Василий Катанян - Лоскутное одеяло Страница 40

- Дорочка, я сегодня на Риволи зашла в бутик, и ты знаешь, кто его хозяйка? - спрашивает Зельма. - Анна Брунэ! Ты ее помнишь?

- Анну Брунэ? Это та белокурая дама, которая работала с нами на лесоповале? Конечно, помню!

Зельма ужасно скучает, и глаза ее заполняются слезами, когда она говорит про Ригу и Таллин, хотя она хлебала там полными горстями.

Могила Эдит Пиаф, она только что похоронена, еще лежат свежие цветы. Кто-то из наших украинцев недоумевает: "Как?! Разве Эдита Пьеха умерла? Я ее только что видел". И так всюду.

Перед Нотр-Дам кто-то возмущенно воскликнул: "Так это же не замок, а церковь!"

В Лувре одна армянка перед "Джокондой" пришла в восторг: "Какие краски!"

Прямо за углом нашего отеля "Лувр" - Чрево Парижа! Говорят, что его скоро снесут, но пока мы ночью там гуляем, едим устрицы и луковый суп. Я не представлял, что может быть прилавок длиной с километр, а на нем только языки!

В "Гранд-Опера" я пошел, только чтобы посмотреть зал и, главным образом, плафон, расписанный Шагалом. Театр, как и полагается оперному, пышный, а потолок словно бы разрисовали дети... Не очень стыкуется. Как только началась "Тоска", я тут же ушел.

Кабаре "Мадам Артюр" на бульваре Пигаль. Самые знаменитые мужчины, переодетые женщинами, очень невиданно: красивые, шикарные, поют женскими голосами. Мы сидели, раскрыв рот...

Представление в "Фоли-Бержер" ошеломляет - вкус, выдумка, красота, невиданные костюмы, потрясающие девки - дорогое шоу! Майя мне сказала: "Больше никуда не ходи, ни в какие "Мулен руж" или "Казино де Пари"". Но мне предложили - и я, дурак, не послушался ее и пошел в "Казино де Пари", очень уж увлекательно звучит. Ушел после первого отделения - пыльно, разболтанно, халтурно (декорации передвигаются со скрипом), провинциально. Например, на музыку "Вестсайд стори" с полуголыми танцорами поставлен дуэт "Ромео и Джульетта", который кончается лучезарно.

Но это так - блестки с бала. Несколько раз был еще у Эльзы и Арагона...

18 ноября. Позавчера на каком-то пионерском сборище пионервожатая мне говорит: "Жалко, что вы не снимали вчера в Доме пионеров. Там была встреча с первыми пионерами. Среди них была Лиля Брик".

Я рассказываю это Лиле Юрьевне и говорю:

- Странно. Я же вчера был у вас, и вы были дома, а не у пионеров.

- Даже если бы я и не была дома...

Майе нужно было срочно в "Националь", машины не было, такси проносятся мимо - она и села в троллейбус, всего-то ехать две остановки. Какой-то дядька уставился на нее и говорит: "Ну, знаете ли! Увидеть вас в троллейбусе, это все равно, что Брежнева в очереди за картошкой".

27 декабря. Приезжал Канадский балет, танцевали в филиале Большого. Снимал для "Новостей", очень понравилось "Любите ли вы Баха?"

Еще раз смотрел "Касабланку". В войну это было откровение, а сейчас устарело.

1969

Новый год встречали у Руфины, я страшно назюзюкался, так как были напряженные "Новости дня" и я еле успел и очень устал. Инна меня отправила домой с мамой, сказав: "Вы его родили, этого пьяницу, вы и отдувайтесь", а сама осталась веселиться. По пути домой я валился в сугробы, а мама лупила меня сумкой по голове, приводя в чувство.

19 февраля. Ездил в Ленинград снимать фигуристов Москвину и Мишина, они катают здорово, мастерски, но больно уж некрасивые.

Был на приеме у Романова относительно пересмотра категории "Райкина". Отнесся благосклонно, сказал: "Пусть студия напишет письмо, я поставлю на комитет, и мы пересмотрим". И пересмотрели: 6 февраля снова - сволочи утвердили лишь вторую категорию. И это несмотря на то, что картина собрала 18 миллионов зрителей, а для первой категории ХУДОЖЕСТВЕННЫХ фильмов нужно всего 17 миллионов!

И Меркель за ее "Вечное движение" тоже дали вторую, тоже сукины дети.

24 февраля. В Консерватории слушали "Поэторию" - концерт Щедрина для Вознесенского с оркестром и хором. Замечательно и впервые. Потом все поехали кутить к Л.Ю. - Андрей, Робик с Майей, Зыкина, Рождественский, мы с Инной и оператор Вадим Дербенев.

9 апреля. Был в Новосибирске на конференции. Отвез сыну Эль Лисицкого какие-то вещи, которые оставила в наследство ему Валя Мильман. Борис Лисицкий очень интересный, талантливый оператор, мы говорили с ним целый день. Рассказывал, как они с матерью несколько лет жили здесь в ссылке и отмечались в милиции. Его мать Софью Христиановну я помню, когда я приезжал в Новосибирск в командировки, то всегда привозил ей от Перы Аташевой тяжелые продуктовые посылки. А Борис стал фотографом и потом самоучкой оператором, работал на хронике, а позже замечательно снял "Вечное движение".

Он послал со мною Инне автолитографию Лисицкого.

С 22 мая по 5 июня командировка от Союза кинематографистов в Румынию - с показом и обсуждением их и наших работ. Ездили вдвоем с Четверяковым, режиссером из Минска. Бухарест мне снова понравился - уютный, зеленый, с красивыми домами.

Смотрели и обсуждали много фильмов. Среди них были интересные, но не потрясающие. Хроника, как у нас. Игровое, как у итальянцев, но много хуже. Лучше всего мультики.

Принимал нас Попеску Гопо, под его эгидой нас всюду возили и многое показывали, но очень замучили банкетами "с румынскими оркестрами", я часто сматывался и просто сидел на бульваре.

Жили на квартире, под нами был кинотеатр, где шла "Дольче вита", которую я ухитрился посмотреть еще два раза - так она мне стала нравиться. В комнате у меня все время был сумрак - окно закрывали огромные груди Аниты Экберг, рекламной фанерной фигуры. Сквозь них я смотрел на улицу...

Однажды квартирная хозяйка пригласила меня пойти к ее подруге (Четверяков отправился на банкет). М-м Баянова жила в собственном небольшом доме с большой открытой террасой, где мы пили чай. Она из России и, узнав, что моя мать работала на эстраде, закидала меня вопросами. Я рассказал о реперткоме: что можно, чего нельзя, об условиях работы - что знал. Дело в том, что сама она всю жизнь работает в кабаре, поет и хотела бы вернуться, но вот не знает... Ей под пятьдесят, и в ее годы начинать карьеру у нас на эстраде?.. Посоветовать я ничего не мог, да и что ей мой совет? Но вечер мы провели симпатично, она была знакома с Вертинским, и тут уж я ее закидал вопросами.

Выступали мы в их "Синематеке", где нам показали "Молчание" Бергмана, которое мне очень понравилось. Потом я выступал по ТВ. Меня поразило огромное число охранников с автоматами, буквально перед каждой дверью, на всех этажах студии.

По возвращении работаю над сценарием о Щедрине.

"В огне брода нет" - удивительная картина с удивительной актрисой. Огромное впечатление.

27 сентября. Готов широкоформатный фильм Дербенева о Майе - "Балерина". Очень эффектно. Но она поносит. Кое в чем и справедливо.

Вожусь с ТВ передачей о Рине Зеленой. Смотрю ее архив, кино, разговариваем. С одной стороны она хочет, с другой стороны - упирается и замыкается. Пригласил Зяму Гердта в соавторы сценария и комментатором, теперь справляемся с нею вдвоем. Пока много неясного.

6 ноября. Для киноальманаха ездил в Палех, снимал мастеров. Очень это красивые места. Потом был в Косове, что в Закарпатье. Полное бессортирье, зато ослепительная осень - оранжевые леса и ярко-голубые скалы. Скалы расписал Параджанов несколько лет назад для "Теней", и они так и стоят. Видно, хорошая краска попалась.

Инна ездила с лекциями в Таллин.

21 декабря. Затевался фильм о гастролях французского балета, затем я написал заявку "Музы в шинелях" - об искусстве в войну - но все как-то мимо.

Видел "Дневную красавицу" Буньюэля с Катрин Денев - шикарная картина. Очень понравилась "Необыкновенная выставка" Эльдара Шенгелая.

Ходили на вечер Вознесенского в цыганский театр, а оттуда с Беллой Ахмадулиной, Волшаниновыми и молодыми цыганками поехали к Виктору Урину и пировали с Вознесенским до утра за свежевыструганным столом. И почему-то пробки открывали топором. Урин веселый, любезный, а "цыганки плясали и визжали заре о любви..."

У Инны было обсуждение книги, Юренев разругал, но все остальные хвалили и приняли.

Работаю над "Риной Зеленой" и готовлюсь к "Щедрину".

1970

Новый год встречали на Пахре у Ореста Верейского. Он очень славный, нарисовал каждому приглашение. Были Гердты, Элик с Зоей, М.В.Миронова, Андрей Миронов, А.С.Менакер, Ширвиндты, Майя Рошаль с Некричем, Галлай с женой, еще кто-то.

30 января. Летал в Ленинград на премьеру оратории Щедрина "Ленин в сердце народном" - съемка. Очень необычно. Потом поехали ужинать к Андрею Петрову Майя с Робиком, Людмила Зыкина, к которой Щедрин сватает меня снять картину. "Я давно хочу, а он не хочет", - сказала она, что было для меня полным откровением.

10 февраля. Были на балетах "Гранд-Опера". "Собор Парижской богоматери" Ролана Пети. Замечательная постановка, хореография, декорации и костюмы Ива Сен-Лорана. Здорово танцуют мужчины (Атанасов, Бонфу), а прима Клер Мотт сильная, но неинтересная. Успех обвальный.