Никто не знает Сашу - Константин Потапов Страница 44

не собирает полные залы. я всем про сына говорю, хотя он и не достоин. и даже тогда, когда мы 5 лет, 5 лет страшный срок, за 5 лет из безликого комочка превращается в говорящего, думающего, пап, а почему струны крутят, а мы с ним 5 лет не говорим, лебедь, рак и щуку хорошо в котле, над костром, водку из походной кружки, вот так, вот так и утихает в животе эта скребущая троица с чёртовым возом, 5 лет молчания и нехождения на твои концерты, сволочь ты, саша.

ко мне студентки подходят: а вы не отец того самого даля. а к палычу никогда так не подойдут. сто-оп! подойдут, поинтересуются, даже не к нему, а это сын русакова что ли. но никто не подойдёт и не спросит, а вы отец того самого даля, мол, я очень люблю его песни.

ха! если вы любите его песни, вы ни хрена не понимаете в авторской песне, но я только улыбался, и кряхтел как вода в батарее, так что это палыч мне завидовать должен. я его своим сыном уел, он у меня заткнулся палыч, но сашка-то приехал, хоть и поздно, сынок

ему бы написать что-то такое доступное, он же может. бог с ней с традицией, пусть шансон запишет или рок. он ведь очень талантливый – как он чешет, ритм держит, это от меня, да я так ритм не держу, как он.

а главное, он так чувствует зал. это видно. только он никогда не говорит. он всегда просто рядом с залом. ему бы записать какую-нибудь песню, чтобы из каждой маршрутки, и все его проблемы мгновенно бы. деньги, слава, ремонт бы на даче закончить. сиделку бы. а то всё анька за мной с матерью. и я бы ходил на его концерты, чего он так якобы не хочет.

я предлагал посотрудничать с петей. кривится. а петя талантлив. у пети своя аудитория. петю любят на фестивалях. петя дипломант и лауреат и почётный участник, петя же может петь, пишет очень понятные, да вот играет похуже, и мелодии попроще, но зато в традиции, правда, пете уже пятьдесят пять.

никогда тебе не прощу. я впервые пошёл против правил, впервые просил за кого-то, чтобы тебя не выпихнули с пятого курса, идиота, сука ты, саша, устроил твою защиту диплома, всех уговорил, а ты – родного отца да на кончик конца, не приехал на собственную защиту, и песня, которую ты мне, ничего не решает, не пойду я на твои концерты больше.

без диплома. двоечник. зря развёлся. разводиться не нужно. даже если разлюбил. жена пригодится, например, заболеешь, лебедь, рак и щука, не надо разводиться, если разлюбила. надо ребёнка заделать, пусть рядом будет. разведённый – пораженец.

не пойду я на твой концерт. как бы ты этого не хотел. песни эти. надо мне всё утрясти и в порядок, по справедливости. аня вот рядом, помогает, подтирает за мной, таблетки. и на 5 лет не выключала отца. а ты. а ты. а ты. всё будет по справедливости.

4. Саша Даль, 31 год

Полный зал. Полный. Ряды плывут. Расплываются. Полузнакомые поволожские лица.

Вот, в четвёртом. Целовались на каком-то курсе – теперь упрямо не вписывается в себя прошлую – с такой чёлкой, с не тем цветом. Помнит мои настырные руки, лезли под свитер, смотрит с восхищением, укором;

рядом одноклассник Олег, тесный локоть справа, длинной в четыре года, приколы, шутки, корки, назло учителям. Помнит нескладным подростком, как трясусь перед старухой-русичкой да жёванной бумагой ублюдка-Петрова. Улыбается, не верит – его сосед по парте перед полным залом;

дальше – подруга матери, загорелые руки, заботливое лицо, постарела до неприличия и неуместна теперь в дачном детстве с таким подробным набором морщин. Знает с самых обосранных пелёнок, с беззащитного грудного забвения, ловит глазами каждый звук, дивясь, тому, что вырастает из соседских мальчиков;

мать – в первом, плоть от плоти, подарила мне вторую гитару, спасла от армии и отца, взгляд полон любви, в нём утонет самая кривая нота; дальше подруги бывшей жены – Вика вперила в скулу взгляд, твёрдый как вилка; Маша смотрит куда-то в верхний угол задника – если не обвинение, то растерянность; сестра – и осуждает, и подбадривает, давай, Сань, дальше, где-то в задних, вечно согбенный и сутулый, знакомый по запаху перегара, корвалола, костра; первые аккорды, вложенные из его – в мои, Саша, третью, а не вторую, да нет, он никогда ко мне не ходит на концерты, вот уже пять лет не ходит, после нашей последней ссоры, это просто рыбак на перроне, проносится в окне поезда и взгляд натыкается на прозрачное отражение самого себя, Саши Даля, что смотрит из плацкартного вагона, трясясь в поезде на Волгоград, воображая грядущий концерт в Поволжске.

Да. Ты снова едешь в поезде – «Москва-Волгоград», после нескольких дней в Москве, во время которых ты успел записать почти все новые песни, выспаться и настроиться на следующий большой рывок: Волгоград, Саратов, Поволожск, где пару дней отдыха дома и после – Казань, Нижний Новгород. Но главное – Поволжск.

Главное, чтобы Ремизов достал хороший звуковой пульт и два микрофона. Он обещал мне. Два микрофона и хороший пульт. И Лекса – звукачом. Это важно.

Два микрофона. Я не так давно нашёл это.

В главный пою – как обычно. А во второй – вокализы. На них – эффекты, голос разлетается по залу. Если так сделать с основным вокалом, слова сливаются в кашу. А мычания без обработки становится сухими, смешными. Но если два микрофона – самое то. Нужно два микро и хороший пульт. Вроде бы местный пульт подходит, и вроде бы, им можно воспользоваться. Ремизов не должен подвести. Я надеюсь, он не подведёт. Я беспокоюсь, что он может. Если честно? Я уверен, что он подведёт.

Ремизов неплохой, но есть в нём это. Он всегда показывает себя равнодушнее и спокойнее, чем есть. Будто ему всё равно. Будто он айсберг. Он всегда отвечает будто чуть удивлённо. Мол, как можно о таком беспокоиться. Мол, как ты мог такое подумать. Мол, это ты тревожишься, а не я.

Он всегда так делает. Ты, а не я. Приподнимает свои рыжеватые брови, трясёт полноватыми щеками, морщит веснушчатый нос. Всегда так. Мол, ты что, Саш. Да всё будет. Саш. Ты что. Мол, о чём здесь переживать. Это ты, а не я.

Он всегда так делает. А потом косячит.

А когда спрашиваешь в следующий раз: приподнятые брови. Удивлённое