Только не для взрослых - Ида Мартин Страница 41

– Прекрати так разговаривать с мамой, – зашипел Ярослав.

– Ангелина Васильевна, вы мне ничего не должны. И нет, мы не голодные.

– Погоди. – Ярослав выхватил у него трубку. – Мам, а если мы снимем квартиру и будем жить вместе, просто не у нас? Это будет считаться? Узнай, пожалуйста. И главное, не волнуйся. Все в порядке. Никуда отец меня не отправит. Я уступаю, да. Не лезу. Говорю же, все в порядке. Узнай, в общем, и перезвони.

Ярослав отключил телефон.

– Такой вариант тебя устроит? – Он вопросительно посмотрел на Тифона.

– Не-а. – Тот криво ухмыльнулся. – У меня денег нет снимать квартиру.

– Ты совсем осёл? – окончательно рассердился Ярослав. – Я буду снимать! Я! На свои деньги, только чтобы он отвязался.

– Сам осёл, Яров, – прохрипел Тифон. – Я тебе кто? Девочка? Содержанка?

– Может, это у вас семейное, – не удержался от колкости Ярослав.

Тифон, конечно, капризничал и нарочно выводил его, но это Ярослав сказал зря. В ту же секунду Тиф выскочил из машины, и я уже приготовился бежать за ним, но он и не думал уходить. Вместо этого Тифон пулей подлетел к двери Ярослава, распахнул ее и выволок того наружу.

– Сиди, – остановил меня Макс, когда я дернулся. – Пусть остынут.

Перебравшись на водительское место, Макс захлопнул оставшуюся открытой дверь, сделал музыку громче, и машина медленно покатилась назад.

Это подействовало. Через минуту Ярослав догнал нас и громко похлопал по капоту.

Макс остановился и пересел на сиденье Тифона.

– Открой багажник. Я вещи заберу. – Тифон со злостью распахнул дверь.

Вместо ответа Яров показал ему средний палец.

Я подумал, что Ярик перегибает, потому что Тифон, психанув, мог уйти и без вещей. Но он продолжал стоять возле раскрытой двери.

– Никитос, вылезай, – скомандовал он.

– Зачем? – осторожно поинтересовался я.

– Едем на Лёхину фабрику.

– Но там сейчас закрыто. Нас не пустят даже на территорию. И транспорт не ходит. Это же за МКАД. Пожалуйста, не дури, – взмолился я, представив, как мы добираемся туда глухой декабрьской ночью.

– Тогда гони ключи.

Я судорожно принялся рыться в карманах, попутно придумывая, что могло бы его остановить.

– Макс? – Тифон перевел взгляд. – Ты-то со мной?

– У меня собака. С ней даже автостопом не посадят.

От слова «автостоп» мне сделалось еще хуже. Я представил уютно клацающего мышкой и поедающего овсяное печенье с теплым молоком Дятла в пижаме. Да и Настя мне уже писала несколько раз, спрашивая, когда я вернусь, и я каждые тридцать минут отвечал, что «скоро».

– Ну! – поторопил меня Тифон.

– Я их тебе не дам, – поразившись собственной смелости, вдруг выдал я. – Ехать сейчас на фабрику не стоит.

– Вы че, все вконец оборзели? – Он разозлился не на шутку. – Да я, блин, сейчас тогда к болгарам пойду.

– Фу, – брезгливо поморщился Ярослав. – Это же притон.

– И че?

– Я в такое место с тобой не попрусь.

– Тебя никто не звал.

– А меня не надо звать, я хожу туда, куда считаю нужным, так вот, притон мне точно не подходит. Значит, и ты не пойдешь.

– Я не понял, Яров. – Тифон низко наклонился, чтобы видеть его лицо. – Ты чего добиваешься? Я же тебя серьезно сейчас вырублю, заберу вещи и уйду.

То, что Тифон мог вырубить, я знал не понаслышке. Ярослав тоже, но гонор все равно не сбавил:

– Ты кого больше ненавидишь: меня или его?

Было ясно, что говоря «его», Ярослав подразумевает отца.

– Ну, допустим, его, – ответил Тифон с подозрением.

Из открытой двери задувал ледяной ветер, но мы с Максом помалкивали.

– Я тоже. А если у людей есть мозги, то они объединяются. Не ради друг друга, а против общего врага.

– Поэтому ты так рвешься выполнить его условия?

– Я рвусь выгадать время. Он должен думать, типа все хорошо. Что мы паиньки и умницы.

– Он знает, что я не паинька.

– Зато про меня этого не знает.

– Ладно, давай по существу.

– Какой толк от того, что ты сейчас навыделываешься? Кому будет хорошо? Тебя вышибут из части, меня из универа, и отправимся оба в лучшем случае в Сибирь. Вернемся, и что потом? Опять все то же. Ничего не изменится. Он все равно будет лезть в нашу жизнь. Теперь уже точно. И от тебя не отстанет. Ведь это ты его гордость и «достойная смена».

– Кто гордость? – опешил Тифон.

– А то ты не в курсе, что он от тебя без ума.

– Че за бред?

– Не бред. – Ярослав немного помолчал. – Короче, поверь, сейчас нам надо быть заодно. Ясное дело, мы не станем дружить и все такое, но нужно просто спокойно перекантоваться каких-то пару недель. Уедешь – и проблема рассосется. У тебя потом будет куча времени подумать, как дальше общаться с ним, чем жертвовать, ну или не жертвовать.

– И надолго вас сошлют в случае неповиновения? – неожиданно перебил его Макс.

– Да фиг знает. – Ярослав пожал плечами. – Пока это только угрозы, но, если отца продолжать цеплять, он из упрямства их выполнит.

– Ясно. – Макс многозначительно покосился на Тифа.

– Ты это зачем спросил? – Тифон почуял недоброе.

– Просто так. Для информации. – Макс улыбнулся. – Зоя наверняка очень расстроится. Ей же и год казался очень долгим.

Ярослав коротко хохотнул, а Тифон выругался и с силой шибанул дверью.

Из салона его не было видно, но мерцающий огонек сигареты означал, что беспокоиться не о чем.

– Какие прогнозы? – спросил нас Ярослав.

– Мне кажется, Макс был самым убедительным, – ответил я.

– Потому что хочу, чтобы что-то уже наконец происходило. А препираться вы так можете до утра.

Я был полностью согласен с Максом, хотя, надо отдать ему должное, он рисковал.

– Черт с вами. – Тифон забрался на заднее сиденье с моей стороны, потеснив меня к собаке, которая тут же радостно кинулась к нему лизаться.

– Только к вам домой все равно не поеду, – сдавленно промычал он под напором собаки. – И денег твоих брать не буду.

– Ну хоть что-то, – обрадовался Ярослав. – А конкретные предложения есть?

Тифон пожал плечами, и мы вернулись к тому, с чего все началось.

Только теперь все молчали.

Снова пришло сообщение от Насти, а звонок от Дятла я сбросил.

Было без пятнадцати двенадцать.

– Пацаны, – подал голос я. – Если вам без разницы, где думать, давайте вы будете делать это у меня во дворе. Там наверняка тоже есть свободные места. Просто, если я сейчас не выдвинусь домой, мне грозят очередные разборки.

Возражать никто не стал, и через десять минут я