Виталий Рапопорт - Ирландский чай на опохмелку Страница 4

Тут можно читать бесплатно Виталий Рапопорт - Ирландский чай на опохмелку. Жанр: Проза / Русская классическая проза, год неизвестен. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Виталий Рапопорт - Ирландский чай на опохмелку читать онлайн бесплатно

Виталий Рапопорт - Ирландский чай на опохмелку - читать книгу онлайн бесплатно, автор Виталий Рапопорт

-- Ничем не могу помочь. Имея таких советников, русские, сами мастера коррупции не из последних, добились многого. Новая номенклатура, Чубайс, Гайдар, Бойко и прочие, загребали двумя руками и давали заработать своим друзьям. Делалось это практически в открытую. Чубайс, будучи главой ведомства по приватизации, постоянно получал многомиллионные дотации и беспроцентные займы от богатых клиентов. Когда в его зарегистрированном доходе за 96-ой год обнаружились 300 тысяч зеленых сверх зарплаты, он заявил, что на Западе все так поступают. Все были настолько уверены в будущем родины, что немедленно переводили деньги за границу. Успехи, на которых настаивал президент Ельцин в декабре 91-го года, разумется, имели место, только показывать их было неудобно. Власти принялись лакировать действительность в надежде, что иностранные дяди с капиталами принесут желанное благосостояние. Хвастались процентом приватизации, но оказалось, что это никого не впечатляет, разве что Клинтона да Гора. Пришлось обуздать инфляцию, тем более с запада все чаще этого требовали. Рецепт был простой. На госпредприятиях все еще работали многие миллионы людей. Им с завидной постоянностью задерживали зарплату на несколько месяцев, частные хозяева делали то же самое. Денежная масса на рынке упала, рост цен замедлился. Нехватка ликвидности, наличных денег, породила бартер. Товарищ Сталин перед смертью в работе "Экономические проблемы социализма" тоже призвал заменить торговлю и денежное обращение прямым товарообменом. Кое-где учителям зарплату стали выдавать водкой. Остряки злословили, но учителя водку брали: лучше, чем ничего. В Алексинском районе Тульской области -- это на Оке, я там бывал -- пошли еще дальше. Комбинат бытового обслуживания стал принимать пустые бутылки вместо денег. Хочешь постричься -- приноси пять порожних посудин. Для стабилизации валютного курса рубля правительство брало взаймы деньги -- на короткий срок и под грабительские проценты. Когда приходило время платить по этим бондам, выпускались новые, на следующий период. С помощью такого балансирования на слабонатянутой проволоке, курс рубля поддерживали на уровне 6-7 за доллар. Жаль только, что долго так продолжаться не могло. Сколько веревочке не виться... С падением мировых цен на нефть этот мыльный пузырь взорвался. Вот как, в общих словах, мы дошли до жизни такой.

-- Сергей шумно, заразительно зевнул, глаза у него слипались.

-- Ты меня, Боря, прости великодушно, но с разницой во времени я больше сражаться не в силах. Засыпаю, хоть убей. Наверно, мои объяснения для тебя тоже как шоковая терапия. Если теперь все кажется еще более запутанным, чем прежде, ты того, не бери в голову, постепенно все разъяснится. Завтра я улетаю в Чикаго. Провожать меня не надо, заедут люди, доставят в аэропорт и в самолет посадят. Вернусь через два, много три дня, я дам знать. Тогда, честное пионерское, наговоримся всласть.

ДВА

Он вернулся из Чикаго через пять дней, ни разу и не позвонив. В нем была заметна перемена. То ли первоначальный шок от погружения в американскую жизнь поослаб, то ли что другое, но Сергей был теперь больше занят своими мыслями, нервности, порывистости в его манерах поубавилось. Взгляд, прежде изучающий, сверлящий, насмешливый, cтал грустный.

-- Вот и я, явился не запылился. Что при тамошних ветрах немудрено. Город интересный, неожиданный. Chicago, Chicago, -- пропел он довольно музыкально. -- Вот ведь не люблю Синатру, а привязалось. Ничего, пройдет, я думаю. Ты думаешь, я забыл свое обещание -- просветить тебя по поводу новейшей российской истории? Помню и намереваюсь выполнить. Да, пока не забыл...

Он вышел в другую комнату, откуда вернулся с большим плоским свертком. Разрезав перечинным ножом обертку, он достал картину в раме: обнаженная пышногрудая женская фигура возлежала на кушетке или козетке, которую художник поместил посреди стилизованного леса, поросшего остролистными цветами и растениями.

-- Руссо, если не ошибаюсь?

-- Он самый.

-- Хорошая копия, я хотел сказать -- репродукция.

-- Недурная и с маленьким секретом.

Сергей ловко перевернул картину и удалил кусок картона, вставленного заподлицо с рамой. Борис невольно вздрогнул. Внутрення полость была плотно заполнена пачками стодолларовых купюр. Сергей был откровенно доволен произведенным эффектом.

-- Что это, дядя Сережа? Я не понимаю.

-- Это, Боренька, дензнаки США на сумму 160 тысяч долларов, новыми рублями больше трех миллионов, только рубль ползет вниз.

-- Я не уверен, что хочу хранить эти деньги.

-- Зачем их хранить? Они твои, распоряжайся, как душе угодно.

-- Дядя Сережа, я такого подарка принять не могу! Никак не могу.

-- Первым делом, мы условились, что я Сергей, никакой не дядя. Во-вторых, где ты углядел подарок? Это твое законное наследство. Потребуется, я бумагу напишу, только это, наверно, не имеет смысла из-за налогов.

-- У тебя что, не дай Бог, обнаружили тяжелое неизлечимое заболевание?

-- Пока нет, но мне, мой милый, 64 года, всякое может произойти. Я решил наследственные дела уладить сейчас, благо я здесь. Вот и все. Никаких оговорок и условий, как в английских романах.

-- Но почему мне, у тебя имеются прямые наследники?

-- Не `ки', а `ца'. Наследница, моя дочь Люда, получит свою долю, не изволь беспокоиться. Она под рукой, в России.

-- Если не секрет, сколько же ты ей завещаешь?

-- Тысяч я думаю пятьдесят с хвостом.

-- Нет, нет, я не могу принять этого так называемого наследства, оно принадлежит Люде.

-- Которую ты добрых 20 лет в глаза не видел и которая вспоминает про меня тогда только, когда у нее нужда в деньгах.

-- Тем более я не хочу стоять между вами. Она как-никак тебе дочь, а я двоюродный племянник, седьмая вода на киселе.

-- У тебя такие же права, потому что... Потому что... Потому что я, как это говорится, твой биологический отец.

-- Что?! Что ты говоришь?

-- То, что ты слышишь. Вот ведь, прости Господи, привязался! Не хотел я этих материй касаться, но, боюсь, придется.

Сергей в сердцах стукнул кулаком по коленке. Вид у него был злой, растерянный. Он потер виски кончиками пальцев и откинулся на спинку стула. Какое-то время оба молчали. У Бориса комок подступил к горлу. Он вдруг вспомнил, что, когда они с матерью уезжали из Москвы -- тогда все думали, что навсегда, -- отец не пришел их провожать, за все это время ни разу не написал. Сергей снова заговорил, голос у него был сдавленный и без прежнего апломба.

-- Ты на меня, Боря, не сердись. Я понимаю, тема эта того -болезненная. Вот ведь терпеть ненавижу этих русско-достоевских излияний, а никуда не денешься. Не миновать тебе выслушать мою историю, чуть не сказал исповедь.

-- Извини, что перебиваю, но может чаю заварить и вообще?

-- Чаю сделай, этого ирландского, и водки дай. Я последнее время не по этому делу, но сегодня не миновать вмазать, душа горит.

Пока Борис возился на кухне, Сергей вставил картонку в раму и прислонил картину к стене, лицом вперед. Они выпили по две рюмки водки, не чокаясь и глядя друг другу в глаза с понимающим видом, закусили огурцами и миниатюрными бутербродами с селедкой, стали пить чай.

-- Знаешь анекдот про маму и два сына? Не знаешь? Что с тобой поделаешь, с эмигрантом! Это не анекдот даже, а шутка, присказка. У мамы было два сына, один умный, а другой футболист. Так вот, я этот пресловутый второй сын, хотя был у мамы единственным ребеноком. Сколько себя помню, я всегда играл в футбол. В моем детстве, в сороковых, мячи были роскошью, поэтому мы гоняли тряпочные, брали старый чулок, набивали тряпками, а вместо ворот ставили два кирпича. Большой футбол знали исключительно по репортажам Синявского, но все равно наши дворовые мини-команды назывались Спартак, Динамо и, конечно, ЦДКА, в которой я был главный нападающий, Всеволод Бобров. Так оно продолжалось лет ло шестнадцати: футбол как образ и цель жизни. Играл за школу, за сборную района, даже попал в сборную Москвы. Вот в девятом классе наш учитель физкультуры Виктор Николаевич Кесарев по кличке Корамор соблазнил меня в легкую атлетику. Забавный был мужичок, простой, без затей, малокультурный, но дело свое любил. Ему в школе не хватало легкоатлетов, это ежу ясно, но он представил дело так, что мои интересы стоят на первом месте: ты, Сергей, футболист неплохой, но один из многих, попадешь ли ты в команду мастеров -- это большой вопрос. Я и сам над этим задумывался: взять меня в юношескую сборную взяли, но держали в запасе, выпускали на поле только в конце игры на замену. Легкая атлетика, сказал Корамор, как индивидуальный вид спорта имеет большие преимущества при поступлении в ВУЗ. Я согласился попробовать, и дело у меня пошло. Когда я в первый раз прыгнул в длину за шесть метров, Корамор меня поздравил с побитием мирового рекорда Александры Чудиной, нужды нет, что женского. За год с небольшим я выполнил норму мастера спорта, это открыло мне все двери. Через год я студентом МГУ.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.