Георгий Осипов - Dracula A D 1972 Страница 4

И в табачное облако, точно психоделическое видение мурзы, вкатывает кремовый мерседес-бенц 30-х годов. С некоторых пор он стал появляться, словно призрак замка Моррисвиль, на проспекте Мотор-сити. Настоящая старая модель. For ladies only.

Гарриман знает этих фраеров. Они все одного с Зэлком года, работают под богему, то есть под хуйлыгу из повести Альбера Камюса "Посторонний". Которым у нас вход якобы воспрещен, а в действительности фарцуют джинсами. В женской уборной за универмагом "Мемфис" можно купить даже вибратор. У вонючих поляков - так утверждает Азизян.

Гарриман пробовал читать этого Камюса. Дойдя до места, где французская соска обнимает ногами в морской воде сиротку Мерсо, и тот "снова ее захотел", Гарриман махнул рукой, захлопнул книгу, и отнес ее скифского вида библиотекарю. Похвалил мысленно ее бронзовые плечи в махровой майке, и потопал домой слушать последний альбом Эмерсон, Лейк энд Палмер. Другая вещь того же автора "Падение" показалась ему еще большим говном.

Мерседес с откинутым, невзирая на осеннюю прохладу верхом, медленно колесил по асфальту - три товарища не торопились. Они снимали падких на экзотику городских чудох, из числа тех, что стоят, как последние елки, голосуя, вдоль трассы Кушугум - Лос-Анжелес. В расчете на шоферов, которым вечно не хватает романтики на букву "п".

Баранку вертел коротышка в летчицком шлемофоне. Это, собственно, и был владелец машины - Вадик Островатый, похожий на одного из Beach boy's. Справа от него сидел бортмеханик в кожаной куртке на меху - молодой автоинженер и джинсовый магнат Сеня Безант. Сэмэн, who sold the world. Наименее говнистый из всей компании. На заднем сидении разлеглось какое-то договязое хуйло (с баштана) - видимо нужный им человек. Гарри его знать не знал и впервые видел.

Откуда он взял, что Сеня-джинсовик наименее говнист? Толстоватый украинец, с живыми, как у Винокура глазами, был любитель поэзии, типа Цветаевой, и другого буквенного мусора и шума. Их познакомил, конечно, Зэлк, с которым Безант почему-то считался. Ну и тягали они его в бункер под гаражом. Чтобы Гарри попел им под гитару. Разумеется, там и покиривали, и девочки там были "Тамара, Роза, Рая"... но все они прилезли со взрослыми козлами-осеменителями.

Выпивали много, но без особой закуски. Кавалеры были не то чтобы приблатненные, а какие-то диковатые. Нервные, как военопленные. Чувихи широкомордые, казались старше своего стажа. Под земляным потолком они сидели, точно на мешках с картофелем в кузове грузовика.

Гарриман улавливал их скованность, и поэтому не стеснялся. Стареющие дураки, как всегда, в погоне за легкой пиздой, попали в вагон для некурящих, каждый из них неловко скрывал, что чувствует жопой подливку не в своей тарелке. Видимо дома у тех сердцеедов ситуация была совсем несносная. Довоенные предки с любимой песней типа "Бухенвальдский набат". Бабушка, shakin'all over от воспоминаний о ночных расстрелах цыган. Эрекция в подобном окружении - четкий сигнал бежать, куда глаза глядят.

Гитарка была не очень удобная. Джипси Джокер, не торопясь, исполнял классический репертуар Кости Беляева, кое-что из старых вещей Трини Лопеса, Поля Анки, что конечно, в эпоху "По волне моей памяти", отступничества Саддата, которыми, как известно, не рождаются, выглядело как полнейший анахронизм. Тем более изо рта школьника. Ведь Джокер даже не спешил получить паспорт. Зачем?

Фраера смотрели волком. Хуны - "всэ тры" продавщицы "Детского мира" (представляете, какой там склад игрушек?) уходили, карабкаясь по лесенке, помочиться на поверхность земли. Зэлк конфузился, заливая сливу, пока не отнял у Гарри гитару и не проваравил что-то, как выражаются русские прозаики "доселе неслыханное":

"Кабакам нужны девки свежие!

Похоронке нужны хлопцы чистые!

Посылаю тебе хлопца чистого,

Посади его на цепь звонкую..."

Жаль, что докончить ему не дали. Хотя он и уверял, что это песня посвящается пограничникам, погибшим на полуострове Даманский.

С матом, без мата. Какая разница, то и другое - концы одного шнурка в модном ботинке, скрывающем потную лапу. И тот, кто старательно избегает матюгни, всегда себя этим выдает.

Второго приглашения в гости к тем кротам-автолюбителям теперь придется ожидать долго. Народец "за що" большой любитель норы рыть. Общее хобби роднит его с героями коротеньких рассказиков еще одного любимца хозяев гаража - Йозефа Кафки. Кроме того, этот житель Мадагаскара - однофамилец колпачков для женщин. Они лежат под стеклом в аптеках и похожи на каски немецких зольдат-лилипутов. Азизян почему-то напевает, глядя на противозачаточные средства:

"Ай, Баку, джан-Баку

Ай, Гюль-джан Баку".

А что? У Флиппера в классе учится всеми уважамый, даже приблатненный лилипут; не гном, а именно пигмей - Алик Шмаго, по кличке Кинг! Вот на его курчавую головку вполне бы налез такой колпачок. Проблема найти еще и эсэсовский мундирчик размером на мартышку.

В прокопанных под девятиэтажками норах народец "за що" скрывает свои консервации, картофель и лук. Им непременно нужно что-нибудь "заховать", иначе их рожи не сложатся в гримасу тупого и хитрого, как у любителей Пинк Флойд, довольства.

Три товарища вырыли в гараже целый бардак. Гараж! Если бы это слово впервые появилось здесь, как название фильма на афише! Лемуры обязательно прочитали бы его с ударением на первом слоге - "Гараж". Разве не так произносили недавно "Скарамуш", или "Картуш". А начитанный лемур-старейшина, если понадобится, охотно подтвердит, что так звали атамана каких-нибудь опрышков, или гайдуков.

Вероятность такого прочтения была бы еще больше, если б аборигены Мотор-Сити не изведали всех достоинств колеса, то есть не ездили бы на машинах, а летали, как фазаны, по воздуху.

Между прочим, как раз в этом красно-черном строении проживает барышня Аня Малкут, со всею своей трудовою семьей. Ее дядька, похожий на Белу Лугоши, литейщик Наум, по словам Кунца, метал здесь в лестничный проем рыги. На октябрьские, что ли. Веселые люди. И что характерно, Ане откуда-то известны песенки "Магаданцев", Гриши Бальбера и Кости Беляева, которого в этих краях зачем-то называют Бродским! Высоцкий есть? - Есть. А Бродский?.. В отличии от начитанных мартышек в претенциозном мерседесе. Из их яичек в дальнейшем и повылупится поколение заек, заглушающих вонец дезиками, и способных только хвалить все подряд, то есть не ценить ничего.

Иногда, прямо во время урока, Гарриман и Аня напевают вполголоса на задней парте:

"Костер давно погас, а ты все слушаешь,

Ночное облако скрыло луну.

Я расскажу тебе, как жил с цыганами

И как ушел от них, и почему."

В девичьем, очень здоровом лице этой девочки можно разглядеть несколько поколений честных тружеников, не способных на подлость ни по отношению к ближнему, ни к Империи, не унизивших звание советского гражданина ни в малом, ни в великом, и равнодушных к одежде затравленных масс Америки джинсам.

В кабине Яшиной "антилопы-гну" она, конечно, не окажется, скорее в кабине подъемного крана, или за рулем троллейбуса. С такою нежной кожей...

"Обо всем этом ей надо рассказать. Все это надо с нею как-нибудь обсудить", - волнуется Гарриман, сердито обстреливая взглядом проезжую часть. Он отшвыривает окурок жестом гангстера из кинофильма "Жил-был полицейский" и возвращается во двор. Прошло всего пять минут.

Но за эти пять минут успел испариться вместе с бакенбардами Кунц. Пошел смотреть домой какой-то фильм. В телевизоре кино - хоть смотри, хоть пей вино! Можешь даже покурить и щей покушать.

Остались двое. Гарриман предлагает им пойти "за сарай" - al fresco на оштукатуренной стене бывшего "облпроекта". Когда-то рядом с этим особнячком избушка стояла, в избушке горел огонек. Говорили, что там проживает с дочерью Бешеный. Память не сохранила о нем ничего, кроме клички-фамилии. Она и вспыхивает иногда, точно испорченная неоновая надпись через дорогу:

Б

Е

Ш

Е

Н

Ы

Й

За сараями, то есть уже за гаражами тоже никого нет. Лампочка над общим верстаком не светит. Должно быть, ее выкручивают и убирают под замок.

Прошлой зимой черт дернул Джокера изобразить на уроке биологии, что бы вы думали - половой акт. По фотографии, что показал ему мельком мальчик Женя Лобковец. В дальнейшем он повесился. Подглядывать в реальной жизни Джокеру было не за кем, и он запомнил только ножищу хуны, закинутую на плечо штрыка. Так вот, что они имеют ввиду, когда поют: "Put your head on my shoulder"! Гарриман сделал зарисовку по памяти, и показал ее Наташе Удвох. Та мгновенно ощерила лисью морду, хапнула порно, и на большой перемене отволокла картинку, не скрывая шадэнфройде - классному руководителю Юхимович. Гарриман настроился на худшее. Снисхождения от этого молодящегося блядва в шиньоне ожидать было нельзя.

И тогда молодой художник решил заболеть. Пил, как дурак, стаканами холодную воду, стоял в ванной комнате на цементном полу босой, потом долго слоны слонял по двору без шарфа и шапки. Когда того потребовал мочевой пузырь - заглянул за гаражи. Шо же он там увидел? "Пир нищих". Верстак ломился от бутылок с "мулякой", как в фильме ужасов. Оргия живых мертвецов-алкоголиков. Домашний тиран и басист-неудачник Зэлк занимался любимым делом - бухал на улице. Мрачное существо по прозвищу Патэр, без лишних слов составляло ему компанию. Зэлк протянул пол-литру грустному от собственной неосторожности Джокеру. Тот отказался - мол, мне сейчас не до этого. Потом Зэлк напиздит Шульцу, что Джокер очканулся выпивать, потому, что еще шнурок, что якобы, его перепугал, двигая париком в полумраке Патэр, и тому подобный вздор. Шульц злорадстововал.