов" глобализма - "обчистить до нитки все нации, выгрести все золото, кругом поставить своих людей, чтобы потом, - когда по планете поползет новая страшная холера, вибрионы которой уже заготовлены и развезены в намеченные точки, и люди станут умирать в массовом количестве, - объявить о "гуманитарной катастрофе" и силой ввести международное правление..."

Спрашивается: что же можно противопоставить размыванию народа и превращению его в сумму отдельных особей? Роман дает четкий ответ на этот вопрос. "Поддерживать национальную культуру - вот главное назначение каждого гражданина. Вот его главная жизненная задача. Кто вполне успешно осваивает эту роль, не может не подниматься на следующую ступень. Это уже воспроизводство национальной культуры - стихи и проза, музыка и живопись, пение и танцы, ваяние и зодчество, и многое ещё другое, без чего культура съеживается и скудеет... Чем выше общий идеал, тем результативней труд и творчество, тем совершеннее общество... Подлинно значительный деятель культуры - это непременно ИДЕОЛОГ..."

7 мая, понедельник. Думаю над составом группы для поездки в Михайловское. В прошлом году мы с Мариной уже были там - был Владимир Костров, Людмила Щипахина, Татьяна Глушкова, Сергей Куняев, кто-то ещё из наших, не помню, а от Союза российских писателей - Юрий Кублановский с молодой порослью поэтессочек, Римма Казакова и другие. Праздник на Пушкинской поляне тогда вел Кублановский, но наши выступали так, что мероприятие все равно выглядело полностью нашим.

* * *

Забегал на несколько минут Вадим Дементьев, который принес текст своего вступительного слова, прочитанного им на моем литературном вечере. Чего тут скрывать? Мне приятно было перечитать места, где он говорил обо мне хвалебные вещи. Ну хоть вот это: "Николай Переяслов поддержал честь гильдии московских критиков и доказал, что король - не голый. (Имею в виду под "королём" наш многострадальный критический цех...)" Или же, к примеру, вот это: "Имея стойкий характер, не чураясь никакой работы, Переяслов быстро "завоевал Москву". Он не в центре, а в эпицентре литературного процесса... Приставка "пере-" в его фамилии Пере-яслов весьма символична: он пере-читывает литературу, пере-осмысливает хрестоматийные книги и сюжеты, пере-оспаривает устоявшиеся мнения..."

Грех тешить себя самообольщением, но хочется верить, что я действительно чего-то стою в современной литературе.

8 мая. Слава Богу, вопрос со льготной оплатой дачи удалось-таки решить положительно - но даже при этом она обошлась нам в восемь тысяч рублей за лето! И это, не считая предстоящих впереди трат по аренде мебели. Но зато с мая и до конца сентября мы обеспечены пребыванием на природе, а это главное.

* * *

Как ни тяжело осознавать, а в Македонии началась самая настоящая война, но потворствующее албанцам руководство НАТО не позволяет македонскому правительству ввести военное положение.

* * *

...Сегодня в метро, пытаясь осмыслить развитие своей литературной судьбы, вдруг сочинил четыре весьма пессимистические строчки: "Сгоревшие годы итожа, / шепчу я до студа в крови: / "Ну что ж Ты пассивен так, Боже, / в Своей всемогущей любви?!."

Увы, как ни горько осознавать, но получается, что любое говно оказывается в своем влиянии на судьбу человека сильнее Самого Господа Бога. Если это так, то сам собой напрашивается вопрос: в чем же тогда смысл принятия такого Бога? В чем выражаются Его любовь и покровительство человеку, если Он не в состоянии не только помочь ему реализовать полученный от Него же талант, но не может даже нейтрализовать негативные силы всяких мелких бесов?..