Людмила Улицкая - Женщины русских селений Страница 4

- Да стой ты, чертова кукла! Ровно стой! Руки разведи вот так! Да подмышки мне твои нужны, а не локти! Плечо держи!

И цепкими пальцами впивалась в сухую подмышечную впадину, влезала в самую глубину - лимфатическая железа слева была уплотнена, увеличена, но не очень сильно. Справа железа была спокойная. Нажала на левый сосок.

- Ой! - отозвалась Эмма.

- Больно?

- А ты думала... - буркнула Эмка и завалилась на кровать.

Пальцы у Маргоши стали влажными.

- Слушай, у тебя выделения из соска давно?

- Отстань, меня и так тошнит. Дай попить.

Маргоша поволокла ее в ванную. Эмму вырвало. Потом она пописала. Потом Марго запихала ее под холодный душ. Сегодня в клинике дежурил Мортон, самый лучший из врачей. Старик опытный и симпатяга. Повезло.

Марго вытащила Эмку из-под душа. Та смотрела совершенно осмысленно.

- Быстро собирайся, едем ко мне в клинику.

- Маргоша, ты с ума сошла, что ли? Никуда не поеду. У меня сегодня выходной.

- У меня тоже. Быстро собирайся. У тебя в молочной железе черт-те что. Срочно надо проверить.

Эмка сразу все поняла. Сдернула с вешалки полотенце, вытерлась насухо. Потыкала пальнем в левую грудь.

- Здесь? - Маргоша кивнула.

- Чайник поставь и не пори горячки. Как ты думаешь, если я в Москву позвоню, это очень дорого?

- Звони. Знаешь, как набирать?

Марго принесла трубку. Эмма набрала код, потом московский номер. Гоша долго не подходил.

- Который там сейчас час? - опомнилась Эмма.

- Здесь полшестого, плюс восемь. Полвторого, - вычислила Марго.

- Гоша! Гошенька! - заорала Эмка. - Это я! Эмма! Да, из Нью-Йорка! Я все отменяю! Я наш развод отменяю! Это глупость была. Прости меня! Я тебя люблю! Ты что, совсем пьяный? И я! И я тоже! Я скоро приеду! Ты только люби меня, Гоша! И не пей! Я хочу сказать - много не пей!

- Мне полчаса надо, чтоб собраться. Нет, сорок пять минут. Я такси на шесть пятнадцать заказываю, - и Марго взяла трубку из Эмминых рук.

- Слушай, а зачем такая спешка? Что, правда, так срочно?

- Срочнее некуда.

В дверях стоял Шарик, которому по старческому делу сильно приспичило. Стоял и ждал и улыбался, вывалив умильно язык. До прихода такси надо было этого старого дурака вывести...