Идеальные - Леони Вебер Страница 47

– На самом деле, я кое-что знаю, – Виктор задумался. – Наверное, я не должен тебе этого рассказывать, это неправильно, но Света иногда пыталась объяснить, что такое с ними.

– И что? – Кристина оживилась. Она чувствовала, что он прав, хватит откровений на сегодня, лучше ей этого не знать, но ей хотелось понять. Может, она сможет почувствовать в маме что-то другое, кроме злости и обиды, если узнает о ее жизни?

– Что-то произошло у них в детстве. Кажется, что-то не так было с их родителями.

– Ну да, бабушка с дедушкой очень странные. Но я все равно не понимаю.

– Кристин, из тех обрывков фраз, которые бросала Света, я сам мало что понял. Я просто пытаюсь объяснить, что услышал. Так вот, дело в их детстве. Света не говорила, что конкретно произошло, но они и до этого события были не особо дружны, а после него она Таню чуть ли не возненавидела. А потом и Таня к ней стала хуже относиться. Им зачем-то нужно было доказать друг другу, что одна другой лучше. Понимаешь, к чему я?

– Нет.

– То как они себя ведут со своими детьми… Дело не в тебе, не в Арине, не в Даше. Дело в них. Они не вас хотят обидеть, они хотят унизить друг друга.

– То есть, – Кристина сглотнула. – Типа, мы для них игрушки? Я была права, когда говорила маме, что ей нужно выпендриться мной, как тетя Света выпендривается Дашей. Мы – их проект, еще одна вещь, чтобы они соревновались?

– Ну, если я все правильно понял, то да. Я же говорю, дело не в вас. Они добились всего в учебе, в карьере, в этих областях они на равных. И тогда они взялись за еще одну часть жизни – семью. Удачное замужество, идеальные дети. И…

– И тетя Света победила маму, – Кристине стало все понятно. Все насмешки, все побои, все странности, то, почему мама так долго не уходила от папы, заставляла ее врать о счастье в семье. Развод стал первым шагом вниз.

– Ты заметила, что когда запила Даша, Таня перестала?

– Да. У нее появилась радость в жизни. Наконец-то плохая Даша, ваша семья не идеальна. На фоне этого она выглядит лучше. И чувствует себя лучше.

– И заступалась Света за выпивавшую Таню не потому, что волнуется за ее проблемы. Она не умеет этого делать, не умеет во все эти человеческие чувства, как и я. Наверное, поэтому мы и притянулись.

Они притянулись, а последствия должна терпеть Даша. Тетя Света хотела показать, как у сестры все плохо, а у нее хорошо, потому и втирала мне, что пить маме нормально.

Кристина закрыла лицо руками. Перед глазами плыли последние недели, последние два года, вся ее жизнь с сознательного возраста. Сколько она теперь смогла для себя объяснить.

– Если это правда, то это просто бред. Я не понимаю, что нужно было сделать или сказать в детстве, чтобы так изуродовать людей. Это просто безумие. Я не могу даже поверить, – но она понимала, что рассказанное Виктором объясняет многое буквально до мелочей.

Каждое слово оставляет след. Когда-то эту фразу я услышала по телику и подумала, что звучит очень пафосно. Если бы я такое сказала маме в ответ на ее оскорбления, она бы меня высмеяла.

– Я просто передал то, что сам знаю. Мне незачем выдумывать драмы, своих хватает.

Да уж, он был прав. Не стоило мне это рассказывать. Я не знаю, что делать с этой информацией.

– Но ты должен что-то сделать!

– Кристина, я прошу тебя никому, даже Арине, не рассказывать эту историю. И не проси меня помочь Даше. Я не смогу. Во мне никогда ничего не шевелилось, даже когда Света ее избивала, я просто стоял и помогал.

– То есть ты даже не попытаешься? Не пересилишь себя? – Кристина подняла голову и впервые увидела в глазах Виктора не просто пассивность, а равнодушие. Это было так же страшно, как и жестокость тети Светы.

– Надеюсь только, что все как-то само разрешиться.

Он ушел из спальни. Кристина села на кровать.

Я помню, как пару месяцев назад, когда мама уже начала выпивать, я была на ее дне рождения. Как-то незаметно у ее подруг тема зашла про алкоголь, и я сказала, что мне неприятно и страшно, когда родители немного выпившие. Это была провокация, да, я надеялась, что заставлю маму прислушаться к моим чувствам. Но она глянула мне в глаза и с улыбкой сказала, что это страшно всем детям, она это прекрасно знает. Домой она пришла уже пьяная, но я все равно спросила у нее, правда ли это. Она ответила, что да, а потом дала мне пощечину и пошла спать. Я помню, как меня это покоробило. Она знает, что я чувствую, и ей плевать. Она испытывала такой же страх в детстве, но не стремиться сделать так, чтобы никто больше такого не пережил. И так же поступает дядя Витя. Почему они так равнодушны, хотя должно быть наоборот? Почему так? Почему нельзя относится к людям так, как ты хотел бы, чтобы относились к тебе?

Даша села у черного входа в кабак. Она не чувствовала холода из-за выпитого спиртного. Девушка потрясла головой и крепко зажмурилась.

Черт, черт, черт. Ну что со мной такое? Я пью, я не могу остановиться. Без спиртного мне так плохо, а с ним так легко. Да, тогда казалось, что выход есть, что моя проблема не так уж и страшна, но я поняла, что не могу справиться. Я ничего не могу, я ничтожество. А после той истории с родителями и шнуром от фена… Такое чувство, что это забрало у меня остатки сил. Я уже ничего не хочу, кроме как пить, потому что только так я забываю, не чувствую боль. Каждый день я просыпаюсь в новом месте и не помню, как в нем оказалась. Вокруг куча пьяных мужиков, я понятия не имею, как до сих пор не попала в какую-то передрягу. Нужно что-то сделать. Так дальше нельзя. Я должна найти выход. Иначе уже ничего не будет.

Даша встала, выкинула бутылку в мусорник, и побрела по улице.

После разговора с Виктором Кристина чувствовала себя плохо. И дело было не только в том, что он ей рассказал. Она всегда будто заболевала после редких моментов общения с дядей. Словно он высасывал из нее энергию.

Наверное, так и есть. Сам-то он здоров, что странно при его психологическом состоянии. Точно нами питается.

Несмотря на это,