Сказка вечернего сверчка - Анастасия Каляндра Страница 4

– А зон-тик ему за-че-ее-ем?.. – смеялась Лида весело, и Игорь, тоже смеялся, – Дождя, вон, не собирается! От солнца, тоже, простите меня, защищаться уже позд-но!..

– Н-ну, это ему – на всякий случай, чтобы от чего-нибудь защищаться – от чего придётся. Мало ли?.. И вот, он идёт, кланяется, снимает шляпу… Кепку, пардон, делает реверанс, говорит: -"Добрый вечер!.. Премилостивые сударь и сударыня школьники!.."

– Хи-хи-и!.. – она уже и не переставала, кажется, смеяться, прижав ручку к губам и всё время весело, с интересом смотрела на брата.

– Целует ручку у да-мы… Говорит: -"Какой у Вас потрясающий брас-лет, леди!.. Я, даже завидую Вам, просто, что мы, сверчки, такое не носим! – и подождал, пока Лида не насмеется достаточно, а то, ведь, так, как она – рухнув уже лицом вниз на свою ладошку и чуть не захлебнувшись от собственного смеха, никто, наверное, не сможет ничего больше по нормальному услышать. – А ещё, говорит, Вам очень, всё-таки, идёт, когда Вы, вот так вот не кукситесь…"

Тут Лида шутливо набросилась на него с кулачками, как это для них было привычно, и после некоторого времени, ушедшего на их веселую "драку", он, всё-таки "победил", и обездвижив соперницу весело встряхнул её, и так, растрепанные, волосы, со словами:

– Вот та-аа-к Вам и-дет!.. – и так ему было хорошо и радостно, и так много всего ещё было впереди, что он, даже, сам не зная почему, поцеловал её в лоб.

– Н-ну, лад-но!.. И что там было дальше?.. – и она уселась, опять, рядом – запыхавшаяся и растрепанная вся, но уверенная и властная.

– Ну, вот. Он говорит: -"Я к Вам пришёл, ваше сиятельство дети, ради того, чтобы ответить, в меру моих скромных сил на ваш, в меру ваших сил нескромный вопрос. Я пою, да, я пою. Но консерваториев не заканчивал… И Вы зря смеётесь, молодая леди, потому что голос у меня, всё равно, не академический, и весьма… Да и профес-сия у меня совершенно другая. Я преподаватель. Я преподаю детям… И взрослым, когда они все на каникулах!..

– Ой-йй-й!.. – скривилась Лидочка, сделав расстроенную гримасу, – И тебе не надоело?.. Опять ты про уроки?!.

– Не переживайте, юная мадам, говорит сверчок, мой предмет – весьма нескучный. И Вы его проходите, совсем не замечая. Вот и сегодня уже пол вечера проходили, и вчера… И позавчера, когда изволили идти с мамой из магазина, и откушать морожен-нн-ное… Кстати, хочу Вам заметить, что в следующий раз советую Вам попробовать тот стаканчик с крем-брюлле, который ел Ваш брат – он весьма лучше, на мой взгляд, чем то эскимо, что избрали Вы… Не брат – а стаканчик. Брат, конечно же, лучше и того и другого. Но, так вот, чему же, Вы думаете, я Вас учу?..

– …М-мнм-мм… Разби-раться в сортах мороженого!..

– Нееет, увольте – я бы мог Вас учить разбираться в "сортах мороженого", только если бы эти сорта росли на деревьях… Но, ведь, категорически нет! Они растут в холодильных ящиках в магазине!.. – " Хи-хи-хх" от Лиды, – Я учу Вас некоему другому. Я, со своей стороны, веду урок звуков, вместе с деревьями – видите?.. Поглядите ка, как они стараются Вас научить?.. Тааак и шуршат, и шуршат, и качаются, как платья дам в кренолинах на балу… Ещё урок звуков ведёт любая проезжающая машина, и ветер, чьё-то радио из окна, или вилки с ложками, которые воспитывают Вас обязательно в паре с тарелками… мама какого-то карапуза, которого она убеждает: "слезь! ", там – на детской площадке. Но это – мы, а ещё – есть уроки видения, тут уж, Вам учителя – всё, что Вы видите – небо, с его закатом, дома, с их огоньками окон, магазин с его яркой, сияющей вывеской, дороги… Асфальт. Сухой, с виду, но мягкий, на самом деле, учитель. По нему, вообще-то, чуть что, и топчутся все, кому не лень… А есть – учителя ароматов… Это, знаете ли, и шашлыки, которые жарятся кем-нибудь среди кустов в городском сквере, не смотря ни на какие там запреты… И аромат супа, который готовит Ваша мама на ужин, и запах свежей сырой травы, на которой Вы сидите, и даже, то самое эскимо, которое Вы избрали себе в качестве угощения позавчера вечером, тоже учит Вас своим нежно-ванильным, с терпкой шоколадной ноткой, ароматом… Конечно не так хорошо учит, как уже более умудренный стаканчик крем-брюлле, что в руках Вашего брата…

– Ннну, конечно!.. Хахэх, более умудренный!.. Ты всегда так долго ешь, что у тебя что угодно перед тобой на тарелке состарится!..

– Так вот… Мы, многие, учим, у каждого из нас есть свой, особенный урок – это какой-то штрих мирового огромного, разнообразного наполнения. Как в вашей школе вас учат физике, химии, алгебре… Ну, Вас то, ещё, может быть, и не всему этому, юная леди… – она надулась смешливо, – Но всё это – разные стороны, разные грани и явления большого мира вокруг. Так и мы – учим не точным наукам, а ощущениям, тем… чувствам, что вы испытываете. Радость, счастье, любовь… – ему стало тяжелее рассказывать и голос, сам, начинал затихать и дрожать, а глаза, сами, куда-то прятались. – Мы всё это рассказываем, и каждый – по своему, со своей стороны. Только… Уроки у нас… Получаются разные – когда удачные, а когда, нет – это всё зависит от вас – какие вы ученики. Иногда вы аболтусы – мы говорим вам, почти кричим, уже, на вас, а вы, всё норовите смотреть в окно, болтать, отвлекаться, думать о чём-то своём, что кажется вам важнее. Или, даже, вообще, начинаете бегать и носиться, как оголтелые, бегать вдоль и поперек своей жизни и ничего, ровным счётом не слышите, пока, может быть, уже совсем, только, не запыхаетесь и не остановитесь отдышаться, опершись ладонями на коленки. И тогда уловите, ещё, может быть, пару звуков. Вам становится плохо, когда вы не слышите, но вы этого, часто не замечаете, не можете, просто, понять – от чего это?.. Такие, неприлежные ученики, а особенно – те, кто сам не хочет, ни в какую, слушать нас, те, в основном – слушают нас, и слышат, как неприятных, злых, надоедливых зануд. И это очень плохо – но самое обидное, это… Ну ладно, пока. Но Вы, молодцы – Вы сегодня пришли на мой классный час и сидите, послушно, слушайте… Мне кажется – вы из тех, кто, любит, не просто слушать, но и задавать вопросы, просить рассказать ещё. Верно?..

– А что самое обидное?.. А то ты прервался.

– Оххх, самое обидное