Ханох Левин - Юность Вардочки Страница 5

Вардочка скромно наклоняет голову.

Второе действие

Прошла неделя.

Картина 25

Двор в доме Вардочки.

Повар (поет):

Жизнь прошла без счастья

Да впрочем и без бед,

Не пришлось мне плакать,

Причин смеяться нет.

Длинными ночами

Сижу, зеваю я

Сны меня уносят

В дальние края

Садовник: Вардочка едет в Швейцарию. Будет преподавать языки в Базеле. Напрасны были все наши усилия подружиться с ней. Мы смешны, мы ничтожны. Мы растратили жизнь в попытках хорошо выглядеть в глазах других, произвести на них хорошее впечатление, Хорошее впечатление. Ты думаешь, что замечательные швейцарские пейзажи заслонят собой ее воспоминания о нас? Я бы хотел остаться в ее памяти в красивой рамочке.

Повар: Даже если она забудет - я ее не забуду. Каждую минуту твой позор будет сверкать у меня в сознании. Других занятий у меня нет.

Садовник: Кого волнует твое сознание, повар? Оно пахнет чесноком. Я, если мне позволят, будут заниматься сознанием из салона.

Повар: Садовник, мои глаза открыты, и я вижу тебя маленьким и мутным силуэтом. (Садовник уходит). А мне разве не все равно, что обо мне подумают в Швейцарии? Идет себе человек в сверкающих Альпах, и думает обо мне грязно. Но разве это мешает мне посиживать в кухне и дожевывать редьку? Это слишком чувствительные люди целыми днями занимаются образом человека. У меня нет никакого образа. Нет! Я люблю, когда тепло и хорошо - вот и все! И иногда, когда я лежу в постели перед тем, как заснуть, я пытаюсь представить себе какую-нибудь Швейцарию или Канаду с озерами, и реками, с обилием воды, в которой люди купаются, катаются по снегу, чувствуют себя чистыми, свежими и смеются. Затем я засыпаю, задыхаясь.

Картина 26

Комната Вардочки.

Учитель: Постирайте и погладьте мне платье. Laves et repasser ma robe.

Няня (входит): Но Вардочка утром улетает в Швейцарию. Она там будет преподавать языки. Самолет вылетает рано утром.

Учитель: В Швейцарию? Утром? Но...

Няня: Какие еще "но"? Это уже факт.

Учитель: Но мы только приступили к французскому. Я думал...

Няня: Кого интересует, что вы думали? Вы тут думаете, а она встает и улетает.

Учитель: Но почему не в Париж, если уж так? Ведь там живут настоящие французы собственной персоной. (Пауза).Я так понял, что я могу собирать вещи. Жаль. А я-то думал, что смогу здесь обосноваться на некоторое время. Думал, что хоть эта проблема решена. Будто у меня других проблем мало. А я так не люблю, когда приходится решать две проблемы одновременно. Я люблю, когда проблемы идут одна за другой, по порядку, и боль не распространяется на несколько областей одновременно, а сосредоточена в одном месте. Но в действительности - не успеешь еще как следует пожалеть о своем одиночестве, как тут же приходит проблема заработка. А ведь известно, что заботы о заработке мешают чистой печали об одиночестве. У меня могла бы быть светлая печаль. Но мир столь несовершенен. Ну допустим, что я остался и с проблемой одиночества, и с проблемой заработка, можно ли рассчитывать, что это все? Нет. За углом меня караулит болезнь. И тут вдруг какое-то конторское дело. А где-то там притаилась смерть. И она связана с конторскими делами. И все это так плоско, так не желательно, проблемы мелкие, мелкие, еще 5 минут тому я был наказуемым мужчиной, с торчащей мужской силой, и снова меня уносит ветром, я я лихорадочно ищу, за что зацепиться. (Пауза). Ну, я пошел собираться.

Няня: Мне бы не хотелось, чтобы вы расстались с Вардочкой не уяснив, что вся ваша работа здесь была напрасной. И не то, чтобы она от вас взяла несколько расхожих французских фраз, этому она как раз научилась. Но когда она попадет в Европу, в компанию европейцев, вы там будете видны в очем слабом свете, если вообще будете видны. Нервный, провинциал, в сущности, который побывал когда-то в Париже, ухватил там несколько выражений, и теперь пытается продать их, в то время как его преследуют женские образы Вы понимаете? Вы понимаете, что никак не можете представлять французскую культуру? И что она вас не включает? Вы отдаете себе отчет, кто вы такой? Так я выгляжу в ваших глазах симпатичной, а?

Учитель: Разрешите мне удовлетвориться тем, что я люблю жизнь.

Вардочка: Однако позвольте мне заметить, что вы и не живете.

Учитель: Я знаю. Все-таки... Спокойной ночи.

Картина 27

Комната матери

Мать Агува: Вы просто убиваете моего сына, вы не даете нам продолжать наше семейство..

Мать: Тссс. В мире много девушек.

Мать Агува: Но мы хотим Вардочку.

Мать: Хотели.

Мать Агува: Дорогая кузина, не оставляйте меня, я вам еще пригожусь.

Мать: Забирай своего сына и возвращайся домой.

Мать Агува: Но ведь я же ваша сопровождающая.

Мать: Уже не нужно.

Мать Агува: Дорогая кузина, а что же мне делать?

Мать: Мир кишит женщинами, которые могут пригодиться. Их в мире, как грязи. Прекратите излучать энергию, прекратите вонять и потеть. Бери своего ребенка и иди домой.

Мать Агува: Да, не так я представляла себе жизнь моего сына. Я представляла ее богатой и насыщенной событиями. Я помню, в детстве мы играли вместе. А потом выросли и разошлись наши пути. Вы преуспели в жизни, а я нет. Дорогая кузина, я вас люблю.

Мать: Да.

Мать Агува: Я действительно вас люблю и обожаю.

Мать: Да.

Мать Агува: Я никогда с вами не расстанусь. Я страсть как хочу проглотить ваши большие и сладкие ноги.

Мать: Там мозоли.

Мать Агува: Я проголочу все. Но я хочу, чтобы мой сын получил Вардочку. Я хочу, я хочу, я хочу! Я смешная, да? Я маленькая смешная женщина. У меня в голове столько маневров, столько желаний. Мы с вами весь мир перевернем. Вы меня любите? Хоть немножко? (Пауза) . Я много лет жила одна - с сыном и с собаками. У нас в доме ничего не происходило, все происходило здесь.

Мать: Здесь тоже ничего не происходило. Это только издали кажется, что здесь люди обнимаются и веселятся, а в действительности ничего такого нет. Чешутся, зевают и идут спать. Спокойной ночи.

Мать Агува уходит .

Картина 28

Комната матери.

Мать: Женщина, прошло уже несколько недель с тех пор, как ты пришла, наш разговор все время откладывается, и я так и не поняла, чего тебе от меня надо. Моя дочка собирается уезжать, я занята, я устала, давай красиво распрощаемся и ты уйдешь.

Женщина: Вы меня загоняли под кровать и выпускали оттуда, загоняли и выпускали. Я не жалуюсь, я только подвожу итоги недели. Это было так утомительно.

Мать: Ты там моего кольца не находила?

Женщина: Нет.

Мать: Жаль, что я тебя не попросила залезть и под шкаф. Спокойной ночи.

Водитель (входит): Ты куда? Где ты еще намерена меня позорить? Какие еще раны ты мне намерена нанести?

Женщина выходит

Мать: Разумеется, сейчас, когда Вардочка уезжает, меня уже не интересует, что там между вами было. Да и что там могло быть? Глупости. Все из за скуки, развлекались, как сытые коты.

Водитель: Мы с нашими проблемами надоедаем не только вам. Когда мы стоим здесь и снова и снова с нашими просьбами, а они проходят мимо вас, как дуновение ветра по подолу ваших платьев, мы начинаем надоедать и сами себе. Вначале мы досадуем, и жалеем себя , что наши просьбы остаются без внимания, А потом наши просьбы повторяются, изменяются, и мы начинаем чувствовать смущение, и зуд во всем теле. Наши обвинения отызваются эхом в пустом пространстве, и кажутся нам самим такими пустячными, и мы уже начинаем стесняться сами себя, стыдим сами себя, и вот мы уже готовы поступиться, уйти, исчезнуть, провалиться сквозь землю, только бы вы забыли то, что мы говорили.Но вам -то нечего забывать, ибо вы ничего и не помнили, вы ведь нас и не слушали. . И мы выясняем, что несмотря на то, что нет никакого смысла . продолжать, уже поздно и прекратить, мы уже так глубоко погружены в наш стыд, что просто боимся той тишины, которая воцарится, когда мы перестанем говорить. И какая-то сила побуждает нас продолжать и мы снова и снова обращаемся к вам с просьбами, прекрасно понимая, что мы вам мешаем и всему миру мешаем, и что нам вообще жить не стоит, и что мы виновны и что мы загрязняем и что мы не ко времени и не к месту, но несмотря на все это мы продолжаем стоять и что-то просить у вас, и просить и просить, пока не иссякнут все наши силы и мы умираем и тогда наши сыновья занимают наши места и вечный этот хор продолжается. И вы видите нас, стоящих перед вами, поколение за поколением, целая история проходит перед вами, стоящая на коленях, грызущая себя на ваших глазах, хрипло требующая чего-то и ничего не получающая. Как это?

Мать: Я буду последней из тех, кто скажет тебе, что действительность не разочаровывает.

Водитель: Спокойной ночи! (Выходит).

Сцена 29

Комната матери

Учитель: Извините, если я больше не нужен в качестве учителя, я могу подавать вам чай.

Мать: Но вы ведь не официант

Учитель: Пока я был преподавателем, вы пытались превратить меня в официанта, а теперь, когда я предлагаю свои услуги в качестве официанта, вы говорите, что я не официант.