Меня зовут Сол - Мик Китсон Страница 40

И тогда на них напали сотни копов с пластиковыми щитами и дубинками. Хиппи было человек семьсот, а копов со всей Англии собрали в два раза больше. Их лупили дубинками и теснили лошадьми — и детей, и женщин, и даже беременных. Ингрид и Мэтта арестовали, Мэтту сломали руку, пнув его. Ингрид пыталась вырваться у двух копов сразу, и тогда на нее надели наручники.

В тот день арестовали сотни хиппи. Их держали в полицейских участках в ближайших городах и обвиняли в неповиновении полиции и сопротивлении. Это был самый массовый арест в истории Англии. В газетах его назвали «Битвой на бобовом поле», но Ингрид сказала, что это было настоящее побоище.

Потом их отпустили. Ингрид и Мэтт вернулись на поле и нашли там свой фургон — его помяли и разбили все стекла. Они его с трудом завели и уехали вместе с остальными. Мэтт пошел в больницу, и ему наложили на руку гипс. Несколько дней они провели в меленьком городке, Мэтт нашел нужные детали и починил фургон. Оттуда они уехали на север.

А правительство поставило вокруг Стоунхенджа забор, построило центр для посетителей и стало брать деньги с желающих посмотреть. Хиппи туда больше не пускали.

У Ингрид опять началась депрессия. Она думала, что в Британии безопасно, что полиция тут хорошая и не нападает на людей просто так, не сажает их в тюрьму ни за что и не заставляет делать то, что они не хотят. Она считала, что такое случается только в ГДР или в Германии при нацистах, но в Великобритании при демократах, где все должны были быть свободны и делать, что нравится, творилось то же самое.

Они ехали на север, и депрессия ее все усиливалась. Несколько недель они провели в Озерном краю, и Мэтт заработал немного денег починкой машин в гараже. А потом люди из городского совета заставили их уехать, пригрозив, что, если они останутся на парковке, их арестуют.

Ингрид сказала, что они поехали в Шотландию, потому что тут другие законы и можно стоять лагерем, где захочешь, и тебя никто не выгонит и не арестует, если ты не хулиганишь и не жжешь деревья.

Депрессия не кончалась, они пытались раздобыть денег на еду и бензин, и уже приближалась зима, но зато страна оказалась очень красивой. Гораздо красивее Англии. Тут были настоящие горы, огромные озера и пустоши. Ингрид сказала, что никогда еще не видела таких красивых мест. И шотландцы ей понравились, хотя поначалу она не понимала, что они говорят. Они уехали в Хайленд и нашли там кучу мест для стоянки. Первую зиму они провели в фургоне, в лесу под Форт-Уильямом. Из окна они видели Бен-Невис. Шел снег, было холодно, но в фургоне стояла печка, а потом и деньги появились.

Мэтт устроился на работу. Он пилой валил деревья в лесу, а иногда управлял машиной, которая делала то же самое. На несколько месяцев они сняли маленький коттедж, где была настоящая кровать и гораздо больше места, чем в фургоне. Ингрид шила одежду и плела корзины.

Весной они починили фургон, объехали всю Шотландию, а потом уплыли на пароме на Оркнейские острова. Там они увидели стоячие камни, дома, которым больше четырех тысяч лет, и гробницы, где вождей древних племен хоронили вместе с семьями.

На островах они провели зиму в фургоне. Мэтт работал у фермера, а Ингрид плела корзины и иногда продавала их в городе. Всю зиму лил дождь. Иногда у Ингрид снова случалась депрессия, потому что дни были очень короткие, а Мэтт иногда ездил в город и ходил в паб с парнями с фермы. Ингрид не ходила с ними, потому что была старше всех и думала, что Мэтту нужно проводить время с людьми своего возраста.

Весной они вернулись на материк, поехали на юго-запад, покатались по Хайленду, проехали весь Аргайл и несколько месяцев провели на острове Мулл, где целый день светило солнце, а вода была зеленая и чистая. Они жили на пляже, купались и собирали мидий, крабов и ракушки. Мэтт ловил рыбу, обычно макрель, а по вечерам они жгли огромные костры из плавника. Однажды какой-то рыбак подарил им мешок крупных креветок, которых не смог продать, и они приготовили их на горячих камнях на пляже, любуясь заходящим солнцем. Ингрид сказала, что ничего вкуснее она в жизни не ела.

Осенью они поехали дальше на юг, проехали Эршир и Галлоуэй и остановились в деревушке Айл-оф-Уиторн, самой южной точке Шотландии, откуда видно Англию, Ирландию и остров Мэн.

Потом они вернулись в Галлоуэй и уехали в лес. По лесным дорогам можно было забраться очень далеко от людей. Первую зиму они провели совсем недалеко от нынешнего лагеря Ингрид.

Ингрид волновалась за Мэтта, потому что он был совсем молодой, а ей скоро должно было исполниться пятьдесят. К тому же он любил детей и хотел ими обзавестись. Но еще он любил ее и был добрым и забавным и заботился о ней, а еще был таким сильным, что даже мог приподнять край их фургона. Ингрид знала, что однажды он уйдет от нее и, скорее всего, найдет другую женщину, моложе. Ее это не очень пугало, потому что она считала это естественным.

Они много гуляли по лесу и пустоши, поднимались на Магна Бра, собирали дрова, ставили силки на кроликов и ловили рыбу в озерах. Иногда они ездили в город, а через несколько месяцев начали получать пособие. Ингрид читала много книг, которые брала из библиотеки и покупала у букинистов. Обычно это были книги о медицине, науке, а еще она читала о Боге и религии, ну и романы тоже. Ей очень понравился «Грозовой перевал» Эмили Бронте и книги Чарльза Диккенса о сиротах и людях из работного дома.

Весной, когда появились новые листья, Мэтт сказал, что хочет вернуться в Англию. Ингрид хотела остаться в Шотландии, потому что тут их не трогала полиция и власти и ей нравились лес и холмы. Она отпустила Мэтта и долго плакала, когда он ушел.

Несколько недель она прожила в фургоне одна, а потом вернулась в город, сняла маленький домик у реки и решила остаться там на несколько лет. За домик платил город, она получала пособие и очень много читала. Примерно через два года она решила, что снова может стать врачом, и написала письмо в