Новая дверь - Александра Антоновна Котенкова Страница 4

Но сколько бы не было этих встреч, я никогда не забуду 19 мая – день, когда продолжительность нашей встречи складывалась из секунд в часы, когда образ Незнакомца я тщательно прорисовывала в своей голове при его присутствии.

Неразделимые, объединённые в единство, черты лица – губы и щёчки. Они будто бы способны жить только вместе: губы расплываются в скромной улыбке – и щёки приподнимаются в таком же стеснении; губы падают полумесяцем вниз – расстраиваются и щёчки. Если их пару разбить надвое, то они перестанут быть настолько живыми, они перестанут говорить о Незнакомце так громко и так открыто.

Голос Незнакомца теперь постоянно звучит в моей голове, лишь потому что здесь я немножко схитрила… Я записала его на диктофон и переслушиваю всякий раз, когда сильное отчаяние пытается утянуть меня на своё дно. Его голос, ровный, без изъянов, спокойный, действует на меня, как колыбельная – под него только и засыпать, когда Луна, заглядывающая в окна, убаюкать не может.

Запах – единственно не понятая мной часть. Я узнаю Его из тысячи, но я никогда не смогу его описать в точности до малейшего флюида: вроде это свежесть природы после сильного ливня, перебиваемая резким ароматом ещё не до конца остывшего асфальта, а вроде это и прохлада водопада, смешанная со жгучестью перца чили. Его запах – это что-то свежее, но вместе с тем терпкое, умеющее своим контрастом заставить трепетать сердце.

Руки… И рук его я также не знаю – их лабиринты для меня не изведаны. Но я могу детально прорисовать их, потому что откуда-то они мне очень знакомы… Мне представляется, что они по-тёплому холодные, как зима в городе, где я родилась… Здесь, в Волгограде, зимы терпкие, жгучие, а там – приятные и душевные. Они не кусаются морозами, они ласкают прохладой. Так же и Его руки… Они контрастируют с моим телом, но они всегда помогают ощутить себя как дома, как в месте, где безопасно и при этом свободно.

Этот образ, сложившийся медленно в моей голове, грел мои мысли – но я хотела, чтобы он грел меня и физически. Помню день, когда мне было отвратительно, ужасно, плохо – 14 июня. Я закружилась в колесе приближающихся экзаменов и начавшихся зачётов, тревоги и стресса, но изо всех сил продолжала жить. И тогда я просто хотела на минуту почувствовать себя расслабленной, тогда я просто жила верой, что объятия Незнакомца способны заменить сон и снять всю усталость, будто её никогда и не было. И сейчас хочется верить в это…

Ещё хочется верить, что так всё и есть: Его губы и щёки – это разговаривающее единство; Его голос – это колыбельная; Его запах – это сочетание свежести и терпкости; Его руки по-тёплому холодные, как зима в одном из моих любимых городов; а Его объятия способны подарить обновление. Но, конечно же, больше хочется не верить, а проверить и знать, разобьёмся мы о равнодушное лицо реальности или сумеем выбраться.

Но на это мне не хватает смелости. Сколько я себя помню, я всегда боялась. Боялась быть первой. Боялась с кем-то познакомиться. Боялась признаться в своих чувствах. И сейчас боюсь не меньше…

За полтора месяца случилось около десяти встреч, а может, даже чуть больше… Согласитесь, для незнакомцев это всё-таки чересчур много? Но вот, что я заметила: в случайности этих встреч была спрятана наша неслучайность, потому что в моменты, когда мы сталкивались друг с другом, были настоящими и мы сами. Именно поэтому я с уверенностью могу сказать, что составленный мною образ – он правдив, хоть и собран по ощущениям.

Но он был бы составлен не в моём стиле, если бы мне на помощь не пришло шаловливое подсознание. Оно ночами играло в прекрасную игру под названием «сны», в которой хотя бы на несколько минут делало нас с Незнакомцем ближе друг к другу. В одной из таких игр мы познакомились с Ним физически, но через эту физику тел – и ментально: через прикосновение ладоней до моей души добралась Его, и они вдруг так же сплелись, как и наши руки.

Всегда думала, что сон (не как физиологический процесс, а как сновидение) – это непостоянство. Он может быть лучшей на свете сладостью, а может – самым настоящим издевательством. Порой после сна ты становишься самым счастливым человеком на Земле, а иногда – самым мёртвым. И никогда ты не угадаешь, что сегодня принесёт в твой сон подсознание…

Каждую ночь я боялась заснуть и не увидеть Незнакомца во сне, не пройти дальше по пути нашего знакомства. Я боялась заснуть и не увидеть сладкую иллюзию, которой нагло подменяла возможную реальность. И всё боялась вспоминать о том, что сны – всего лишь выдумка подсознания, к сожалению, совершенно не зависящая от людей… А ведь если б было так, я бы в сообщении, в записке, через знакомых, да хоть через почтовых голубей, передала бы Ему единственную просьбу: «Предупреждай, пожалуйста, когда будешь собираться приходить ко мне в сон – я буду засыпать скорее». И каждую ночь я бы всё равно боялась, боялась бы, что Он пренебрежёт моей просьбой или, что ещё хуже, равнодушно забудет о ней…

Черта цеплялась за черту и становилась маленькой частичкой большого образа, боязнь капля за каплей наполняла чашу моего подсознания, день прибавлялся ко дню – так прошли почти два месяца. Но мы не знакомились… Мы стояли друг напротив друга – нас разделяла только дверь, но никто не решался открыть её первым. Не решался или всё-таки боялся…

Незнакомец не открывает, потому что им овладевает страх, что ошибки прошлого вновь пропишутся на страницах Его жизни, что Ему причинят такую же боль, какая Его только отпустила. А я же боюсь бóльшего, а точнее всего на свете: равнодушия и взаимности, взгляда и его отсутствия, чувственности и безэмоциональности, разочарования и чрезмерного воодушевления – так можно перечислять до бесконечности. Но я стою здесь, перед этой дверью, и думаю, есть ли в этом страхе смысл, если в каждой детали или в её отсутствии есть будущий опыт и настоящие эмоции? Хоть мир и не зависит от меня, но я завишу от мира, точнее, от отношения к нему, от восприятия