Утро конторского служащего - Максим Юрьевич Шелехов Страница 5

по гладковыбритому круглому подбородку. Воспроизводя этот покровительственный жест, он вновь взглянул на часы и вновь пришел в ужас! Надо же было так отвлечься! О том, чтобы пытаться успеть на рабочий автобус – уже и думать ему было поздно, приходилось раскошелиться на такси. Мысль о предстоящей необязательной растрате в каком-то независимом полете реконструировалась, преобразовалась и очертила Аркадию Лаврентьевичу образ жены его, отчего в груди своей он ощутил неприятный процесс сжатия. Стало ему вдруг как-то не совсем комфортно, точнее, стало ему совсем некомфортно. Почувствовал он, что пиджак как-то нехорошо сидит на его плечах, ощутил он, что галстук повязан слишком плотно на его шее, и что это мешает ему в полной мере вдохнуть. Он снял пиджак, ослабил галстук и, опустившись на край трюмо в прихожей, все еще тяжело дыша, стал думать о причине вдруг подступившей к нему душевной тяжести.

«Что же меня так взволновало? – задался вопросом Деревянко. – Оно, конечно, мало приятного в оправданиях, – принялся он рассуждать дальше, – но разве отчета перед Лиличкой я так трушу? Ну что тут такого, ну рассеян был, ну зонт не взял, ну вернулся. Опаздывал я. Ну, взял и вызвал такси – ничего тут такого, не велика растрата, с голоду не умрем, я так думаю. Нет, не о том я пекусь. Тут что-то еще должно быть. Рано утром что-то было. Что-то она ранним утром на меня обижалась. Как-то я вниманием манкировал, когда она изволила проснуться. Ох, это мне дня три в немилости теперь по квартире загнанным волком ходить. Ох, не люблю я этого. Ох, жуть!.. Но, нет, мало и того. Еще что-то должно быть… Погоди, а чем же я так занят был, что дерзнул приветствием не удостоить Лиличку? Вот где корень тревог, вот откуда нить переживаний моих вьется – из собственной моей головы вьется! А что там такого серьезного сегодня делалось, какая мысль меня занимала?.. Думал я о работе, кажется. А что я о работе своей думал?.. К слову о работе, а который сейчас час? – спохватился Аркадий Лаврентьевич вдруг, в очередной раз, направляя свой взор на циферблат часов. – Ой-ой-ой, – заметался он взад-вперед по прихожей, – а что же это, без десяти минут восемь уже, стало быть? – И что же я сижу, тюлень я эдакий, что же это рассуждать я выдумал, когда чрез десять минут в конторе мне быть уже следует! Что же это я совсем мозгами свихнулся, допустить такое, чтобы в конторе, ровно в восемь часов, чтобы не быть мне! Да было ли такое когда – не было! Куда это такое годиться! До чего докатился, надо же!.. Скорей, скорей в департамент! Пиджак, пальто, зонт, ключ… Да где же ключ? Вот ключ! Так, хорошо, годиться. Бр-р-р, а дождь всё льет на улице. Зонт…»

– Такси!..