Сергей Лукницкий - Киллеров просят не беспокоиться Страница 40

6

У Светланы Максимовны тоже была своя судьба. Отец жил в Латвии -остался там после войны. С ее матерью познакомился во время поездки на Обнинскую атомную станцию. Его пригласили прочесть лекции в Институте атомной энергетики, где мама Светланы работала лаборантом.

Широкоплечий высокий генерал атаковал лаборатнку в первый же день в столовой и, не дав опомниться, вечером нагрянул к ней домой. Ему тогда было уже немало лет, в Риге у него рос сын...

Сразу после школы Светлана стала посещать театральную студию. К началу перестройки студия стала хозрасчетной, а Светлана -- ее примой.

Однажды ей повезло, и ее пригласили в массовку художественного фильма про Циолковского, который снимали в Калуге и Малоярославце.

Светлана была счастлива. Ведь приглашал не просто режиссер, но ее любимый поэт-шестидесятник, горланящий свои и чужие стихи при любом удобном случае. Она считала его гением.

В фильме, вышедшем на экраны через год, мелькнуло личико Светланы, и она почувствовала, что ее жизнь на этой земле оправдана.

В девяностом она переселилась в Москву, на квартиру, которую ей снял ее приятель-режиссер, поэт-шестидесятник.

Когда она вышла на сцену киноконцертного зала "Октябрь" и читала стихотворение Евтушенко, с первого ряда на нее неотрывно смотрела пара внимательных и немножко грустных мужских глаз. А она стала "работать на него" -- так говорят артисты. То есть обращала свое чтение к незнакомцу, а уж затем -- ко всему залу.

На банкете по случаю Дня нефтяника они познакомились. Он смущался. Помреж подвел Андрея Сенокосова к артистам. Андрей был элегантно одет, костюм сидел на нем слегка небрежно, чувствовалось, что мужчина знает себе цену.

Через год они поженились, и Светлана занялась домом. Любовь к мужу заменила ей любовь к театру и потребовала не меньшего таланта.

Вскоре Андрей пошел на повышение. Куратор Департамента безопасности Борис Лашкевич ни дня не мог обойтись без Сенокосова. Ему непременно нужно было пообщаться с Андреем хотя бы полчаса в день, -- от того исходило вдохновение, как от хорошей литературы.

Андрей обладал способностью быстро реагировать на возникшие проблемы, а когда разговор касался бытовых тем, сама речь его доставляла наслаждение.

Борис Лашкевич перетянул Андрея Сенокосова из КГБ после одного чрезвычайного происшествия, в котором принимало участие управление по экономическим преступлениям. Директор нефтегазового комплекса в городе Аютинске проворовался, продав акции своих рабочих, хранившиеся у него, на сторону, крупным дельцам от мафии в Сибирском регионе.

Когда специальный отряд, которым командовал Сенокосов, подступил к административному зданию, директор помахал им с крыши отстойника нефтяных отходов связкой гранат. Борис Лашкевич своими глазами видел, как Андрей организовал захват этого сумасшедшего. Тогда они и подружились, у них оказалось много общего. Лашкевич предложил Андрею перейти в свое ведомство начальником охраны холдинга, а через пару лет, как раз после свадьбы Андрея, назначил его директором Департамента безопасности. Доверил все тайны и сокровища "Севресурса", и вот теперь Андрей исчез вместе с женой.

Лашкевич ни на минуту не сомневался, что Сенокосов не сбежал на Запад, не предал, тем более что он проверял Андрея почти три года. Сам уже наизусть изучил биографию своего протеже. Но факт оставался фактом. Его человек, Андрей Сенокосов, забрал из хранилища магнитные ключи от пунктов систем самоликвидации нефтяных комплексов и бесследно исчез.

Нестеров выписал постановление об обыске (бланки с подписью прокурора по старинке хранились в сейфе) и поехал с экспертом Полторецким и опербригадой на квартиру Сенокосова. Они подъехали к дому на Ленинском проспекте и свернули во двор.

Дверь в квартиру была приоткрыта. Пломба сорвана. Вошли. Нестеров зло рассмеялся, и Полторецкий, в своем старом поношенном плаще и шляпе, съежился, стал еще меньше ростом от этого саркастического смеха.

-- Ты чего смеешься? -- спросил он, и Нестеров заметил, что Полторецкий стал шепелявить.

-- Ты шепелявишь, старик. Вставь зубы.

-- Вот еще. Скоро помирать, а я буду зубы вставлять, такие деньги тратить.

-- Дорого?

-- Ты чего смеешься? -- повторил Полторецкий.

-- А волчара-то снова в Москве. Вызови сюда Женю. Теперь вы знаете, что искать: не оставил ли взломщик следов... Хотя он работает чисто. Посмотри характер взлома, ты сам все знаешь... А я -- в Жуковку.

Из машины Нестеров позвонил Снегову, но тот уже выехал. Нестеров понимал, что преступник вернулся в Москву вчера или сегодня и сейчас вполне мог направляться на дачу, тем более что тамошняя охрана не была предупреждена на его счет и знала Никиту Крекшина как подчиненного Сенокосова. Нестеров приказал связаться с охраной дач "Севресурса" в Жуковке, предупредить их об опасности появления преступника.

Машина мчалась по Рублевскому шоссе, в нарушение правил (однорядное движение), обгоняя автобусы и грузовики, вскоре свернула с трассы и въехала на территорию дачного хозяйства. Молодые ребята подняли шлагбаум и показали, как найти дачу Сенокосова.

-- Никто не проезжал? -- поинтересовался Нестеров.

-- Проезжал один сотрудник прокуратуры. Нас предупредили, чтобы мы его пропустили.

-- А еще какой-нибудь вход на территорию есть?

-- Да тут легко через забор сигануть, мы и не увидим, -- заулыбался один из охранников, -- мы так, для проформы...

Нестеров обнаружил, что участки были тесно приткнуты друг к другу, не больше десяти соток каждый. Дома, правда, высились крепкие. Окна были плотно зашторены или закрыты ставнями -- дачники давно съехали на московские квартиры.

У Нестерова стало неспокойно на душе. С кличем "Ваня!" он взлетел на крыльцо и распахнул дверь. Снегов как ни в чем не бывало стоял в прихожей и улыбался. Нестеров стукнул его в плечо кулаком и тяжело выдохнул:

-- Ну что? Побывал он здесь?

-- Побывал. Но вел себя спокойнее. Мне сообщили о погроме, который он учинил в квартире.

-- Ничего не нашел? Где понятые? -- Нестеров прошел в комнату и поздоровался с пожилыми супругами со старой соседней дачи, которые жили здесь круглый год. Над их крышей вился дымок.

Во второй половине дня ему предстоял тяжелый разговор с Борисом Лашкевичем, нужно было объявлять руководству "Севресурса" о смерти Сенокосова.

Ближе к вечеру Нестерову из Уренгоя позвонил Полковский. Доложил о выполнении задания. Четко и гордо, словно цитируя квартальный отчет, отрапортовал...

Нестеров не очень любил читать современную прессу. Но иногда, чтобы унять пульсирующую боль в висках или отвлечься от усталости, покупал какую-нибудь газету, вроде "Очень страшной", или "СПИД-инфо", или "Версии", и предавался забавам.

Однако сегодня ему пришлось довольствоваться "Миром новостей". На последней полосе он прочел: "АДВОКАТЫ ВЫИГРАЛИ ПРОЦЕСС", после чего надел очки и продолжил.

"В Верховном суде РФ состоялось заседание по делу о протесте заместителя Генерального прокурора РФ -- об отмене судебных решений по иску прокурора Москвы о ликвидации Московской городской общественной организации "Сообщество адвокатов", являющее собой параллельную, а фактически самозваную адвокатскую организацию.

Верховный суд РФ протест отклонил".

Из этой казуистической тарабарщины Нестеров понял только, что не все в порядке в Датском королевстве, если уже прокуратура судится с органами юстиции. Возможно, за передел правового поля, а может быть, и из-за взаимной неуступчивости. Но как бы то ни было: зарегистрировали же органы юстиции банду под видом адвокатуры.

Он стал читать дальше.

"В 1996 году в Москве была зарегистрирована коллегия адвокатов "Сообщество адвокатов" в качестве общественной организации. В штате организации не было ни одного юриста. Решение о регистрации было признано незаконным. Прокурор города обратился с иском в суд. После нескольких промежуточных решений иск был удовлетворен. Общественная организация, по недоразумению присвоившая себе конституционные функции адвокатуры, перестала существовать.

В поддержку этого решения другой заместитель Генерального прокурора РФ и заместитель министра юстиции РФ подготовили письмо в адрес прокуроров субъектов РФ и руководителей территориальных органов Минюста разъяснения по трактовке статуса объединений, которые правомочны осуществлять адвокатскую деятельность.

И вдруг, в то же самое время, еще один заместитель Генерального прокурора принес протест на состоявшееся решение. 28 сентября были выслушаны доводы инициаторов протеста. Судя по тому, что доводы были несостоятельны, можно предположить, что этот заместитель в какой-то степени покровительствовал самозваной организации. По имеющимся фактам возбуждено уголовное дело.

Представитель Гильдии российских адвокатов и председатель президиума Московской городской коллегии адвокатов "Адвокатская рать" от имени более тридцати тысяч адвокатов России потребовали отклонить протест.