Потерянная сестра - Люсинда Райли Страница 43

добавила она. – И еще одно, пока я здесь: поощряйте Филиппа бывать на улице, особенно сейчас, когда погода так благоприятна. Свежий воздух будет тебе полезен, Филипп. После всех трудностей, на которые мы пошли ради установки лифта, очень жаль, что ты никогда не пользуешься им. Вечером я поднимусь сюда, чтобы поцеловать тебя на ночь, дорогой. До свидания, Нуала; приятно было познакомиться с вами.

Когда она ушла, Филипп посмотрел на Нуалу.

– Очень надеюсь, что вы согласитесь на эту работу. Я отчаянно боролся за то, чтобы моя мать предложила ее вам.

– Правда, Филипп, я бы с удовольствием, но сначала мне нужно спросить разрешения.

– Конечно, конечно. – Он закивал, глядя на нее. – Вы когда-либо уставали от власти, которую мужчины имеют над вашей жизнью? Это может вас удивить, но я посвятил много времени движению суфражисток. Разумеется, отец их терпеть не может, и здешняя организация Куманн на-Баэн даже мне кажется чересчур радикальной…

Нуала подавила желание поправить его произношение гэльских слов, поскольку он сказал «Баэн» вместо «Маэн», но меньше всего она хотела, чтобы он узнал о ее активном членстве в «радикальной» организации.

– Когда я наблюдал за работой женщин на линии фронта, у меня сложилось впечатление, что прекрасный пол не только равен мужчинам, но и во многих отношениях превосходит их.

– По правде говоря, я мало думала об этом. В моей семье все с равным усердием трудятся на ферме, хотя и выполняют разную работу.

– Но разве мужчина должен спрашивать у своего отца разрешение заняться работой, которую ему предлагают? – поинтересовался он.

– Ну, мой кузен Кристи, который работает в пабе в Клогахе, спрашивал у моего отца, стоит ли ему устраиваться на эту работу.

– Отцовское слово – закон, да?

– Разве для вас не то же самое? – смело спросила она.

– И то правда. Без отцовского согласия не происходит ничего важного. Так или иначе, я очень надеюсь, что ваш отец разрешит вам и дальше работать здесь.

– Я тоже, Филипп. – Она улыбнулась. – Даже больше, чем вы думаете. Кстати, что я недавно услышала насчет лифта? И почему вы раньше не упоминали о нем?

– Потому что мы посвящали время тому, чтобы сделать вас более достойной соперницей в шахматах, – с некоторой обидой ответил Филипп.

– Но нужно иногда выходить на прогулки, Филипп. Тогда ваши щеки станут более румяными.

– Щека, которая висит у меня под носом и так густо покрыта шрамами, словно кто-то разрисовал ее красными чернилами? Нет уж, спасибо; я предпочитаю оставаться здесь.

Нуала увидела боль в его глазах и поняла настоящую причину.

– Вы смущаетесь, да? Вы не хотите, чтобы кто-то видел вас.

Наступила пауза. Филипп отвернулся от нее; обычно это значило, что он близок к слезам.

– Разумеется, – тихо ответил он. – А вы бы не смущались на моем месте? Как бы вы себя чувствовали, если бы все с ужасом отворачивались от вас после первого взгляда? Я видел ужас в ваших глазах, Нуала, когда вы впервые увидели меня.

– Не буду врать, так оно и было. Но я преодолела это и увидела вас таким, какой вы на самом деле.

– Потому что это вы. Я помню, как садовники и горничные вопили от страха при виде меня, уже не говоря о гостях, которые приезжают к родителям. Я просто… не могу, понимаете?

– Понимаю, Филипп. Ну что, сыграем партию в шахматы?

* * *

Когда Нуала ехала домой на велосипеде, у нее созрел возможный план. Но сначала ей нужно было узнать у своих родителей и жениха, позволено ли ей будет продолжать работать в Большом Доме.

– Пожалуйста, Богоматерь, пусть они разрешат!

Во время поездки она позволила себе помечтать о жизни, где больше не было работы на ферме и не нужно было возиться с курами, свиньями и даже коровами, если у отца не хватало на это времени из-за других дел. Только маленький дом, жизнь вместе с Финном, их совместные прогулки, а потом вечера в обществе Филиппа…

– Это было бы идеально, – пробормотала она, подъезжая к Кросс-Фарм.

– Где Ханна, Кристи и Фергус? – обратилась она к матери, которая сидела на своем любимом стуле у очага и вязала носки для волонтеров. Отец сидел напротив нее с трубкой во рту и читал книгу, написанную по-гэльски.

– Кристи в пабе, Фергус отправился в дозор на вершину холма на случай полицейского рейда, а Ханна легла спать пораньше, – ответил Дэниэл. – Завтра она должна отправиться в Корк первым утренним поездом и забрать депешу из Дублина. А у тебя есть новости?

Он отложил книгу и посмотрел на дочь.

– Да. Я… в общем, мне предложили остаться на постоянной должности сиделки Филиппа в Большом Доме. – Она заметила, как переглянулись ее родители. – Я хотела спросить, как вы к этому относитесь. Да, и еще, – добавила Нуала в надежде, что это поможет склонить чашу весов в ее сторону, – некий генерал Стрикленд сегодня посетил сэра Реджинальда.

– Иисус, Мария и Иосиф! – воскликнул Дэниэл. – Этот паршивец руководит всеми полицейскими и военными операциями в Корке. Он был там сегодня?

– Да, – кивнула Нуала.

– Тебе известно зачем?

– Не знаю, папа, но сегодня я встретилась с леди Фицджеральд. Она лично предложила мне постоянную работу в доме. И это она сказала о визите генерала.

– Наша девочка внедрилась в сердце этой семьи, Эйлин. – Дэниэл расплылся в улыбке.

– И у меня есть идея о том, как можно увидеть побольше.

Нуала изложила свой план по убеждению Филиппа спускаться вниз для совместных прогулок в саду. Последовала пауза, потом родители снова переглянулись.

– Конечно, Нуала, пока тебе лучше держаться за эту работу, – сказал Дэниэл. – Но через неделю окончательное решение будет уже не за нами. Тебе придется завтра посетить твоего жениха и спросить у него.

– Думаю, он вряд ли останется доволен, если его молодая жена будет приходить домой не раньше девяти вечера. Кто подаст ему чай, когда он вернется домой из школы?

Нуала была готова к такому замечанию со стороны матери.

– Финн редко возвращается домой раньше шести вечера. Я буду оставлять ему готовый чай и еду. Ему нужно будет лишь снять крышку и поесть.

– Сомневаюсь, что ему понравятся холодные овощи, тушенные несколько часов назад, – сказал Дэниэл. – Но это решать ему, а не нам. Место жены – рядом с мужем, и я уверен, что он не захочет, чтобы ты возвращалась домой в темноте под дождем, когда наступит осень и дни станут короче.

Нуала вспомнила о недавнем разговоре с Филиппом про суфражисток.

– Я буду хорошо зарабатывать, и это поможет нам, – решительно сказала она. –