5 правил счастливой жизни - Светлана Локоть Страница 4

– Тебе плохо? Вызвать Скорую? – она не решилась прикоснуться к нему и лишь торопливо искала в сумке телефон.

Лори подошёл чуть позже, но, разглядев Дэмиена, удивлённо вскинул брови:

– Дэмиен?

– Ты знаешь его? – девушка повернулась в сторону Лори. В её голосе слышалась как надежда, так и некоторое замешательство.

– Да, – немного нерешительно сказал сосед и подошёл ближе к Дэму, – он мой сосед по комнате. Скажи, у тебя что-то болит?

Вопрос был обращен к самому Дэмиену, но тот, то ли от неожиданности, то ли от нелепости случая, не смог сказать и слова. Теперь к страху и панике прибавился ещё и стыд за всё происходящее. Последнее, чего ему бы хотелось, так это чтобы кто-то из знакомых видел его в таком ужасном состоянии, которое он не в силах прекратить. Он раскрыл рот, чтобы ответить, но, вместо слов, из глаз брызнули предательские слёзы облегчения. Всё-таки, больше всего Дэмиен был рад, что его заметили. Он не знал, сколько пробыл здесь, беспомощно расхаживая в разные стороны, чтобы стать хоть кому-то заметным. Дэм уже думал о том, чтобы вызвать Скорую самому, но что-то мешало ему это сделать. И глубоко в душе, Дэмиен понимал, что это было желание оказаться кому-то небезразличным. Даже если на кону стояла его жизнь, он хотел хотя бы раз в жизни ощутить это чувство…

И теперь, когда его нашли, Дэма переполняло счастье, что немного притупляло его панику.

Пока девушка вызывала Скорую, Лори старался хоть как-то успокоить Дэмиена. Он был явно растерян и не знал, что следует делать в таких ситуациях. Лори то хватал его ледяные руки, то опускал их и сам начинал махать руками, чтобы на лицо Дэма попадало больше прохладного воздуха.

Через минуты три приехала Скорая, но даже за такое короткое время, Дэмиен почувствовал, что ему гораздо лучше. Дыхание стало легче, а сердце больше не стучало так громко, что отдавало в виски, хотя, буквально пять минут назад, Дэм думал, что оно разорвётся.

Доктора осмотрели его, опросили насчёт аллергенов, астмы и прочего. Измерив тонометром давление и пульс, они не нашли ничего опасного для жизни или же экстренной эвакуации и лишь предложили в скором будущем пройти полное обследование. Уезжая, они также сделали Дэмиену седативный укол, так как он всё ещё чувствовал нервное напряжение и неприятный страх где-то внутри себя.

Через некоторое время, Дэм уже сидел в школьном автобусе и думал о том, как бы ему провалиться на месте, где он сейчас сидел. Сознание стало быстро возвращаться, так что, пока те двое провожали его до автобуса, он смущённо извинялся перед ними за то, что им пришлось видеть. Лори легкомысленно отмахивался, как всегда, вежливо улыбаясь, а вот девушка… кстати, Дэмиен узнал её имя – Сирена, вот она сразу помрачнела, как только услышала извинения. «Никогда не извиняйся за своё состояние», тихо проговорила она. Дэму же показалось, что эти слова Сирена сказала с некой грустью и сожалением, но решил, что ему просто показалось. И всё-таки, такие тёплые слова не могли не обрадовать Дэмиена. Ему было очень приятно от того, что его не подняли на смех и поддержали. Осталось надеяться, что такие вежливые они не только с ним, и никто из учеников не узнает о том, что произошло сегодня.

Конечно же, учителя пришлось оповестить, а тот сразу же прозвонил маме Дэма. Оставалось лишь грустно улыбаться, глядя на тщетные попытки дозвониться до неё.

Он снова остался в таком нелюбимом ему одиночестве. Доставать новые книги не хотелось. Желание было лишь одно – спать. Дэмиен, медленно моргая, совсем не заметил, как под назойливое завывание ветра за окном, провалился в сон.

***

Темное и мрачное помещение совсем не отдавало уютом. Дэмиен поёжился и хотел уже встать, чтобы уйти отсюда, как заметил в противоположной стороне чей-то силуэт.

Его и таинственную фигуру разделял лишь длинный деревянный резной стол. На стол были поданы различные фужеры, кувшины и чайники викторианской эпохи. Многое было сделано из расписного фарфора, что золотой лентой и птицами покрывали посуду. Совсем рядом стояла чашка, где плескалась жижа абсолютно чёрного цвета. Дэм заворожённо смотрел то на чашку, то на силуэт. Половина стола была хорошо освещена свечами в подсвечниках, но более дальняя была абсолютно не видна взору. Только лишь еле видные очертания и стойкое ощущение чьего-то присутствия.

Дэмиен взял белый кусочек, как ему казалось, сахара, и окунул его в чёрную жидкость. Белые разводы испуганно разошлись кругами по ширине чашки и вскоре полностью исчезли. Дэма это удивило, и он окунал белые квадратики ещё раза четыре, но, оставляя несколько круглых и тут же исчезающих разводов, они мгновенно пропадали, не оставляя ни следа после себя.

– Черное никогда не станет белым.

Дэмиен вздрогнул, и очередной квадратный кубик покатился по столу и бесшумно упал вниз под ноги. Он посмотрел в сторону доносившегося голоса, пристально вглядываясь в темноту. Медленно, часть за противоположным столом стала освещаться ярким светом, словно из-за спины Дэма туда светили фонариком. Но видно было совсем не всё, да и свет располагался странно и не давал никаких бликов дальше. Теперь можно было видеть часть соседнего стола и руки с костлявыми, но изящными пальцами. Внимание сразу же привлекали длинные гелевые ногти с экстравагантным маникюром: блёстки и цепочки на них дополняли яркий образ. Худые руки было видно лишь по локоть, но сам их обладатель скрывался в тени. Дэмиен с интересом наблюдал, как руки притянули к себе чашку с такой же черной водой. Одна из рук взяла большой непрозрачный графин.

– Ты никогда не избавишься от своих ужасных мыслей. В конце концов, они могут тебя убить. Что бы ни случилось хорошего, если белое слегка запачкать, оно уже больше никогда не будет идеальным.

Дэм молчал. Он понимал, что пытается сказать ему фигура и от этого становилось страшно. Дэмиен хотел, всем сердцем хотел остановить ту тьму, что поселилась внутри него, и каждый день пожирала всё светлое в нём: все хорошие воспоминания, интересы, стремления, чувства, эмоции…

Он сам запустил этот смертельный процесс, но совершенно без понятия, как его прекратить. И что хуже всего, Дэмиен даже не уверен, Хочет ли он прекращать уничтожать себя…

– Смотри, – тем временем безэмоционально продолжал силуэт, подняв руку с графином как можно выше и наклонив его, чтобы струя попадала прямо в чашку. Белоснежная жидкость стала смешиваться с чёрной. Сначала не было ничего. Белое пропадало в черноте, пока не наполнило чашку до краёв и не