Прощай, Алиса! - Маша Ловыгина Страница 42

Алиса начала свой рассказ не сразу, а только после того, как немного успокоилась, и они сели в машину. Она шмыгала носом и сжимала пальцы в кулаки, а Андрей вздрагивал каждый раз от ее судорожных вздохов. Его руки все еще помнили сотрясающиеся хрупкие плечи и спину, а собственная щека — тепло бьющейся жилки на ее виске. Начать разговор, выспрашивать подробности жизни у Алисы Андрей не мог себе позволить, хотя бы потому, что не находил нужных слов. Не спросишь ведь в лоб, что на самом деле происходило за закрытыми дверями ее дома. Не так уж он был глуп, чтобы не понимать, насколько это может быть тяжело не только для нее, но и для него.

Но когда она наконец заговорила, когда ее хрипловатый тихий голос ворвался в его сознание, Андрея Ольховского будто окатило холодной водой. Стыд, вот что он почувствовал, — горячую волну стыда за все те мысли, которые бродили в его голове с того самого момента, когда он впервые увидел Алису. Ведь понимал, что изменить ничего нельзя, что все его поступки были продиктованы не только желанием мести ее отцу, но и настоящей, не прикрытой страстью, которую он испытывал словно вопреки, когда осознал, насколько глубока была ненависть Алисы к Бражникову, у него заледенели жилы и отнялся язык.

«Бедная девочка, — думал он, — прости меня!»

В то же время, Андрей никак не мог совладать с мятущимися мыслями, которые подталкивали его к необходимости выбора. Он должен был определиться с тем, как обезопасить Алису. Потому что, кроме него, вряд ли кто-то смог бы ей помочь. И дело было даже не в деньгах, ведь они не могли решить главную проблему — Алиса была переполнена жаждой мести и сгорала изнутри, будто молодое деревце, которое кто-то специально облил бензином и поджег. А потом наблюдал за процессом, время от времени подливая горючее к его корням и с азартом втыкая топор в стонущий ствол.

Когда Алиса замолкала и сидела, не шевелясь, глядя прямо перед собой, Андрей вновь и вновь прокручивал только что услышанное и сопоставлял факты. Во-многом ему стало понятно, каким образом и почему Бражников вернулся в Тимашаевск. Пусть и отрывочно, но Алиса поведала ему, со слов ее няни, которой уже не было в живых, что Бражников был из тех самых мест. Поколесив по просторам страны, обманывая и предавая тех, кто ему доверился, этот человек сколотил состояние, а потом вернулся туда, где чувствовал себя наиболее органично.

Жить рядом с подобным типом было не только мерзко, но и крайне опасно. Мать Алисы, вероятно, оказалась не большого ума раз пошла на это. Разумеется, богатство и власть во все времена привлекали молоденьких красивых девушек, но…

Андрей бросил взгляд на Алису, и тяжело вздохнул. В вечерних сумерках абрис ее бледного лица не имел четких контуров, будто растворяясь в границах призрачного света и тьмы. Как и вся ее недолгая жизнь, во мраке которой ей удалось сохранить этот невероятный свет.

Измученная воспоминаниями и выплеснутыми эмоциями, Алиса задремала, опустив голову на грудь. Андрей понажимал на кнопки панели, чтобы опустить спинку ее кресла, и когда девушка устроилась поудобнее, не смог сдержать улыбки.

— Борща бы тебе деревенского, — пробормотал он вслух, внезапно провалившись в воспоминания о деревянном доме, где они жили когда-то с матерью.

И тут его осенила идея, от которой он едва не подпрыгнул. Кому в голову придет искать Алису в тихом месте вдалеке от большого города? Родственница Андрея была женщиной сознательной и молчаливой, привыкшей за долгие годы к одиночеству. И к нему она относилась всегда по-доброму, хоть и строго. Правда, общение их в итоге свелось к материальной помощи и редким звонкам с его стороны, но Андрей считал, что таким образом отдает не только дань за оказанную поддержку, но и оберегает пожилую женщину от разного рода неприятностей, которые, как ни крути, а могли возникнуть из-за его дел. Да и тетя Катя в силу возраста и наличия другой родни не особо нуждалась в том, чтобы лицезреть непутевого мальчишку, который однажды чуть не спалил ее дом с помощью лупы и объедал незрелую клубнику, как только у той начинали наливаться краснотой бока.

Немного передохнуть, оклематься, прикинуть и рассчитать свои дальнейшие действия — вот что им с Алисой сейчас необходимо.

Усталость измотала его в конец, но каждый раз, когда казалось, что сил больше нет, Андрей встряхивался и покрепче вцеплялся в руль. Он остановился всего лишь раз, чтобы написать смс тетке Катерине, чтобы та ждала его ночью. Вернее, чтобы не ждала, но была в курсе, что он появится, и не пугалась. Про Алису не упомянул ни словом, прикинув, что у тетки сразу же возникнут вопросы, на которые отвечать пока не было ни сил, ни желания.

В Александровку они прибыли в половине третьего, когда вокруг сгустилась такая темнота, что автомобиль казался плывущим в космосе инопланетным кораблем. До Москвы оставалось чуть больше ста километров, но, чтобы их преодолеть, Андрею пришлось бы стать супергероем из комиксов. Кем он, разумеется, не был, хоть и чувствовал, что в какой-то момент вышел за границы собственных физических возможностей.

Он сбросил скорость и медленно поехал по главной дороге, чтобы не пропустить нужный поворот. Вскоре Андрей убедился, что за несколько лет, что он не был в Александровке, деревня разрослась. На месте старых полуразрушенных домов появились новые. Вглядываясь в вереницу заборов, Андрей поерзал, разминая позвоночник и, когда наконец появился нужный поворот, выкрутил руль и услышал шуршания гравия. Раньше подъездной дороги здесь не было, к дому Катерины вела тропка, которую по осени приходилось выкладывать досками.

Фары мазнули, выхватив очертания бревенчатого дома, из одного окна которого мягко струился свет ночника. Андрей выключил движок и открыл дверь, впуская внутрь салона ночной воздух.

Качнулась белая занавеска в окне, и через минуту зажглась лампочка над входом.

«Вот ведь упрямая женщина! Наверное, даже не ложилась! — расстроился Андрей и торопливо вышел.

Скрипнула калитка. Он вгляделся в стоящую за ней невысокую фигурку.

— Андрюшка, ты? — раздался негромкий женский голос.

— Я, теть Кать. Простите, что так поздно! Ехал мимо, дай,