Прости - Олег Юрьевич Рой Страница 42

А девушка вдруг шевельнула худенькими плечиками, сбрасывая его подношение, всплеснула руками – никакой скрипки в них и не было! – и расхохоталась. Резким, таким знакомым смехом. И лицо ее было лицом Киры:

– Дурачок! Это ж вечернее платье! К нему палантин нужен, а не твоя дурацкая вонючая куртка! Да откуда тебе палантин взять? Неудачник! Такой же, как твой ненормальный дед! Ничего у вас не выйдет, не выйдет, не выйдет!

Ногам сразу стало мокро – река под туманом все-таки имелась, провалился он по колено – и холодно. Только упавший с исчезнувшего смычка огонек обжигал правую ступню…

Что за…

Должно быть, он сильно ворочался во сне: одеяло обмоталось вокруг тела, а ноги высунулись наружу, и правая прижалась к батарее. Батареи он тогда, после своего запоя, затеяв ремонт, не менял, денег не было, и чистоту-красоту он наводил собственными руками, это успокаивало даже. Потом в интернете прочитал чье-то смешное рассуждение про особый – русский – дзен: надо не на невидимую точку пялиться, а, к примеру, забор красить или дрова рубить, просветление наступает ничуть не хуже, чем при традиционной медитации, но в придачу получаешь покрашенный забор и ровненькую поленницу. Вот он и постигал тогда этот самый русский дзен. Но батареи остались старые, чугунные, он их только покрасил, решив, что пока поживут. Топили, как нередко в начале сезона, от души, толстые белые ребра почти обжигали.

Терпимо, резюмировал Александр, осмотрев покрасневшую с одного бока ступню.

Комментариев за ночь прибавилось изрядно, он старательно прочитал все: ничего полезного, одни умиления и пожелания добра и света. Репостов тоже прибавилось, ну хоть что-то. Может, теория семи рукопожатий все же сработает? А то даже расчистившееся поутру небо, уже не черное, а синеватое, скоро солнце появится, не вдохновляло. И в больнице все было без изменений. Этому стоило порадоваться: ведь хуже не стало! Но радоваться как-то не получалось.

Хватит киснуть, рыкнул он сам на себя. Шевелись. Душ, кофе, и работать! Это ты можешь, а то, что контролировать не в состоянии, вполне обойдется без твоего присмотра.

Кофе.

Чай – это прекрасно, но чай, пожалуй, требует компании. Собеседника.

Кофе же – для беседы с самим собой. Невозможно его пить, нервничая. То есть возможно, конечно, но невкусно совершенно. Ни о чем. Кофе – не просто напиток, он – возможность увидеть себя и мир по-новому. Пауза, дарующая время отстраниться, переоценить, настроиться, услышать. Жаль, что в походных условиях такое невозможно, приходится обходиться термосом, это совсем не то.

Почему это невозможно? Александр словно услышал чей-то возмущенный голос. И вправду – почему? Турка легко упаковывается в рюкзак, молотому кофе в стеклянной банке за несколько дней ничего не сделается, а варить кофе на углях – вряд ли многим хуже, чем в раскаленном песке. Надо будет попробовать. Кажется, он уже решил: летом – за руль и на Север. Сколько можно мечтать, как о чем-то несбыточном? Сами убеждаем себя в том, что эта вот мечта – несбыточная, и сами же потом льем по этому поводу горькие слезы. Если и впрямь чего-то страстно желаешь – ну так напряги мозг, придумай, как этого достичь.

И не слушай тех, кто твердит «невозможно». Дед вон, наслушавшись «лучшего друга», потерял, может, самое в своей жизни важное.

Ничего, дед, найдем мы твою Тосю.

Двигатель заурчал ровно, как сытый кот. Ни стуков, ни скрипов, все в порядке.

– Ты ж моя умница, – Александр погладил теплую торпеду.

И открыл ленту диспетчера – ну-ка, ну-ка, кто там у нас будет первым клиентом?

Но телефон вдруг залился трелью – звонил Великий Сыщик Андрон Рудольфович:

– Доброе утро, информация по Дмитрию Родионову вас ждет. Могу с курьером прислать, тут довольно много…

– Я заеду, – перебил Александр. – Сейчас удобно?

В детективном офисе опять никого, кроме владельца, не было. Но сейчас это не показалось ему ни странным, ни тем паче подозрительным. Кто сказал, что работники должны торчать в офисе? Это ж не контора «купи-продай». Один за неверным мужем следит, другой архивы изучает. Впрочем, Александр не слишком хорошо представлял себе возможности частных сыщиков, наверняка они отличаются от киношных. Или, может, беловские подчиненные сидят в закрытых комнатах и «работают с интернетом», где тоже много чего можно отыскать. Или Великий Сыщик Андрон Рудольфович и впрямь, как Фигаро, один на все руки мастер, а остальные комнаты в квартире жилые. Ну и что? Работает же!

Папка с материалами по Родионову оказалась не то чтобы очень увесистой, но и не тощей. Пролистав ее мельком, Александр поблагодарил Белова, подписал акт приемки работ, выплатил остаток причитающейся агентству суммы и пообещал появиться, если какая-то из линий «расследования» потребует дополнительных изысканий.

Купив в ближайшей кондитерской стакан двойного эспрессо, он устроился в машине с «делом» бывшего комсорга.

Дмитрий Васильевич Родионов, в отличие от Колокольцева, к которому розыск «опоздал», был жив и, что еще важнее, более-менее доступен. В смысле, жил в самом центре столицы. Наверняка при доме охрана, жилье там непростое, решил Александр, но как с этим разобраться, он придумает. МИФИ товарищ комсорг закончил на год раньше деда, но по специальности ни дня не работал, двигаясь сперва по комсомольской линии, потом по партийной. Должно быть, упомянутый в дедовском дневнике родионовский дядя обладал и впрямь немалым влиянием. Как там в анекдоте? Хочу быть замминистра! Почему не министром? У зама плюшки примерно те же, а ответственности на два порядка меньше.

Но и новые времена (дядя вовремя ушел на заслуженный отдых, но влияния, судя по всему, не утратил) не повредили карьере товарища, переквалифицировавшегося в господина. Почти двадцать лет бывший комсорг занимал кресло главы района и на пенсию ушел довольно поздно, даже можно сказать, недавно.

И СМИ к нему благоволили, в папке имелись и вырезки, и распечатки, судя по которым господин Родионов всячески радел о народе: разрезал ленточки, открывая поликлиники и школы (Александр с усмешкой отметил, что подобные строительства финансируются из федерального или, в крайнем случае, городского бюджета, никак не из районного, но если ты разрезаешь ленточку, то ты благодетель и отец родной), «помогал» в резонансных делах «простым» людям и давал умные комментарии по событиям в стране и даже за рубежом. В том числе и на телевидении, в папке имелась флешка с несколькими его выступлениями. Можно и посмотреть, кивнул Александр, но потом. В отдельный «файл» Белов отложил три статьи. Две отличались от прочих славословий более скептическим тоном, намекая на местничество, некорректные тендеры и нецелевое расходование средств. Прямых обвинений