Аполлон Григорьев - Одиссея последнего романтика Страница 45

Донская

Знавали вы Ставунина?

Мертвилов

Его яИмел сейчас в виду… Знаком он вам?

Донская

Знаком.

Мертвилов

Он дьявольски умен, но дело только в том,Что, к сожалению, картежным игрокомОн сделался…

Донская

(равнодушно)

Давно?

Мертвилов

Лет пять иль шесть. ИменьеОн проиграл давно; общественное мненье…С тех пор…

Донская

С тех пор, когда именье проиграл?Не правда ли? — добавьте прямо.

Мертвилов

Почти что так; но нет, он мнением игралНепозволительно упрямо…Наперекор идя всему,Рассудку, чести и преданьям,И веря одному уму…За то общественным наказан он изгнаньем…

Те же, Вязмин (одет довольно изысканно).

Вязмин

Простите — без докладу к вамВошел я нынче…

Мертвилов

(протягиваясь на козетке)

Стыд и срам!Что говорите вы, мой милый?..

(Пожимает ему руку.)

Донская

Я очень рада вам… Садитесь! Вы давноМне ничего не говорилиО ваших.

Вязмин

(садясь против нее на кресло)

От сестры — я с сентября одноВсего лишь получил письмо.

Донская

И отвечали?..Молчите… Верно, нет, — ну, как не стыдно вам?

Мертвилов

Вас en flagrant delit, mon cher ami[70], поймали.Вперед остерегайтесь дам…Вы курите — хотите ли сигару?Берите же смелей…

Донская

Курите.

Вязмин

Mais, madame…[71]

Донская

К сигарам я привыкла.

Мертвилов

И угаруВы не боитесь уж давно,Не правда ли?

Те же, Кобылович, разодетый в пух, входит с уверенностью.

Кобылович

(кланяясь)

Mesdames, messieurs, сейчас лишь делоОкончил, — тотчас к вам… Мне редко сужденоСвободно подышать… У вас, скажу я смело,Совсем забудешься.

Донская

(грациозно улыбается)

Тем лучше.

Кобылович

(садясь)

Да — оно,Когда хотите, так; в Москву для излеченьяПриехал я, — рассеянье, забвеньеМне нужно было бы зимой,Пророчил мне чахотку доктор мой…Да что прикажете?.. Когда же мне лечиться?Андрей Михайлыч навязалМне поручений тьму; работой, наповалЯ завален и здесь. Решительно кружитсяОт дел различных голова…У вас в Москве совсем не знают, как трудиться.Чужим трудом живет Москва…Ей до практических вопросовИ дела нет — она абстрактами живет,И каждый здесь сидит и ждетДоходов с пашни, с сенокосовИ прочего… Прощался со мной,Мне говорил Андрей Михайлыч мой,Что он и воздуха московского боится…Но, видно, мне не заразитьсяМосковской праздностью… Я страшною хандройТомлюсь в бездействии, — мне дела вечно мало…Андрей Михайлыч говорит,Что он, хоть так же мало спит,Но больше моего… Me croirez-vous?[72] Бывало,Двенадцать сряду я часовБыл просидеть всегда готов,Потом куда-нибудь на вечер отправляться.И там всё та ж потребность заниматься…Не сладить с глупою хандрой…Что ж делал я?.. Чтоб силам дать движенье,Я занимал себя азартною игрой…Всё это что-нибудь, всё это раздраженье,А не восточный ваш покой…И раз Андрей Михайлыч мой…

Донская

(которая слушала все это, видимо, рассеянно)

Вы были в Лючии?.. Как Сальви{249} вам в сравненьяС Рубини кажется?{250}

Кобылович

Да кстати! здесь и мненьяОбщественного нет, — у насГарсисты есть, кастелянисты{251},Есть жизнь, есть общество — у васНичто нейдет: одни лишь гегелистыС абстрактами! Андрей Михайлыч раз…

Мертвилов

(перебивая его)

Скажите, говорят, у вас в ходу букеты,—Возами возят их на сцену, слышал я?

Кобылович

Бросают даже и браслеты,Особенно Вьярдо… и точно, должен яСознаться, есть за что… Не понимал нималоЯ вкусу в музыке, бывало,—Но с итальянцами… я к пению привык,И даже понимал язык —Так мелодичен он… Мне говорил недавноАндрей Михайлович, что слух развил я славно.

Те же, Елена с мужем.

Донская

(вставая и идя к ней навстречу)

Que vous etes obligeante![73]

Елена

Я вам плачу визит…Без церемонии — мой муж, рекомендую.

Донская

(ведет ее на диван)

Садитесь здесь… со мной…

Елена

(садясь)

Merci[74].

Донская

Сегодня жду Madame Приклонскую.

Елена

ОнаНедели с две была больнаИ уж давно не выезжала…

Донская

Она помолвлена. C est une nouvelle du jour…[75]

Мертвилов

(громко)

C est un scandale du jour [76].

Елена

(увидя его)

Ax, это вы, bonjour[77].Вы вечно с сплетнями, — сначалаЯ не видала вас.

Мертвилов

(вставая)

Приклонской сужденоПереживать мужей. ОдноГотов я предвещать, что много два, три годаОсталось Постину прожить…

Муж Елены

Ему — помилуйте, для этого народа,Откупщиков, и смерть нетрудно подкупить.

Те же, Стaвутин; при появлении его Мертвилов принимает еще более небрежную позу; Кобылович оправляет галстук и идет к огню закуривать сигару.

Донская

Так поздно…

Ставунин

Виноват, простите, ради бога,Меня за медленность винитьЯ умоляю вас не строго:В Москве мне так давно не приходилось быть,И я обычаев салонныхУспел так много позабыть…

Донская

С друзьями стыдно вам.

Ставунин

Вы слишком благосклонны.

(Садится и взглядывает на всех равнодушно.)

Скажите, где ж monsieur Донской?

Донская

Он будет скоро…

Перебирает конец шарфа. Минута общего молчания, во время которого Елена оставляет свое место на диване и садится на креслах подле Ставунина так, что он сидит между ней и Донской.

Ставунин

(с иронией)

Я с МосквойРасстался так давно; в ней многое и многихНе узнаю теперь, что шаг, то новость мне.Скажите, в ней по старинеПолны ли все приличий строгих?

Мертвилов

(Эме)

Удар назначен, верно, мне,Но я вам говорил…

Ставунин

(равнодушно и спокойно)