Город Антонеску. Книга 2 - Яков Григорьевич Верховский Страница 49

Обе румынские королевские армии бежали, обгоняя собственный визг.

Вся калмыцкая степь по пути их безумного бегства была усеяна трупами.

Как трупы, стояли по перелескам обгорелые румынские пушки-колотушки, не способные и в нормальном своем состоянии причинить какой-нибудь вред советским танкам. А по оврагам бродили лошади-доходяги, все тащившие за собой покореженные военные каруцы.

Главный румынский штаб был покинут с такой поспешностью, что на вешалках все еще оставались офицерские шинели, а на столах – груды секретных документов.

Те, кто не успел убежать, сдавались в плен. Просто поднимали руки и кричали: «Гитлер капут! Антонеску капут!»

Пленных собирали в колонны и отправляли в тыл. Но, по правде сказать, многих все-таки расстреливали, видимо, не могли устоять – накипело!

За четыре дня обе румынские армии, «державшие фронт» на флангах, были полностью уничтожены.

И уже 23 ноября передовые части советского Юго-Западного встретились с танками Сталинградского и замкнули кольцо вокруг основной группировки германских войск. В кольце оказалась прославленная 6-я немецкая армия и большая часть 4-й танковой, общей численностью в 330 тысяч человек.

А 2 февраля 1943-го Сталинградская битва была окончена.

Бóльшая часть германских войск была уничтожена, а оставшиеся в живых сдались в плен. Вместе с ними позорно поднял руки и один из лучших военачальников Гитлера, генерал-фельдмаршал Паулюс.

И мир вдруг понял, что произошло что-то огромное судьбоносное, что это не просто одна случайная победа «русского медведя», нет – это Великий Маятник Истории уже качнулся в другую сторону.

Потери гитлеровцев были огромными: две тысячи танков, три тысячи самолетов, десять тысяч орудий и около миллиона человек, сложивших головы во имя преступных целей своих безумных вождей.

Среди погибших были и 158 850 румынских солдат и офицеров. Все они остались лежать непогребенными на мерзлой земле в бескрайних просторах калмыцких степей.

Эта цифра, может быть, кажется не такой уж значительной на фоне общих потерь этой войны, но если добавить к ней еще и те 30 тысяч, которые сдались в плен, то окажется, что румыны потеряли 87 % войск.

До Бухареста сумела добраться лишь горсточка «героев Сталинграда», и среди них, на удивление, два командующих королевскими армиями – генералы Петре Думитреску и Константин Константинеску.

Оба эти уже не молодые, шестидесятилетние, генералы пережили войну.

Правда, генерал Константинеску после трагедии Сталинграда был отправлен в отставку, а вот генерал Думитреску, который первым принял на себя удар «медведя», продолжал воевать и даже в конце войны успел повернуть оружие и сражаться плечом к плечу с тем же самым «медведем» против «немецких камарадов».

Поражение гитлеровцев под Сталинградом потрясло весь мир и повергло в ужас Германию и ее союзников.

Никогда прежде за всю человеческую историю не было столь страшной одновременной гибели такого огромного числа солдат. Никогда прежде за всю человеческую историю не сдавалась в плен целая многотысячная армия во главе с генерал-фельдмаршалом.

Гитлер впал в тяжелую депрессию.

У него начались спазмы в желудке и тяжелые головные боли, заставлявшие его глотать ежедневно более 30 различных пилюль шарлатана Морелля.

Генерал Гейнц Гудериан, который не видел фюрера с декабря 1942-го, вспоминает, что феврале 1943-го перед ним уже был совершенно другой человек: «…его левая рука дрожала, спина горбилась, остановившийся взгляд, на щеках красные пятна… он был подвержен вспышкам гнева и, как следствие, принимал необдуманные решения…»[17]

Несмотря на то что масштабы «Сталинграда» тщательно скрывались, вся страна переживала эту катастрофу, говорила и думала только об этой катастрофе.

Сотни тысяч семей не знали, какая судьба постигла отцов их и сыновей, и эта неизвестность была хуже всего, была ужаснее самой ужасной правды.

Волна слухов захлестнула Германию и достигла таких гигантских размеров, что буквально парализовала страну.

Нужно было вернуть население к действительности, и Гитлер, видимо, по совету психологов, объявил… траур.

Траур по погибшим «героям Сталинграда».

По «погибшим героям» траур во время войны обычно не объявляют.

Герои на то и герои, чтобы «геройски погибать».

Недаром французы говорят: «A la guerre, come a la guerre» – «На войне как на войне».

Но на этот раз траур все-таки объявили.

Расчет был прост: поплачут, и за работу!

Траур продолжался три дня. Три дня закрыты были кино, театры и рестораны. Три дня почти непрерывно звонили колокола…

Говорят, что Гитлер и сам был в глубоком трауре.

Ну конечно, Гитлер был в трауре. Он скорбел, но… простите… не по «героям Сталинграда». Он скорбел по своей погибшей мечте, по померкшей славе своей непобедимой армии.

А еще он скорбел по фельдмаршалу Паулюсу.

Да-да, по живому фельдмаршалу Паулюсу, который позорно сдался в плен, вместо того, чтоб хотя бы из любви к нему, фюреру, застрелиться.

Гитлер так сильно скорбел, что буквально впал в ступор…

А вот Антонеску даже не пробовал выглядеть скорбящим.

По ком, скажите на милость, он должен был скорбеть?

По немцам? По фельдмаршалу Паулюсу?

Да ведь этот, с позволения сказать, фельдмаршал и пальцем не пошевельнул, когда большевистские танки крошили румынских солдат!

И если Гитлер после Сталинграда впал в ступор, то Антонеску обуяла какая-то невероятная жажда деятельности.

Главным ее направлением была попытка как можно скорее… лучше всего немедленно!.. отшпилиться от этого ненормального фюрера, который явно проиграл войну, и перейти на сторону победителей.

Каких победителей?

А вот это как раз и не важно!

Это могут быть и западные державы, а может быть и… Россия.

Ну да, большевистская Россия.

И даже конкретно, Сталин! А почему бы и нет?

Прежде всего по приказу Антонеску «милый друг» Михай, через своих эмиссаров в Швейцарии, Португалии, Испании, Турции, Швеции, проводит зондаж возможности заключения сепаратного мира с Англией и США. Тогда же и с теми же предложениями он обращается в Ватикан, используя для этой цели свои личные отношения с папским нунцием монсеньором Андреа Кассуло.

Зондаж был настолько торопливым и грубым, что немедленно стал притчей во языцех во всех столицах мира.

Американская газета «Chicago Dayly News» от 23 июля 1943-го совершенно открыто сообщала, что «правительство Антонеску… обращалось к папскому нунцию в Бухаресте с просьбой информировать американских и английских дипломатов о мирных предложениях Румынии».

И этим дело не кончилось.

Говорят, что Михай инкогнито ездил в Рим и там, встретившись тайно с папой Пием XII, предложил святому отцу чисто торгашескую сделку: в обмен на помощь в заключении сепаратного мира обращение всей православной части румынского народа, около 12 миллионов «заблудших душ», в католичество.

Предложение было, конечно, заманчивым, но святой отец, видимо, его не принял. Зато об этих «оригинальных румынских идеях» узнали в Берлине и