Дмитрий Каралис - Автопортрет Страница 43

Сегодня Ваня Булдаков объяснял, как надо ставить петли на зайца. Ниточка от стального троса отжигается паяльной лампой, затем кипятится вместе с хвоей и ставится петлей-удавкой на тропе; конец привязывается к дереву. Диаметр петли - около 20 см. Капкан также кипятится в ведре с еловой лапой, а затем чистыми рукавицами кладется в рюкзак.

Булдаков - румяный деревенский парень в черном тулупе. Эдакий крепыш с курчавой бородкой. Я понимаю: охота - мужское занятие. Азарт, инстинкт, чисто мужское занятие. Но говорят, что раненый заяц кричит, как грудной ребенок, только пронзительнее и обреченнее. Верещит. И зачем тогда ставить на него петлю-удавку или капкан? Что с ним потом делать? Есть?.

Вышел, посмотрел - не идут ли электрики. Не идут.

Вчера был на семинаре Б. Стругацкого. Заслушивали творческий отчет Андрея Измайлова и еще одного фантаста (ни фамилии, ни псевдонима не запомнил). Измайлов прочитал рассказ, который мне не понравился. Но моего мнения никто не спрашивал - я всего лишь кандидат в действительные члены.

Рассказ раздолбала пожилая критикесса. Она сказала, что Измайлов принижает рабочий класс, холодно-созерцательно копается в помойках, и вообще, чуть ли не враг народа.

От ее выступления пахло худшими временами.

Измайлов, в свою очередь, сказал, что он знает рабочих, т.к. три года работал в заводских многотиражках.

Критикесса сказала, что тоже знает, о чем говорят в народе, т.к. прогуливает ежедневно собачку, проходит мимо пивного ларька и слышит беседы. Да, бывают крепкие выражения, встречаются и среди рабочих опустившиеся личности, но не надо обобщать, принижать и заниматься критиканством, ерничаньем и т. д.

Такой вышел разговор.

Потом выступил Борис Стругацкий.

Рассказ Измайлова никого не принижает, сказал он. Люди в его рассказе отличные парни, и он пошел бы с ними в разведку. Почему-то принято считать, что если герои говорят грубоватым языком и не слушают Моцарта - то они несчастны? Они по-своему счастливы, работают, имеют семьи, и в этом - жизнь.

Усатая и очкатая мадам заткнулась и скисла. Так ей и надо. Когда во время ее выступления умненькая девочка пыталась задать вопрос, она убийственно взглянула: "Потом, моя дорогая, когда закончу", но сама перебивала и кидала ехидные реплики выступавшим после.

Попадись такой змее на рецензию - век не отмоешься.

Второй семинарист, который с псевдонимом, долго и нудно занимался саморекламой в отпущенное ему для выступления время.

- Я работаю на стыке жанров фантастики и истории, - хорошо поставленным, но чуть картавым голосом вещал он на всю Красную гостиную Дома Писателя. - Я открыл новое направление для себя - это стык жанров...

Может, он и работает на стыке жанров, но не в литературе. Хотя текст его рассказа - гладкий. Про алхимика рассказ.

После семинара все спустились в трюм. Герои дня купили двести пятьдесят коньяка на всех, и кто-то вытащил из портфеля бутылку коричневой настойки.

Мы с Жильцовым, как кандидаты, сидели в сторонке и пили полюстрово. Нас никто не угощал, да мы и сами не хотели: у меня - режим, у Жильцова - язва желудка.

Мне показалось, что фантасты чересчур умненькие, и писательство для них - скорее, хобби, чем дело всей жизни. Работают в НИИ, КБ, есть кандидаты наук...

Пришли два электрика и наладили свет в вагончике. Поворчали насчет электрических печек - не положено. Возились долго - оказалось, что фаза заведена на группу ДСК, и они ее перекидывали внутри распределительного шкафа. Теперь нас не отключат в целях экономии. Зимовать будем в тепле.

Я учился в 164 школе, в той же, где и сестра Вера. Пожилые учителя помнили ее - она была отличницей. Чего не скажешь обо мне.

У Веры в классе учился Берлин - лохматый юноша с ранними усиками. Из бедной еврейской семьи. Он потешал класс артистическими выходками, играл под недотепу-дурачка.

Когда его вызывали к доске, он медленно поднимался из-за парты и плаксиво ворчал:

- Ну вот, все Берлин и Берлин... Как будто никого другого в классе нет. Только и слышишь: Берлин, Берлин... А что Берлин-то?

У доски он строил рожи за спиной учителя, и весь класс прыскал от смеха. Как только учитель оборачивался к нему, он напускал на себя понурый вид неудачника и устремлял глаза в пол, раскачиваясь слегка.

Однажды он пришел в школу в галошах, надетых на носки, и учительница выгнала его.

- Как ты посмел явиться в школу в галошах! Вон из класса!

Ему нечего было обуть. Жили бедно. Мать болела. Несколько детей.

Но учительница ничего этого не знала и накинулась.

Это были послевоенные годы.

Класс шумно заступился за товарища. Ее стыдили и отказывались у нее учиться. Бунт.

Потом все как-то успокоилось.

Я помню, как Вера ходила в школу - в жакетке, перешитой из материнского пальто, и с кожаным обтрепанным портфельчиком. Костлявая, бледноватая. Помню тревожные разговоры отца с матерью, что надо платить за школу. Тогда платили, хоть и немного. И еще помню, что постоянно брали деньги в долг...

30 января 1985. Дежурю в ОТХ. Морозы спали. В предыдущее дежурство утром было - 33. Сегодня -5. Весной пахнет. Или я так настроился в предвкушении Зеленогорска?

На листе миллиметровки во весь стол сделал схему "Записок шута". Есть 60 стр. м.п. текста: экспозиция, завязка и вот - подбираюсь к действию. Очень долго. Но не вижу путей сокращения. Может быть, и не надо? Может, это будет роман? Кто его знает. Недоволен написанным. В первую очередь - стилем. Много коротких предложений, которые хороши в рассказе, но не в повести, не в романе.

Рассказ "Этажи" понравился С. Лурье, и он отдал его с хорошей сопроводиловкой Конст. Ив. Курбатову - зав. отделом прозы "Невы". Я читал ее. Там написано, что я пишу легко, занимательно и правдиво. Но Курбатов, гад, рассказ забраковал. Сказал мне по телефону, что в нем есть литературные слабости, и он вторичен. Я не стал дискутировать по телефону и намерен идти разбираться - чем именно он слаб? по отношению к чему вторичен?

В "Неве" No12 вышел мой очерк "Бензин из-под земли". Сильно урезанный, но динамичный. Я там представлен как "Д. Каралис, автомеханик". Что соответствует моему общественному положению; на сегодняшний день.

Сегодня обсуждали статью в газете "Труд" об НЛО. Пожалуй, это первая отечественная публикация в широкой печати на эту таинственную тему. Сейчас только и разговоров об этой статье.

С самолета ТУ-134 наблюдали облако, которое летало с потрясающей скоростью рядом с самолетом и светило сильнейшими лучами то на землю, высвечивая дома и дороги, то на сам самолет. При этом облако меняло свою форму от элипса до квадрата и даже "передразнивало" контур ТУ-134. Статью комментировал председатель комиссии по НЛО, членкорр.

Мы, собравшиеся в будке механиков на главной площадке, тоже комментировали.

Мы - это Володя Подпальный, Володя Лебедкин, шофер с дежурного автобуса, восьмидесятилетний сторож Данила Фомич и я. Фомич больше слушал, моргая сонными глазами, чем говорил.

Суть обсуждений свелась к тому, что просто так в газете не напишут, значит, что-то в природе есть.

Я сказал, что в США выстроен наблюдательный пункт, с которого уже много лет ведутся наблюдения за космосом с целью установить контакты с пришельцами. А американцы деньги на ветер швырять не станут...

Подпальный вспомнил, как до "химии", работая главным инженером ТЭЦ, читал машинописные конспекты доцента Ажажи, и там чего только про НЛО не написано!

Я сказал, что тоже читал те конспекты.

- А чего там написано-то? - осторожно поинтересовался Лебедкин.

Подпальный стал рассказывать, привирая или переиначивая по-своему. Я не мешал.

Лебедкин жадно курил и слушал. Фомич перестал сопеть носом и приоткрыл рот. Смотрел растерянно. Подпальный размахивал руками, изображая то полет НЛО, то реакцию очевидцев на мгновенно заглохшие двигатели машин, стоявших у переезда.

- Ни хрена себе! - крякал Лебедкин.

- Мобуть, шаровая молния? - подсказывал Фомич.

- Какая, на хрен, шаровая молния! - убежденно смотрел на Фомича Подпальный. - Такая хреновина пролетела - размером с дом. Разве бывает шаровая молния размером с дом, Фомич?

- Молния такая не бывает, - поддакивал Лебедкин. - Это что-то другое... И все движки заглохли?

- Все, на хрен, как один! Даже у мотоцикла и трактора.

- Так трактор-то дизельный, у него нет зажигания. Там пускач...

- Какая, на хрен, разница! - горячился Подпальный. - Говорят, заглох. Им один хрен, что останавливать. Это же другая цивилизация, они и велосипед заклинить могут...

- Эвона как, - выдавил Фомич. - Как врыдытели какие...

Еще Подпальный рассказал, как у них в деревне на Украине смерч поднял старуху в воздух и шмякнул об землю в семи километрах.

- И шо старуха? - не выдержал Фомич.

- Пиз... старухе! - торжествующе объявил Володя. - Что же еще может быть... Тебя вот, Фомич, поднимет на пару километров вверх, да е... о степь! Что от тебя останется? Подумай сам.