На перламутровых облаках - Зульфия Талыбова Страница 5

Всего-то нужно было нырнуть в лошадок! Но как же любимые носочки? Их можно оставить?

«Нет, – сказала Пери, – на перламутровый хвостик носочки не надеть, да и не нужны они будут».

С помощью хвостика она поплывет куда угодно!

Маленькая Принцесса огорчилась. Она не хотела расставаться с носочками, но и жить во дворце не желала. Оставив Пери, малышка в раздумьях вернулась.

Бал не окончился.

Принцесса надеялась незаметно удрать в свою комнату, но, откуда не возьмись, появилась колдунья и схватила ее на руки.

«Ты уже выспалась, моя девочка! Как же быстро ты проснулась! Давай-ка я тебя накормлю!»

Изысканные яства, приготовленные покорными слугами, украшали королевский стол. Принцессу тошнило, а тетка пихала в нее все подряд – мороженое с мясом, салаты с фруктами, пирожные с крабами. Малышка закрывала рот и мотала головой, а гости хохотали.

Наконец, тетка отстала и дала попить коричневой жидкости из бокала. Малышка подумала, что это компот и отхлебнула, заметив, как одновременно все замолчали и уставились на нее.

Это был не компот, а густоватая горько-сладкая масса с противным запахом марципана. Малышка выплюнула гадость прямо на стол, под громоподобный хохот гостей и тётки.

Король же единственный не смеялся, а приподняв дочь, отвесил несколько шлепков за испачканную скатерть.

Он опять повеселел и швырнул Принцессу в уголок, словно котёнка.

Бал продолжился.

Гости веселились, ели, шутили, танцевали. Про маленькую Принцессу никто и не вспоминал, а та, пролежав в углу, встала и, поправив платьице, побежала в покои Спящей Красавицы.

Королева лежала в постели, но не спала. Стеклянные глаза ее были полуоткрыты. Она увидела вошедшую дочь и, слабо улыбнувшись, что-то пробормотала.

Маленькая Принцесса призналась Спящей Красавице, что хотела бы обменять белоснежные носочки с пышными рюшами на перламутровый хвостик.

Малышка спрашивала, можно ли? Не обидится она?

Королева что-то невнятно бормотала. Ничего не поняв, малышка решила, что матери все равно и, поцеловав ее в лоб, выбежала из комнаты.

Пару часов назад она сомневалась, менять ли носочки на хвостик, но теперь решилась.

Малышка бежала из дома, в последний раз ведомая волшебными носочками в страну Пери, рыбок и мёртвых лошадок.

Миновав двадцать семь дворцов, она прибежала на берег моря, где ее уже ждала Пери. Принцесса сняла платье, распустила волосы и в последний раз с каплей сожаления глянула на носочки, но сняла их, аккуратно сложив в розовые туфельки.

И побежала в объятия мёртвых лошадок.

Пери присоединилась к ней, а потом почему-то начала исчезать, и вовсе растворилась, когда уже живые лошадки уносили Принцессу глубоко в море.

Там ее ножки срослись в перламутровый хвостик, кожа стала нежной и бархатной, цвета жемчуга, а соленая вода ласкала и развевала длинные-длинные волосы цвета спелой дыни…

Тут маленькая Принцесса и заметила, что она и есть та самая Пери!

Единственная хозяйка морского царства.

… Наступило утро.

Бал окончился.

Спящая Красавица очнулась и решила проведать Принцессу, смутно припоминая, что накануне ночью та приходила и говорила про волшебные носочки и что-то перламутровое.

Пройдя в покои дочки, королева увидела лишь платье с оторванным воротником, брошенное на кровать.

Потирая виски, она вспоминала, не вчера ли Веселый Король приказывал дочери бегать несколько раз с первого по двадцать седьмой этаж во дворце? Какое глупое и жестокое наказание! А вдруг с Принцессой что-то случилось? Она большая фантазерка, к тому же ходит во сне… Может быть, уснула где-то между этажами?

На пороге появились Веселый Король и его сестрица. Тетушка-колдунья заявила, что Принцесса встретила воображаемого друга. Он живет за тридевять земель в заброшенном фонтане.

Король и королева побежали на самый верхний этаж. Они поднялись на крышу, где находился заброшенный зимний сад. Уже много лет за ним никто не ухаживал, а король и королева и вовсе про него забыли.

В середине сада они нашли засорившийся фонтан, украшенный потрескавшейся фигуркой маленькой ундины. Рядом стоял старый фонарь, напоминающий поникшую сливу.

Фонтан давно не работал, но дождевая вода всегда доверху наполняла его чашу.

В воде лежала девочка.

Над ней плавали розовые туфельки с кружевными носками. Вот один башмачок, словно лодочка, наткнулся на голую девичью коленку и перевернулся. Другой застрял в длинных светлых локонах, которые словно цепкие водоросли, потащили его на дно.

Спящая Красавица не спешила подходить.

Весёлый Король, ещё не совсем проснулся от пышного празднества, и даже бег на двадцать седьмой этаж не пробудил его.

Колдунья тоже поднялась вслед за братцем и его супругой. Она держала руку на груди и тяжело дышала. Поход за тридевять земель утомил ее.

Наконец, король и королева медленно склонились над фонтаном.

Маленькая Принцесса лежала с открытыми глазами.

Кожа ее была цвета перламутра или жемчуга. Такой не бывает у живых девочек. Тело ее напоминало кукольное, но мёртвое и холодное.

Королева упала без чувств на руки короля и заснула навеки, а Весёлый Король до конца своего существования ходил с жутковатой совсем несчастливой улыбкой на неживом лице.

Осиротевшая тетушка навсегда уехала из дворца.

Никто не осмеливался обижать колдунью. Веселый Король даже от дочери ее защищал, но оскорбление сильно ранило ведьму. И пусть его произнесла невинная малышка с богатой фантазией, блуждающая по ночам.

Ирен Коупленд

В далёкой-далекой деревушке, окружённой бесконечными степями и лесами, в небольшом уютном особняке жила одинокая молодая женщина по имени Триандра. Двор ее дома был весь засажен необычными цветами, коих не было ни у кого во всей деревне.

Надо сказать, что в деревне так повелось: по пышности палисадника судили о характере и внешности хозяйки.

Триандра выращивала самые красивые цветы с чарующим сладким ароматом. Девушки и женщины ненавидели ее, но втайне восхищались и завидовали.

Чашечки необычных цветов держались на высоких прямых стеблях и напоминали колокольчики, но более пышные и разноцветные – белоснежные, ярко-желтые, лунные, кремовые…

Мужчины частенько захаживали в гости к молодой красивой женщине. Дурманящий цветочный аромат забирал их волю, и они слепо влюблялись.

Когда же Триандра шла по улице с гордо поднятой головой, милые толстушки-ромашки, девицы-колокольчики, и даже красивые женщины-розы расступались, освобождая путь.

Пусть роза и красива, но шипы ее колки.

Триандра же была доступна, но внутри холодна. Она не умела сострадать и радоваться. Когда смех озарял ее лицо, в глазах играли льдинки.

Умная и гордая, Триандра могла увлечь нескучной беседой, очаровать, заставить мужчину потерять голову от страсти. Она так заразительно смеялась, так упивалась собственной неотразимой красотой, так привыкла к мужскому обожанию и женской ненависти, она улавливала и, питалась их чувствами, за неимением своих.

Подобно своим цветам, Триандра была высока и статна. Пышные светлые локоны разлетались под дуновением ветра, источая сладкий запах. Мужчины слетались на него, успевали вкусить и даже насладиться, но опустошенными всегда возвращались к своим ромашкам и василькам.

Оклемавшись в их теплых объятиях, они вновь бежали к Триандре,