Светлые дебри - Waldemar Knat Страница 5

Да кто ж его знает. Человек может только предполагать, как известно. Располагает какое-то другое существо. Но сам факт чрезвычайного, плохо укладывающегося в голове совпадения, будит воображение и навевает разного рода метафизические эманации.

Бедный банкир затрясся сначала от буйно нахлынувшей радости, потом от смертельного страха, что это ошибка и информация неверна, потом от мысли, что бумаги могут упасть еще ниже, затем сердце его резко закололо со стороны спины и трясущийся человечек понял, что еще немного и он упадет с инфарктом.

А сейчас ему умирать вовсе не хотелось!

Сделал несколько глубоких вдохов, наскоро выпил капель, отпустило.

И тогда в его потрясенном последними событиями сознании нарисовалась причина столь счастливого выхода из капкана судьбы.

Он подумал, что тысячефранковая купюра, кинутая нищему, сыграла самую добрую службу за всю его жизнь. И что надо чаще подавать нищим смятые, именно смятые купюры. И что деньги, как всякое вещество неблагородного характера, любят выходить в самых непотребных местах и в таком же непотребном виде.

И что его люгер, уже не соприкоснется с виском и это был восторг. Что-то вроде выхода на свежий воздух из ужасного, затхлого помещения.

Молва об этом случае быстро разнеслась по окрестностям, нищий стал символом выхода из безвыходной ситуации. Студенты перед экзаменами часто шли пешком через мост, и бросали свою лепту, мамаши выходили из машины со своими малышами и те опускали денежку в котелок, бизнесмены с проблемами без всякой надобности приезжали в этот городок, чтобы бросить нищему скомканную купюрку.

Как утверждает молва, это помогало слишком часто.

Разумеется, было и немало скептиков, раздраженно размахивающих руками и возражавших, что нет никакого божьего промысла в том, что люди испытывают удачу. И что количество неудач примерно соответствует количеству удач и что это только числа и ничего более. И что это всего лишь психологическая установка на успех, после которой в сознании появляется уверенность, которая и приносит вполне предсказуемые плоды.

Только это надо рассказывать тому, кто не имеет проблем и он, может быть, покивает головой, принимая логические конструкции как надобно логическим конструкциям.

Но людям, верящим, что их проблемы решатся путем вбрасывания милостыни в профессорский котелок фиолетовы эти скучные заумные рассуждения.

А вдруг это все-таки помогает? Вопреки нудной логике?

В далекой снежной России, в Москве, как рассказывало германское телевидение, стояли огромные очереди женщин с детьми, с десятками тысяч человек только ради того, чтобы увидеть пояс богородицы.

Число этих поясов, как известно, приближается к сотне.

Ну, понятно… дикий восточный народ.

Но с другой стороны невозможно опровергнуть и обратного: кто докажет, что у богородицы не могло быть сто поясов?

То-то и оно. Потому молчите критики.

Справедливости ради тут стоит упомянуть и о головах Иоанна Крестителя, коих насчитывается ровно три. Головы.

Тут уже сложнее опровергать скепсис нудных.

Но, думается, что и эта проблема объяснима с точки зрения оптимистического взгляда на жизнь, автор говорит это искреннее, со слезою в правом глазу.

Нынешние времена в отсутствии упорядоченной и жесткой религиозной системы располагают к весьма вольным и эмоциональным трактованиям человеческого бытия.

Сегодня настало время другой религии ― гороскопов: очень трудно найти женщину, которая не верит расположению небесных тел, влияющих на ее личную судьбу.

Надо все же с огорчением отметить, что мужчин, верящих тому, что сочетание светил и планет придает конкретному человеку какие-то особые, волшебные свойства или хотя бы влияет на решение их грядущей проблемы – меньше. Заметно меньше.

Сказывается ли тут какой-то эмоционально всесильный, а потому априори верный способ женского познания мира?

Или скепсис этого надутого существа, который называет себя сильной половиной – следствие различия половых гормонов?

Это женской науке доподлинно неизвестно.

Но оставим эту опасную гендерную тему ученым, а то, чего доброго, рассказчика еще и мизогинической свиньей обзовут: нынешним дамам совсем, то есть напрочь не нравится, когда мужчины даже слегка сомневаются в способности космоса влиять на судьбу конкретных человеков.

Говоря же вообще, тут видна сугубо и трегубо положительная сторона астрологических увлечений, они отражают дух современной женщины:

– Я сама строю свою жизнь! И обойдусь без советов придурошных любителей футбола с пивом!

И это прекрасно: женщина должна наконец-то стать полностью свободной.

И станет, в этом нет никаких сомнений. Чему всё человечество, за малыми исключениями, будет несказанно радо, несмотря ни на какие различия первичных, а равно вторичных половых признаков и функций.

Цивилизация уже освободила женщину от докуки домашних дел, изобрела умную стиральную машину, умную электроплиту, и умную посудомоечную, наконец, которая особенно греет сердца дам. И еще массу полезных и умных механизмов. А скоро освободит совсем!

И станет женщина свободной, творчески мыслящей личностью.

Ну и что, что все вышеперечисленное было изобретено и внедрено мужчинами?

"Ах, оставьте! – скажет вам любая целеустремленная дама, – хоть какой-то толк должен быть от этих несносных существ?"

И будет права.

Надобно все же объяснить необычное месторасположение профессорского бизнеса.

Места в нишах по справедливости считались экстерриториальными, то есть не принадлежавшими ни одной стороне. Некая нулевая точка, на которую не распространяется действие ни германских, ни швейцарских законов. А потому чрезвычайно удобная позиция для нищего, просящего подаяние.

Полицейские обеих сторон, наслышанные о глубокой личной драме профессора, посмеиваясь в кулачок, закрывали глаза на него, разводя в улыбке руками, ведь некоторые полицейские чины вышли из его учеников!

И даже нынешний мэр швейцарской стороны господин Фридрих Штайн был также его учеником. Этим, вероятно, можно многое объяснить, по крайней мере, доступность ниш. Профессор попеременно сидел то в одной нише, то в другой. Взгляд его был направлен внутрь себя, иногда он даже не слышал вопросов, будучи настолько поглощенным своим миром, что походил на какого-нибудь древнеегипетского бога, который не смотрит ни на кого, а только созерцает минувшее и будущее одновременно.

Наш нищий, между тем, получая очень неплохие барыши, сообразно своей экстерриториальности и своему статусу, вероятно, не платил налогов!

Острые языки даже предлагали ему открыть в одной из ниш свой банк, дабы не подпадать под фискальные органы двух окружающих государств, но печальный профессор даже не отвечал на эти дурацкие шуточки, поглощенный какими-то мыслями, так беспокоящими его душу, что становилось очевидно: благородный сиделец слегка «тронутый».

Впрочем, символ профессора-спасителя, как и оракула в древних Дельфах был уже создан, только крепчал, подобно морозу на Аляске, принося новые и новые барыши.

Животрепещущий вопрос беспокоил самых любопытных граждан: куда он девает свои немалые деньги?

Никто не знал и не спрашивал, а если и спрашивал, тот даже не слышал этих вопросов, смотря как бы сквозь собеседника. И то правда: он же не интересуется на какие деньги живет любопытствующий?

Вот и вы не спрашивайте, – было написано на его гордом, одухотворенном челе сфинкса.

Ах, друзья мои, а особливо подруги!

Что так желанно в этом мире?

Что так волнует наши сердца, от чего