Улей. Уйти нельзя выжить - Алекс Джиллиан Страница 41

не дыша, Кая смотрит на сцену, выискивая взглядом главаря безликих. Засунув меч в держатель на спине, он с триумфальной улыбкой смотрит в зал, поднимает вверх обе руки и приветствует ликующую толпу. У его ног валяется изуродованный труп врага. Полученные в бою раны обильно кровоточат, но не обращая на них ни малейшего внимания, он разворачивается и походкой победителя направляется к бокалу с кровавым мартини.

Поймав в объятия выскользнувшую из ёмкости темнокожую красавицу, мужчина легко, словно пушинку, подхватывает девушку на руки и демонстрирует восторженное гудящим гостям отвоёванный трофей. Обвив крепкую шею тонкими руками, голый «трофей» смотрит на «спасителя» горящими влюблёнными глазами и награждает долгим страстным поцелуем. Зрители приходят в еще больше исступление, хлопки и возбужденные голоса звучат громче, музыка почти неслышна. Наверное, диджей тоже увлёкся происходящим. Парочка самозабвенно сосется на глазах улюлюкающей толпы, а Каю передёргивает от отвращения. Он такое же чудовище, как и заказавшие дикое шоу, но имеет ли она моральное право судить его? Нет. Неделю назад у нее тоже не возникло ни малейшей мысли использовать пистолет против того, кто привел ее в игровую. Кая знала, что его смерть ничего не изменит. Возможно, этот человек рассуждает точно так же. Оправдывает ли это его рабское бездействие? Снова — нет.

Решив, что все самое чудовищное и непоправимое уже случилось, Кая рассеянно следит за передвигающимся по сцене «героем» со своей драгоценной ношей на руках. Вот кого адская бойня обошла стороной. Подумаешь, посветила голым задом перед высокопоставленными гостями.

Перешагивая через остывающие тела, мужчина направляется к краю сцены. По вздувшемуся бицепсу стекают густые алые капли, добавляя цвета в выбитую черную сетку. Издали татуировка из идеально ровных гексагонов сморится, как рукав с геометрическим рисунком, сплошь покрывая правую мужскую руку от запястья до той части плеча, что оказалась открытой.

Больные ублюдки. Везде лепят свои соты, даже на телах своих одноразовых фаворитов. Если решат выколоть что-то подобное на ее теле, Кая быстрее сдерет с себя заживо кожу, чем будет носить их сатанинские метки. Но, как правило, «думать и делать» редко подразумевает одинаковые действия, и совсем скоро пчелке предстоит узнать, насколько слабы ее убеждения и как быстро они изменятся под гнетом обстоятельств.

А сейчас, потрясенная увиденным, она отрешенно смотрит на экран, пребывая в обманчивой уверенности, что бесчеловечное шоу плавно двигается к своему финалу, оставив худшие кадры позади. Возможно, так и должно было произойти, но привилегированные гости, возбужденные увиденным, потребовали десерт…

Из темноты навстречу триумфатору сражения и его вдоволь наплескавшейся в кровавой жиже подружке, выходят двое. Высокий худощавый блондин, запечатанный в чернильно-черный костюм и молодая женщина в длинном ярко-алом платье с открытыми плечами. Их маски абсолютно идентичны, но отличаются от остальных, как формой, так и наличием узоров и инкрустированных драгоценных камней. Закрыта только верхняя часть лица, а нижняя, включая область шеи у мужчины и декольте у его спутницы, окрашена золотым напылением. Несмотря на все ухищрения, Медею Кая вычисляет мгновенно. Потрясающая фигура, королевская осанка, горделивый наклон головы, замысловатая высокая причёска из густых темных волос — хоть раз увидев, ее невозможно не узнать. Образ этой женщины, помимо воли, словно впечатывается в память, но в данный момент Каю больше интересует ее супруг. Это с ним ей придется договариваться, если Медея сдержит свое слово, а, значит, необходимо повнимательнее присмотреться к этому мутному типу.

Не проронив ни слова, мужчина в маске поднимает руку в кожаной черной перчатке и указывает пальцем на девушку в руках главного героя, тот напряженно отступает назад, отрицательно тряхнув головой. Кронос, а это именно он, повторяет свой молчаливый жест. «Трофей» издает сдавленный вопль, блаженная улыбка резко сменяется гримасой ужаса, и она испуганно жмется к своему рыцарю в поисках защиты. Но тот отрывает ее от себя, нехотя ставит свою ношу на ноги, что-то с сожалением шепчет, ласково погладив по щеке. Знакомый жест заставляет Каю шумно втянуть воздух и вглядеться в смазанные черты лица, но они как будто все время меняются, не позволяя собрать образ воедино. Вряд ли это явление носит мистический характер, хотя все происходящее и кажется ожившим ночным кошмаром.

Рыдающая девушка в порыве отчаянной мольбы хватает безликого защитника за руку, но он ускользает от нее так же легко и молниеносно, как совсем недавно уклонялся от ударов своего свирепого противника, а потом исчезает, нырнув в темноту за пределами освещенного круга.

Брошенная тем, кто боролся за ее жизнь, как за свою собственную, темнокожая красавица, стирает слезы и расправив плечи, с обреченной смелостью смотрит в скрытое за маской лицо Кроноса, но словно утратив к ней интерес, он подобно другому трусливо сбежавшему «герою», отступает в темную зону. Медея не спешит удаляться вслед за супругом и берет на себя обязанности хозяйки цирка моральных уродов. Одарив девушку чарующей улыбкой, она обнимает ее за плечи ведет в другую часть зала.

Вспыхнувшие яркие прожектора освещают массивный длинный стол с металлическими фиксаторами в четырёх углах. Колени девушки подгибаются, но Медея не дает ей упасть. Уложив трясущуюся жертву на столешницу, она ловко затягивает ремни на ее лодыжках и запястьях и с ослепительной улыбкой поворачивается к гостям.

— Десерт подан, друзья. Можете приступать, — громко объявляет королева Улья.

Нервы Каталеи окончательно сдают, когда вереница желающих медленно, по-змеиному сползается к столу, плотно окружая скованный по рукам и ногам «шоколадный десерт».

Вскочив с кровати, Кая выскакивает из спальни так стремительно, что двери едва успевают разъехаться перед ее носом. В гостиной на экране плазмы транслируется продолжение выворачивающей наизнанку сцены. Десятки жадных рук на смуглой коже, мнут, ощупывают, терзают. Один из гостей забирается на стол, снимает штаны, обнажая бледные тощие ягодицы. Второй пихает сморщенный вялый половой орган девчонке в рот… Остальные дрочат, ожидая своей очереди, трахают выживших в сражении пчелок или своих холеных самок, мгновенно растерявших свое холодное высокомерие. Омерзительные стонущие и хлюпающие звуки, доносящиеся с экрана, вызывают у Каи приступ тошноты.

Глухо зарычав и заткнув руками уши, она пулей вылетает на террасу. Жадно хватает ртом свежий воздух, и забившись на диван в саду, прячет лицо в ледяных ладонях. Ее трясет крупной дрожью, внутренности скручивает от безумной ярости, в ушах грохочет пульс, но слез нет, только сухая злость и дикая ненависть.

Если бы она знала, если бы только могла представить, то неделю назад без колебаний всадила бы пулю себе в висок. Кто бы не устроил ей онлайн-трансляцию из игровой, он добился своей цели. Надежда на спасение или хотя бы на